Рыча, он сорвал с меня пижамные штаны, а сразу за ними и трусики.
– Мои пальцы и язык будут в тебе с минуты на минуту, обещаю.
Как же очаровательно было видеть его насколько рассеянным.
– Нет… я имела в виду тебя. Всего тебя. – Я неловко откашлялась. – Секс.
Если ты не можешь произнести этого вслух, то тебе не стоит им заниматься.
Коул перестал двигаться. Черт, я была практически уверена, что он задержал дыхание на целую минуту. Наконец, он поднял голову.
– Ты уверена?
Кивок.
– Я готова.
Его брови нахмурились.
– Я не… У меня нет презерватива. Я не ожидал… – Коул выдохнул. – Я думал, ты будешь ждать до свадьбы.
Тот факт, что он был готов ждать так долго, значил для меня намного больше, чем он мог себе вообразить.
Но я знала, чего хочу. Его. Сейчас.
– Я пью противозачаточные, – напомнила я ему. – Если только ты не против секса без презерватива…
– Я никогда раньше не занимался сексом без него. – Коул тяжело сглотнул. – Ты будешь моей первой. – Его губы скривились в усмешке. – Будь со мной нежной.
Я шлепнула его по руке.
– Придурок.
Он коснулся моего подбородка, выражение лица стало серьезным.
– Я не хочу, чтобы ты об этом пожалела. Что это был я. Потому что как только это случится, пути назад уже не будет.
Обхватив рукой основание его шеи, я притянула его ближе.
– Я никогда не пожалею, что это был ты, Колтон.
Даже если все полетит к чертям, я никогда не пожалею, что подарила свою невинность ему.
Я никогда не пожалею, что любила его.
Встав с кровати, он снял брюки и боксеры. Обнаженный Колтон, стоявший передо мной… Этого не описать словами. И все же из равновесия меня вывела странная, легкая уязвимость на его лице. Словно для него это тоже было нечто большее, чем просто секс.
– Я могу увидеть тебя? – выдохнул он. – Всю тебя?
Паника подступила к горлу. Всякий раз, когда у нас что-то было, у меня получалось оставить на себе хоть какой-то клочок одежды. Я пыталась защититься. Однако я не могла так поступить с ним сейчас. Любить кого-то – значит отдавать ему все. Включая все самые уродливые части себя, которые ты предпочел бы никогда не показывать.
Я сняла рубашку через голову и бросила ее на пол, обнажаясь перед ним.
– Ты прекрасна.
То, что он смотрел не на мое тело, а прямо в глаза, говоря это, заставило мое сердце сделать кульбит.
Улегшись на кровать, Коул медленно поцеловал меня, и его рука проскользнула между моих ног.
– Сначала я хочу убедиться, что ты готова.
– Я готова.
Он вставил в меня пальцы.
– Действительно готова.
Я так сильно нервничала, мне тяжело было успокоиться. Вовсе не от страха, а оттого что мое тело и разум полностью понимали, что сейчас произойдет, поэтому расслабиться и достичь оргазма было попросту нереально.
– Я не смогу, но все в порядке, – сказала я, когда он опустил голову. – Это не твоя вина, я просто…
Разведя мои ноги в стороны, Коул коснулся языком моей промежности.
– Закрой глаза, – шепнул он, нежно целуя мою чувствительную кожу.
Я послушалась, его губы обхватили мой клитор, и у меня вырвался стон. Я была без ума от того, что он всегда знал, как доставить мне удовольствие. У меня сбилось дыхание, когда он начал двигать пальцами одновременно с языком, все сильнее приближая меня к краю.
Я схватила его за волосы, когда почувствовала первую судорогу.
– Я сейчас кончу.
Он припал ко мне сильнее, быстрее… пока я не превратилась в дрожащую лужу, выкрикивающую его имя.
– Так должно быть проще, – сказал он, пристраиваясь сверху.
Я шире развела ноги, когда ощутила, что он касается входа.
– Как бы я этого не хотел, мне жаль, что я сделаю тебе больно, – прошептал он.
– Первый раз никогда не бывает шикарным, – сказала я ему, вспоминая все, что годами слышала от других девушек. – Но я не буду держать на тебя зла. – Я не сдержалась и улыбнулась. – Кроме того, ты всегда можешь компенсировать это умопомрачительным сексом до конца жизни.
Коул усмехнулся.
– Поверь, так и будет, Святоша. – Просунув руку между нашими телами, он медленно, дюйм за мучительным дюймом, вводил в меня свой член. – Скажи, если нужно будет притормозить.
Мое тело напряглось, когда он стал продвигаться внутрь.
– Скажу.
Он замер.
– Ты в порядке?
Боль на время. А мы навсегда.
– Продолжай.
Меня захлестнула еще одна волна боли, и я вся сжалась.
– Ты внутри?
У него заходили желваки.
– Серьезно?
Оу, черт. Я не это имела в виду. Этого точно нельзя не заметить.
– В смысле, полностью.
– Нет. Только наполовину. Я пытаюсь двигаться медленнее, чтобы тебе было не так больно.
Так не пойдет. Я всегда была из тех девчонок, кто резко срывает пластырь.
– Может, ты просто… Ты понял.
– Толкнусь?
Я так сильно закивала – удивительно, что моя голова еще была на месте.
– Боже, да. Пожалуйста.
Я приготовилась к боли, но он снова остановился. Я собиралась накричать на него, однако восхищение в его глазах было настолько всепоглощающим, что мое сердце бешено заколотилось.
– Я люблю тебя, Сойер.
Подвинувшись, я поцеловала его в губы.
– Я тоже люблю тебя, Колтон… Ох.
Его член проскользнул в меня одним резким движением.
– Черт, – тихо выпалил Коул.
Острая боль, переходящая в пульсирующую, пронзила меня насквозь. Я заставила себя дышать, превозмогая ее, пока мышцы растягивались, подстраиваясь под него.
Коул прижался своим лбом к моему, лихорадочно дыша.
– Боже, ощущения потрясающие.
Я пробежалась пальцами по его спине.
– У меня тоже.
Мне по-прежнему было немного неприятно, но, несмотря на это, я не сомневалась, что хотела это сделать. Не было никого в этом мире, с кем я бы хотела разделить этот момент.
Только Колтон. Всегда только Колтон.
Он нахмурился.
– Дай знать, когда я могу…
– Сейчас, – выдохнула я. – Пожалуйста.
Наши взгляды встретились, когда он начал двигаться.
– Сойер, – простонал он хриплым, прерывистым голосом.
Я рисовала ногтями крошечные круги на его спине.
– Ты можешь двигаться быстрее.
Я желала, чтобы он получил от этого удовольствие. Плюс, я знала, что он сделает для меня все во время следующего раунда, когда я буду более расслаблена и буду испытывать меньше боли.
Отведя мое колено, он отодвинулся и снова толкнулся.
– Иисусе.
– Я люблю тебя, – прошептала я снова, хватаясь за его задницу, чтобы он вошел глубже.
Секс с ним не заставлял меня чувствовать себя так, словно я нарушала клятву, данную Богу. Я ощущала себя так, будто отдавала нечто особенное человеку, который был мне предначертан.
Его глаза потемнели от долгожданного освобождения, и Коул посмотрел на меня из-под опущенных ресниц.
– Я люблю тебя.
Мои прикрытые веки задрожали, когда он продолжил двигаться в своем медленном, ровном ритме, несмотря на то, что это, наверное, давалось ему убийственно тяжело.
Я двигала бедрами навстречу его нежным толчкам.
– Быстрее. Пожалуйста.
– Я хочу, чтобы ты кончила.
Этого не случится. Точно не в этот раз.
– Я уже, помнишь?
Выражение его лица поменялось от удовольствия, когда он стал набирать ритм.
– Я имел в виду еще раз.
Хоть я и могла поаплодировать его целеустремленности, мое тело было к этому не готово.
– Ты можешь сделать это позже.
Он выглядел так, будто хотел возразить, но я достала свой козырь.
– Я хочу почувствовать, как ты кончишь в меня.
Его глаза закрылись, и он застонал, низко и глубоко.
– Господи, мать его, Иисусе.
Он задвигал бедрами так резко, что у меня затряслись ноги. Мгновение спустя он издал сдавленный стон и вздрогнул, позволяя себе расслабиться.
Коул уткнулся лицом мне в шею, вдыхая мой запах.
– Я… Черт.
– Все в порядке. – Запустив пальцы в его влажные волосы, я сказала ему правду. – Это было идеально.
Так идеально.
Так похоже на нас.
Так по-настоящему.
Глава восемьдесят первая
Коул
Последние тридцать минут я наблюдал, как Сойер спит. Она выглядела такой умиротворенной, что я не решился разбудить ее перед уходом. Поэтому я остался.
– Доброе утро, – сказал я, когда она пробудилась ото сна.
Зевнув, она уткнулась носом в мою грудь.
– Доброе утро.
– Как ты себя чувствуешь?
Я знал, ей было больно прошлой ночью, но надеялся, что сейчас уже все прошло.
Она посмотрела на меня снизу-вверх, ее палец принялся рисовать узоры на моих ребрах.
– По-другому. – Сойер улыбнулась. – Но хорошо по-другому.
Она и выглядела немного иначе, будто светилась.
Я поцеловал ее обнаженное плечо.
– Люблю тебя.
Она улыбнулась еще шире.
– Люблю тебя.
Мы смотрели друг на друга, улыбаясь, как два идиота, пришибленные любовью, а затем Сойер выдохнула:
– Черт. Который час?
Я глянул на часы на тумбочке.
– Чуть больше девяти. А что?
Она прижала ладонь ко лбу.
– Я должна была спуститься вниз на прощальный завтрак с остальными подружками невесты.
Я понятия не имел, что это значит.
– Прощальный завтрак?
– Моя сестра сегодня уезжает в медовый месяц. Они хотели позавтракать со всеми перед отъездом.
Я отбросил одеяло.
– Уйду через три минуты.
Сойер схватила меня за руку.
– Нет.
– Нет?
– Не уходи.
Она посмотрела на заправленную кровать на другом конце комнаты.
– Полагаю, Клементина там… Значит, у нас есть еще как минимум час.
– А что насчет прощального завтрака?
– Новый муж везет Кэтрин во Францию на медовый месяц. Поверь, младшая сестра ей на прощальном завтраке не нужна.
Сойер прикусила губу, а ее рука скользнула под простыню.