Коул
Как только я вышел из палаты, сразу услышал перебранку в коридоре.
– Все было прекрасно, пока она не начала общаться с тобой! – кричала Дилан на Бьянку. – Ты испортила ее своими манипуляциями и прочим дерьмом. Ты постоянно заставляла ее чувствовать себя так, словно она была недостаточно хороша. Она тут умирает из-за тебя!
– Немного похоже на то, что ты сделала с Лиамом? – выплюнула Бьянка.
Господи. Это последнее, чего хотела бы Сойер.
И еще до того, как кто-то успел остановить ее, Дилан ударила Бьянку в лицо кулаком.
– Ты маленькая сука.
– Эй! – Схватив за талию, Джейс оттащил свою девушку. – Хватит.
Открыв рот от удивления, Бьянка приложила руку к своей покрасневшей вмиг щеке.
– Ты серьезно меня сейчас ударила?
Бьянка устремилась в сторону Дилан, но Оукли перехватил ее.
– Он сказал хватит.
Тот факт, что Оукли все еще был здесь, подсказал мне, что он не сказал им правду.
Я подошел к ним, но Дилан еще не закончила.
– Господи, ваша семейка просто ненормальная! – кричала она на Джейса, пытаясь выбраться из его рук, но очевидно, ее настоящий гнев был направлен на нас с Бьянкой. – Зачем им было лезть к ней? Она была идеальна. – Огромные уродливые слезы покатились по ее щекам, когда она посмотрела на меня. – Она была, блин, идеальна, а он уничтожил ее… Коул только это и делает. Он разрушает потрясающих людей. Прямо перед их смертью.
Бьянка отшатнулась, будто ее снова ударили, а Джейс отстранился. Ну а я просто стоял и слушал ее.
Дилан злилась, была в растерянности. Ей нужно было кого-то винить. Я понимал это.
Дилан устремила на меня острый взгляд.
– Она была идеальна и так сильно тебя любила. Все, чего она хотела, это соответствовать тебе… А ты уничтожил ее.
Дилан была права.
Я разрушаю людей. Но я никогда не хотел делать ничего подобного с Сойер.
Все, чего я хотел – это любить ее.
– Нет, – прошептал Оукли хриплым голосом. – Это не Коул месяцами приносил Сойер Аддералл… Это я.
– Отпусти меня, – прорычала Дилан, шлепнув Джейса по руке.
Когда он отпустил ее, она подошла к Оукли.
– Скажи мне, что ты шутишь. – Печаль на ее лице сменилась чистейшей яростью, и она толкнула его. – Скажи мне, что ты, на хрен, шутишь, Оукли.
Слезы стояли в глазах Оукли, когда он посмотрел на нее.
Отлично. Почувствуй эту боль, ублюдок.
– Я работал на Локи, и Сойер попросила меня достать ей…
Я практически почувствовал боль от руки Дилан, когда она ударила его по и без того раненой щеке.
– Ты отвратителен, – зашептала она, подходя ближе. – Молись, чтобы она была в порядке. Потому что, если нет… я никогда тебя, черт возьми, не прощу.
Она унеслась в облаке ярости. Джейс свирепо уставился на Оукли.
– Господи. Я даже не знаю, что сказать. – Его пронизывающий взгляд переместился на Бьянку, затем на меня и снова на Бьянку. – Я всегда ставлю тебя на первое место. Каждый чертов раз я выбираю тебя и эту чертову семью, а не ее. – Он сделал шаг назад. – Больше я не стану этого делать.
– Джейс! – выкрикнула Бьянка, и ее голос задрожал.
Не обращая на нее внимания, Джейс побежал за Дилан.
Я взглянул на Оукли.
– Скажи ее родителям. Сейчас же.
– Уже сказал. Я пришел сюда, чтобы сказать остальным, но Дилан и Бьянка уже ругались, когда я вернулся. – Он резко выдохнул. – Прости…
– Не надо. Твои извинения ничего не исправят, ублюдок.
– Я знаю. – Оукли оперся на стену. – Я просто…
Его глаза вдруг закатились, а тело начало сотрясаться в судорогах. Бьянка быстро вскочила на ноги и поймала его голову, прежде чем он упал на пол.
– Коул, мне нужна твоя помощь. Он слишком тяжелый.
Оукли был последним человеком в мире, которому я хотел сейчас помогать, но я знал, что Сойер хотела бы этого.
Поэтому я помог.
– Дилан была права? Я правда тебя уничтожил? Так мы оказались здесь?
Как и последние двадцать четыре часа я не получал от нее никакого ответа. Врачи были обеспокоены, но говорили дать ей еще немного времени.
У меня не было для нее ничего, кроме времени.
– Прости, что тогда назвал тебя толстой. Прости, что присоединился к подонкам, которые причиняли тебе боль… но, клянусь, я не хотел.
Я переплел наши пальцы.
– Я буду любить тебя, и не важно, весишь ты сто фунтов или пятьсот. – Я поднес ее руку к своим губам. – Я буду тебя любить, как бы ты ни выглядела… потому что ты это ты.
Встав с кресла, я склонился над ее кроватью.
– Если ты все еще злишься на то, что я сделал, тогда просыпайся и поругайся со мной. Кричи, что я ублюдок, разбей мое сраное сердце и брось меня… Но, пожалуйста, возвращайся.
Потому что без нее… не будет и меня.
Глава девяносто вторая
Коул
Я в замешательстве наблюдал за тем, как они везли кровать Сойер по коридору. С тех пор, как ее привезли, прошло всего сорок восемь часов, так что я не понимал этой внезапной смены палат.
Я посмотрел на ее родителей.
– Почему они перевозят ее?
Они обменялись печальными взглядами. Мистер Черч глянул на свою жену.
– Я скажу ему. Сходи принеси нам кофе.
Со слезами на глазах миссис Черч кивнула и ушла. Дурное предчувствие подступило к моему горлу.
– Что скажете?
Мистер Черч положил свою руку мне на плечо.
– Давай-ка прогуляемся.
Я увернулся от него.
– Я не хочу гулять. Я хочу знать, что происходит с Сойер.
Он жестом попросил меня присесть на ближайший стул, но я не послушал его. Тяжело вздохнув, мужчина показал на огромную комнату с прозрачными стенами рядом с медсестрами.
– Они перевозят ее туда, чтобы лучше присматривать за ней. Чтобы не упустить никаких признаков улучшения.
– Как они могут ждать признаков улучшения, если она не может двигаться из-за комы? Комы, в которую они ее ввели.
У него опустились плечи.
– Это нелегко сказать. – Сложив руки на груди, мистер Черч посмотрел в пол. – Доктор сказал, что мы узнаем что-нибудь о ее состоянии после сорока восьми часов. Но сорок восемь часов прошли… а ей все еще не становится лучше. – Он прикрыл глаза. – Улучшений нет не из-за комы, а потому что она не отвечает.
Я чувствовал себя идиотом, потому что ничего не понимал.
– Но она…
– Они выводят лекарство из ее организма, так что она должна начать подавать знаки. – Эмоции закупорили его глотку. – Доктор сказал, они дадут ей еще время, ведь она такая юная. Но, даже если она выйдет из комы, он сказал, что она не будет… Она будет другой.
– Что это, черт возьми, значит?
– Это значит повреждение мозга, Коул. Но мы не можем знать этого наверняка, пока она не очнется. – Слезы покатились по его щекам. – Если очнется.
Когда я поднялся, во мне пульсировала ярость.
– Она очнется.
Она должна.
– Врач думает, у тебя повреждение мозга, – сказал я ей. – Я знаю, что это страшно и правда отстойно, но… мы с этим справимся. – Я сжал ее руку. – По правде говоря, ты настолько умная, что небольшое повреждение мозга может помочь нам всем наконец-то быть наравне с тобой, понимаешь?
Наклонившись над кроватью, я поцеловал ее в лоб.
– Что бы ни произошло, когда ты вернешься ко мне, я все равно буду любить тебя. И я обещаю, что, черт возьми, никогда тебя не оставлю. Просто, пожалуйста, Сойер… Вернись ко мне.
Потому что без нее… не будет и меня.
– Мне жаль, что я все это тогда сказала, – произнесла Дилан рядом со мной. – Я была зла и опустошена.
Я обернулся, чтобы посмотреть на нее.
– А сейчас?
– Сейчас я просто в ужасе. – Она стала так сильно всхлипывать, что ее плечи затряслись. – Ее мама думает, она не справится.
Меня это ни капли не удивляло. Она всегда недооценивала свою дочь. Почему сейчас все должно быть по-другому?
– Ее мама – сволочь.
Дилан усмехнулась сквозь слезы.
– Ага. Господи, она правда чертова сволочь.
Я взглянул на нее.
– Не переставай верить в нее.
– Я не перестану. Просто… – ее нижняя губа задрожала, – я скучаю по ней.
Я тоже по ней скучаю.
– Убирайтесь.
Миссис Черч посмотрела на меня широко распахнутыми глазами.
– Прости?
– У вас нет права приходить к ней, когда вы ходите и рассказываете людям, будто она не поправится. – Я схватил ее за локоть и вытащил в коридор. – Убирайтесь отсюда на хрен.
Она боролась со мной, но я, само собой, оказался сильнее.
– Убери от меня свои руки, пока я не вызвала охрану.
Мистер Черч уже несся к нам.
– Что, черт возьми, происходит?
На лице женщины застыл шок, она взглянула на своего мужа.
– Коул пытается вышвырнуть меня из палаты моей собственной дочери.
Черт возьми, именно это я и делал. Сойер не могла сейчас разговаривать, так что я собирался говорить за нее.
– Дочери, которую вы не заслуживаете, – закипел я, глядя на отца Сойер. – Вы так же, как и я, знаете, сэр, что эта женщина – самая большая причина, по которой Сойер начала принимать те таблетки. – Я перевел на женщину свой свирепый взгляд. – Может быть, никому не хватает смелости сказать вам это в лицо, но я скажу. Вы отрава. Отвратительная мать. Вы, может, и красивая снаружи, но абсолютно точно безобразная внутри.
Она дала мне пощечину. Со всей силы. Но мне было плевать.
– Я никогда не пойму, как кто-то настолько прекрасный, как Сойер, вышел из кого-то настолько уродливого, как вы.
Миссис Черч отступила.
– Да как ты смеешь.
– Как вы смеете. Как вы смеете заставлять свою дочь чувствовать себя так, словно она недостаточно хороша, когда она лучшее