– Вау, – вскипела она, вставая со стула. – Ты не та, кем я тебя считала.
– Взаимно.
Мы свирепо глазели друг на друга практически минуту, а потом в комнату, пританцовывая, вошел Джейс. Не замечая напряжения, он подошел к столу.
– Жареный сыр. Мило.
– Ешь мой, – сказала я ему. – Я как раз ухожу.
– Хорошо, – отрезала Дилан. – Позвони, когда будешь готова извиниться.
Господи, она такая высокомерная.
– Позвони мне, когда перестанешь быть заносчивой маленькой дрянью.
Джейс уставился на нас с полным ртом сыра.
– Что происходит?
– Ничего! – рявкнули мы одновременно.
Он медленно попятился назад.
– Позвони мне, когда достанешь свою голову из задницы.
Я схватила свою сумочку.
– Позвони мне, когда перестанешь быть фальшивой сукой.
У Дилан отвисла челюсть.
– Позвони мне, когда перестанешь подражать Бьянке.
Я показала ей средний палец и направилась к двери.
– Я передумала. Не звони мне. Никогда.
Глава восемьдесят седьмая
Сойер
– Вы просто поссорились. Уверен, скоро помиритесь.
Я лежала в объятиях Коула, рыдая, как ребенок, в его постели.
– Мы с Дилан никогда не ругаемся.
Ее слова. То, как, она смотрела на меня, словно я была просто грязью под ее ногтями… Это было чертовски больно.
Я не понимала, почему она – почему все – не могли просто порадоваться за меня.
– Она просто переживает за тебя, – прошептал Коул.
– Почему? Я похудела, Коул. Не стала проституткой или вступила в какую-то банду.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
– Просто… ты немного на взводе в последнее время. Все время защищаешься.
– Потому что все достают меня из-за моего тела.
И тогда произошло это – слезы начали литься все быстрее. Так быстро, что я едва могла дышать.
Я уже не просто худела. Я теряла всех, кого люблю. И не понимала, почему. Почему такая хорошая вещь стала вдруг такой плохой? Почему все меня ненавидят? Почему я постоянно злюсь?
Почему я всегда недостаточно хороша?
Коул укачивал меня в своих объятиях.
– Успокойся. Все будет хорошо.
– А если нет?
Что, если Дилан и Оукли будут всегда меня ненавидеть? Что, если Оукли был прав, и у меня действительно проблемы?
Я покачала головой. Нет. Это Аддералл.
Лекарство, которое прописывали людям по всему миру.
И, если не считать Коула, это лучшее, что когда-либо со мной случалось.
Была только одна маленькая проблемка. Возможно, Аддералл разрушал мою жизнь. Поскольку я не могла никому рассказать об этом. Ведь они не поймут, почему я по-прежнему его принимаю. И я всех потеряю.
«Ты все равно их теряешь», – посмеялся мой разум.
Подвинувшись, я обняла Коула.
– Коул.
От беспокойства в его глазах у меня перехватило дыхание.
– Да?
– Пожалуйста, никогда не бросай меня.
Я чувствовала себя такой беспомощной и беззащитной.
Он погладил ладонью мою щеку.
– Я твой. Навсегда.
Нуждаясь в чем-то большем, чем слова, я сняла с него футболку.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Его глаза прикрылись, когда я полезла под резинку его спортивных штанов.
– Чт…
– Я хочу тебя.
Прямо сейчас я ощущала себя так, словно он был единственным человеком в целом мире, которому было не насрать на меня, и мне нужно было быть ближе к нему. Так близко, насколько это вообще возможно.
Перевернув меня на спину, он стянул мои трусики. Коул хотел было опустить голову, но я остановила его.
– Нет.
Широко раздвинув ноги, я посмотрела на него.
– Сейчас.
На его лице отразилась смесь желания и смятения. Коул опустился на меня сверху, касаясь головкой члена моей промежности.
– Сойер.
Это звучало как мольба. Его руки скользнули под мою задницу, и он вошел в меня. Я растянулась, чтобы подстроиться, будто мое тело было предназначено для него. Он застонал, его пальцы впились в мои бедра, когда он жадно толкнулся в меня.
– Черт.
– Ты мне нужен, – прошептала я, а моя голова и разум закружились в водовороте эмоций.
В последнее время я чувствовала себя нехорошо, а моя жизнь внезапно будто начала вращаться, и я не могла это контролировать, но Коул приносил спокойствие в мою бурю.
Его зеленые глаза сверкали от неудержимого голода. Он повторил то, что уже говорил до этого:
– Я твой. Навсегда.
Приподняв бедра, я двигала ими в такт его толчкам.
Я так сильно нуждалась в нем. Ведь мне было так больно.
Я обхватила руками его шею, прижимаясь ближе.
Я нуждалась в нем потому, что безумно любила его. И потому, что он был единственным хорошим, что у меня осталось.
Глава восемьдесят восьмая
Сойер
Локи: Можем встретиться через час.
Большой палец парил над клавиатурой телефона. Я уселась на корточки рядом с кроватью. В итоге я спросила Луи с работы, знает ли он кого-нибудь, кто может достать Аддералл, поскольку Оукли отказался это делать. Оказалось, он знал Локи и свел меня с ним.
Сегодня мы в первый раз назначили встречу.
Я приподняла голову над кроватью и посмотрела на все еще спящего Коула. Одна рука была под подушкой, а вторая вытянута на моей стороне матраса. Словно он тянулся ко мне.
Сойер: До встречи.
Убедившись, что он по-прежнему спит, я достала таблетки из своей записной книжки. Я принимала по пять в день, обычно в два подхода, но они уже не работали. Учитывая то, что мне правда нужно было позаниматься сегодня, и Локи даст мне еще таблетки, я не видела проблемы в том, чтобы принять еще.
Я высыпала оставшиеся пять штук на ладонь и закинула их в рот. Затем потянулась к стакану воды на тумбочке, и вдруг услышала:
– Что ты делаешь?
Я быстро проглотила таблетки.
– У меня заболела голова, и я вспомнила, что в сумочке остался Тайленол.
Если честно, я бы правда хотела, чтобы он у меня был, ведь все тело адски ломило после нашей вчерашней тренировки.
Коул нахмурился.
– Может быть, у тебя болит голова, потому что ты больше не спишь? – Он похлопал по месту рядом с собой. – Возвращайся в постель.
Я собралась придумать отговорку, но в итоге не смогла отказать ему. Я забралась под одеяло.
– Хорошо, но только ненадолго. Мне нужно идти домой заниматься.
Он обвил меня своей рукой.
– Ты всегда можешь позаниматься здесь.
Мне пришлось сдержать смешок. Ничто в мире не отвлекало так сильно, как Коул Ковингтон.
– Спасибо, но так не получится.
Коул выглядел оскорбленным.
– Почему?
Я провела кончиком пальца по его носу.
– Ты слишком сильно меня отвлекаешь.
Наклонив голову, он поцеловал изгиб моей шеи.
– Ты тоже меня отвлекаешь… но в хорошем смысле.
– Я не сказала, что ты отвлекаешь меня в плохом, – подчеркнула я.
Мой пульс участился, когда он скользнул пальцами вниз по моему животу.
– Тебя отвлекает это?
Я закусила губу.
– Очень.
Дыхание стало прерывистым. Коул начал играться с завязками на моих шортах.
– Ты в порядке?
Это странно.
– Да, а почему не должна?
Он изучал мое лицо.
– Ты выглядишь бледной.
– Вот что случается, когда у тебя плотный график. Никогда нет времени на то, чтобы заняться чем-то веселым и, например, позагорать.
Усмехнувшись, Коул просунул руку в мои шорты.
– Как насчет такого веселья?
Мое сердце сделало кульбит… а после этого на меня накатила тошнота.
– Воу.
– Что?
Я убрала его руку.
– Не пойми меня неправильно, но я в не очень сексуальном настроении.
Он моргнул.
– А в каком?
– Меня немного тошнит.
Коул подскочил так, словно обжегся.
– Тошнит?
Господи. Можно подумать, это ему было плохо.
– Не волнуйся, уверена, это пройдет.
Я села на его кровать, но комната вдруг стала вращаться. Или нет. Зеленые глаза впились в мои.
– Может быть, ты беременна?
Теперь комната завращалась по совершенно новой причине. Но я на девяносто девять процентов была уверена, что не беременна.
– Я пью противозачаточные, помнишь?
У него заходили желваки.
– Я знаю. Но они не дают стопроцентную гарантию. – Коул поднялся, схватившись рукой за шею сзади. – Сойер, я люблю тебя, но я не готов стать отцом. Мне всего восемнадцать.
Он сел себя так, будто мы не ровесники.
Однако его оцепеневшее лицо заставило мое сердце подскочить к горлу.
– Расслабься. Я каждый день принимаю таблетки.
– Когда у тебя в последний раз были месячные?
– За пару дней до свадьбы.
Хотя они были такие слабые, что их едва ли можно было считать таковыми. Не то чтобы я жаловалась.
Коул будто пытался мысленно посчитать что-то, но я остановила его.
– Я не беременна. У нас был секс в день свадьбы.
Выражение его лица сказало мне, что он не понимал, о чем я, поэтому я объяснила:
– Мы занимаемся сексом всего три недели. Если бы по какой-то безумной случайности я оказалась беременна, мы бы об этом пока не знали.
На секунду он успокоился, пока я не заметила, как шестеренки у него в мозгу вдруг заработали.
– Я сделал это. – Он посмотрел на меня. – Ты знаешь, о чем я говорю.
Если под «этим» он подразумевал ту ночь, когда он влез ко мне в окно и засунул свою сперму мне в вагину, то да, я знала, о чем он. Но это было очень давно.
– Мы в порядке.
Однако я – нет. На меня снова накатила тошнота, еще сильнее, чем в прошлый раз.
– У тебя есть внизу имбирный эль?
Коул смотрел то на меня, то на дверь, словно выбирая, бежать за ним или нет. Что за черт.
– Ты сейчас серьезно?
– Я люблю тебя, – повторил он. – Но я не готов стать отцом. Господи. Мы еще даже школу не закончили. Я знаю, что ты, наверное, не веришь в аборт…