Руслана умерла.
Это стало для меня новостью. Опять же, все в этой ситуации было таковым. Теперь все стало понятно. Почему Кристиан слил наши отношения прессе, да еще и так вовремя. Сразу после слушания моего отца. Он убил двух зайцев – Ротов – одним выстрелом. Он просто ни разу не взял в расчет одну деталь: что я найду все его секреты.
Я сфотографировала чертовы документы об изменении имени, убедившись, что они были четкие и понятные. Забрала свою книгу и покинула квартиру.
Первой моей реакцией было показать все отцу. Показать ему доказательства против Кристиана и начать работу над апелляцией, теперь, когда стало ясно, что Кристиан никогда не должен был работать над этим делом. Он знал мою семью слишком хорошо и имел с нами продолжительную вражду. Я села в такси, уже собираясь назвать адрес родителей, когда поняла, что не хотела делать и этого.
Кристиан правда был придурком по всем параметрам, точно таким же, как и мой отец. В конечном счете они оба были одинаково плохи. Я хотела использовать эту информацию, чтобы уничтожить Кристиана, но не обязательно так прямо и открыто, из-за чего мой отец сорвется с крючка.
Конрад Рот точно заслужил гибель своей репутации, потерю денег и социального статуса. Он творил ужасные вещи с людьми и использовал свое влияние против беззащитных женщин.
Мне нужно было подумать обо всем, долго и тщательно. Чтобы придумать план.
– Мисс? Простите? Эй? – Водитель такси помахал пальцами в сторону зеркала заднего вида. – Конечно, мило наблюдать, как вы разговариваете сами с собой, но куда едем?
Я продиктовала ему мой адрес.
Я собиралась растоптать Ники. Но в собственном стиле Ари.
Глава 27
Настоящее
– Подумай еще, мистер Красавчик, – с придыханием захихикала Клэр, выхватывая мой телефон из руки. Мы только что вышли из зала суда. Я попрощался с Амандой Гиспен и другими истцами, игнорируя журналистов и фотографов, которые умоляли о комментариях, и собирался поймать такси до офиса Арьи. Первым делом мне нужно было убедиться, что она в порядке, несмотря на все происходящее. Настолько в порядке, насколько возможно в данной ситуации. Во-вторых, мне необходимо было признаться ей во всем.
Она должна была узнать, кто я.
Больше нельзя было откладывать.
У Клэр, очевидно, были другие мысли на этот счет.
– Верни мне мой телефон, – я почти оскалился на нее, вытягивая руку с раскрытой ладонью. Клэр прикусила губу, сверкая от гордости. Сегодня она оделась с иголочки, в новое двубортное платье от Alexander McQueen. Наверное, этот костюм стоил ей руки, ноги и месячную аренду.
– Ничего не могу сделать, – она подмигнула, убирая телефон в карман. – Это приказ с верхов. Трауриг сказал, никаких отвлечений. У него для тебя сюрприз.
– Отдай мой телефон, Клэр, – многозначительно сказал я. – Мне нужно кое-кому позвонить.
– Этот кто-то может подождать десять минут. Мы работаем в двух кварталах отсюда, – Клэр взяла меня под руку, таща за собой. – Боже, не будь занудой. Просто поздравь всех, поблагодари Траурига и Кромвеля, а потом пойдешь по своим делам. Ты так далеко зашел, неужели не пойдешь на собственную вечеринку по поводу становления партнером в компании? – Клэр подняла тщательно выщипанную бровь. Я не был из тех, кого легко переубедить, ведь на собственном опыте знал цену искушения. Я собирался ответить ей, что да, в самом деле, собирался пропустить собственную вечеринку, потому что веселиться сейчас не было даже близко настолько же важным, как проверить, что женщина, с которой я встречался, все еще встречалась со мной. Но именно тогда я почувствовал две крепкие руки, хлопнувшие меня по спине.
Вот черт.
– Герой дня, – протянул Кромвель, гладя свои усы, как злодей четвертого класса.
– Королева бала. – Трауриг подтолкнул Клэр в сторону. – У меня есть кубинская сигара с твоим именем на ней, а еще несколько золотых букв, которые нужно добавить к названию фирмы. Мастер уже ждет нас на месте. Поторапливайтесь.
Техник был на месте, ожидающий, чтобы прикрепить мое имя над входом. Все было по высшему разряду. Клэр посмотрела на меня, как бы говоря: «Даже не думай». И была полностью права. Если я сейчас сбегу, то буду выглядеть как ненормальный идиот, а это не лучший вид. К тому же Арья и не ожидала другого результата. Мы обсуждали это неделями.
Каким-то образом десять минут превратились в бесконечность. Мастеру понадобился час, чтобы прикрепить золотые буквы на вход, возможно, потому что Кромвель и Трауриг не переставая кричали ему, что моя фамилия висит неровно. После чего меня утянули в зал переговоров, где все работники ждали меня с тортом, сигарами, выпивкой и огромным подарком, завернутым в красный атласный бант.
– Я так горжусь вами. Даже не могу передать насколько, – моя помощница плакала. Потом чуть ли не каждый обязательно считал своим долгом поздравить меня и пожать руку, один за другим.
Я продолжал говорить себе, что если Арья очень захотела бы поговорить со мной, то всегда могла позвонить прямо в офис.
Когда вечеринка, которая могла составить конкуренцию церемонии вручения Оскара, закончилась спустя чертовых два часа, Трауриг попросил меня открыть мой огромный подарок. Выяснилось, что это были новые визитки с новым названием компании на них: «Кромвель, Трауриг & Миллер». Яркие золотые буквы на черной карточке. Я ждал, когда меня охватит эйфория. Но все, что я чувствовал, смотря на визитки, это необходимость увидеть Арью. Не вечером. Не через час. А сейчас.
– Спасибо, – проговорил я спокойным голосом, обхватывая пальцами руку Клэр и выводя ее из зала заседаний. По дороге в кабинет я снова посмотрел на часы. Казалось, прошли столетия с тех пор, как мы вышли из зала суда. Тот факт, что я до сих пор не позвонил Арье, при лучшем раскладе был невоспитанным, а при худшем – мерзким.
Когда мы зашли в мой кабинет, я закрыл дверь за нами. Мое паучье чутье подсказывало, что в ближайшее время меня ждет большое количество криков.
– Отдай мне мой телефон, Клэр.
– Так скоро? Мы даже не обедали. Я думала угостить тебя выпивкой. У нас есть много, что нужно обсудить, и я… – Она вздрогнула.
– Телефон! – Я хлопнул рукой по стене рядом с ней, и она взвизгнула, подпрыгнув. Я не был жестоким человеком, но начинал терять терпение и не хотел, чтобы первым делом, как стал партнером в фирме, уволил коллегу, которая только что помогла выиграть крупное дело. – Или уйдешь отсюда с помощью охраны на своих чертовых каблуках, Лесавой.
С недовольной гримасой Клэр достала из своего кармана мой телефон. Я взглянул на него, чувствуя, как учащается пульс, прижатый воротом моей рубашки. У меня было чуть ли не пятьдесят пропущенных от Арьи. И несколько сообщений. Как только распознавание лица разблокировало телефон, сообщения начали появляться в хронологическом порядке на экране.
Арья:Как ты мог поступить так со мной?Арья:Ты РАЗРУШИЛ мою карьеру. Я больше никогда не смогу показаться на людях. Мои и так несуществующие отношения с мамой закончены. Уже не говоря про отца (который для меня мертв, но я была бы рада решить это сама).Разрушил ее карьеру? Ее отношения? О чем она, черт возьми, писала?
Арья: Чего я не могу понять, так это как ты можешь быть таким бесчувственным? Как ты мог сделать это в ту же ночь, когда пообещал, что не предашь меня?Арья:Скажу так, это был гениальный ход. Наверное, ты от души посмеялся над этим в суде. Теперь можешь возвращаться к Клэр. Я знаю, что у вас не было ничего серьезного, но, черт, вы заслуживаете друг друга.– Все в порядке? – видимо, Клэр видела, как непонимание все больше накрывало меня, потому что я краем глаза заметил, как она облизнула губы и топталась на месте.
– Я… – я остановился, пытаясь понять, что сейчас происходило, пока до меня не дошло. Лимузин. Клэр, говорящая с Даррином. Знающая о моих отношениях с Арьей. То, как она неустанно преследовала меня.
Пресса. Это было единственное, во что мы с Арьей договорились не вмешиваться. Мы не хотели, чтобы нас видели и поймали.
– Что ты сделала? – Мои глаза оторвались от телефона. Я чувствовал, как мой взгляд становился тверже, бессердечнее, пока смотрел на Клэр.
– Я… Я… – Она попыталась отойти, но была прижата к стене без путей отхода. Я никогда не думал о себе как о ком-то, кто мог причинить боль женщине, но в этот момент знал, что мог сделать больно Клэр. Не физически, нет. Но я мог уволить ее, изгнать. Сделать так, чтобы в кругах Манхэттена она стала нежелательной персоной.
– Говори, – приказал я. Она опустила голову, тряся ею и закрывая руками лицо.
– Прости. Я просто рассказала моему другу, который работает в журнале Manhattan Times. Это все. Просто вырвалось, – она вздрогнула. Но она знала, что не могла никого обмануть подобным образом. Я сделал шаг назад, прекрасно зная, что сейчас не контролировал себя. Арья, должно быть, сейчас думала обо мне самые ужасные вещи.
– Уходи. – Я дышал через нос, держа большой палец и указательный на переносице.
– В… мой кабинет?
– В… чертову адскую дыру, из которой ты вылезла, – я насмешливо передразнил ее тон, снова открывая глаза. – И не возвращайся. Никогда.
– Мы только что выиграли дело.
– Ты потеряла все мое доверие в тот момент, когда слила журналистам информацию обо мне.
– Ты не можешь этого сделать! – Клэр вскинула руки в воздух. – Ты не можешь решать такое без Траурига и Кромвеля. Ты стал партнером всего пять минут назад!
– Ладно, – я холодно улыбнулся. – Пойдем прямо сейчас в кабинет Кромвеля и расскажем ему, что ты сделала. Посмотрим, чем это обернется для тебя.
Ее лицо побледнело. О чем вообще она думала, черт возьми? Что я не узнаю? Клэр обняла себя руками, смотря на пол.