Маленькая группа древних кораблей, к которой теперь примкнула и «Симметрия», медленно плыла среди туманности. Яхта Дирака, «Призрак», дрейфовала у самой границы поля, связывающего двух ее соседей. Она тоже хранила полнейшее молчание. Кто-то вполголоса высказал предположение, что яхта тоже как-то была присоединена к берсеркеру и ее осторожно буксировали.
— Очевидно, премьер Дирак все-таки настиг своего врага…
— Судя по тому, как эта штука выглядит, он от этого много не выиграл.
Под тщательным присмотром выжившего человека-пилота флагманское судно пристроилось в хвост некогда великолепному кораблю Дирака и плавно сбросило скорость.
Мичман Динант, оставшийся навигатор, выдвинул приемлемое объяснение тому, каким образом флагман ухитрился вынырнуть из подпространства настолько близко к этим трем древним машинам. Объяснение оказалось следующим: в туманности существует канал, позволяющий обеспечить наименьшее сопротивление и наибольшую скорость. Распределение материи и сил в окружающем космическом пространстве и подпространстве сложилось таким образом, чтобы у любого пролетающего поблизости корабля появились достаточно большие шансы пройти именно через этот канал. И этот путь, это сочетание соответствующих условий существенно не изменились за последние три сотни лет.
С того момента, когда древние корабли оказались в поле зрения флагмана, пока что ничего не изменилось: и яхта, и берсеркер, и биостанция продолжали хранить радиомолчание. Ни одно судно не передало ни одного сигнала ни на одной частоте.
Наконец-то командор Принсеп позволил себе вздохнуть с некоторым облегчением:
— Ну что ж, господа, мы можем видеть, что этот берсеркер выглядит как мертвый. Но, как нам известно, когда мы рискнули и пошли на последний С-скачок, буквально на хвосте у нас висели некоторые чрезмерно живые бандюги. Если и вправду любого, кто двинется в эту сторону, понесет именно тем же путем, мы в любой момент можем обнаружить, что преследователи снова присоединились к нашему обществу. Боюсь, нам стоит исходить из предположения, что именно это они и постараются сделать.
— Я нимало не удивлюсь, сэр, если здесь и вправду появятся берсеркеры, от которых мы удрали. Если, конечно, хоть кто-то из них все еще боеспособен. — Мичман Динант, имевший боевой опыт еще до этого путешествия, на секунду умолк. — О господи, командор, вот это была драка-Да, молодой человек, драка была недурственная. Но всем нам отлично известно, что если кто-то из наших противников уцелел, то они нимало не обескуражены полученной трепкой. Они все равно будут изо всех сил стараться нагнать нас. Потому нам следует оставаться начеку.
— Сэр! — подала голос Тонгрес. — Здесь недостает не только наших кораблей. Нам не следует забывать, что их отряд состоял тоже из нескольких частей. Не думаю, что берсеркеры вправду поставили в засаду все свои силы.
— Я тоже так не думаю. Если учесть, с каким рвением они стремились к этим трем кораблям, некоторые из них наверняка должны были остаться в боевом охранении. Но похоже, эта часть отряда промахнулась или еще каким-либо образом сбилась со следа. Во всяком случае, здесь их нет, и в этом наше везение.
— По крайней мере, их пока что здесь нет, — уточнил суперинтендант Газин. Он давно уже хранил молчание и теперь невольно привлек внимание всех присутствовавших.
Гавот тоже решил внести свой вклад в беседу:
— Получается, что мы возвращаемся к тому же самому проклятому вопросу. Никуда от него не денешься. Если бы только мы могли выяснить, что именно заставило берсеркеров затеять эту мышиную возню…
Командор покачал головой:
— Мы можем лишь строить предположения. Но непосредственную цель наших берсеркеров мы, кажется, выяснили. Я думаю, они просто пытались догнать эту вот компанию, древнюю составляющую часть всей этой мышиной возни, как вы ее назвали. — Принсеп кивнул в сторону трех загадочных кораблей, выстроившихся по размеру, — точнее, в сторону экрана, на котором красовались их уменьшенные изображения.
— А что после этого?
— Возможно, если мы останемся на месте действия, то сможем что-нибудь выяснить. По крайней мере, разберемся, почему берсеркеры вели себя так загадочно.
Возвращение к знакомому спору было полезно хотя бы в том плане, что дало уцелевшим соларианцам тему для разговора и позволило людям ненадолго отвлечься от их собственного отчаянного положения.
— А я бы все-таки сказал, что какую бы там цель ни преследовали те берсеркеры, за которыми гонялись мы, но уж явно их задачей не был захват премьера и его яхты. Берсеркеры ни за что бы не прервали успешно развивающееся нападение на плотно заселенную систему лишь ради того, чтобы схватить этого человека. Он наверняка уже лет триста как мертв, а если даже и жив, то не имеет больше ни флота, ни какой бы то ни было власти, — возразил мичман Динант.
Тонгрес с готовностью включилась в спор:
— Ну ладно. Тогда объясните мне, за чем же охотились берсеркеры, если не за Дираком и его яхтой?
— Я признаю, что другие варианты кажутся несколько менее осмысленными. Но все равно, вот вам версия вторая: нынешние берсеркеры пытаются догнать и захватить биостанцию, которая под завязку загружена человеческими зародышами. Кстати, эти зародыши вполне успешно пребывали в состоянии заморозки все время, прошедшее после исчезновения Дирака, или даже больше. Наконец, версия третья — пожалуй, самая крутая. Со стороны похоже, будто целый флот берсеркеров остервенело гоняется за одной из собственных машин. Почему — понятия не имею. Вот вам все наличествующие варианты. Мне ни один из них не нравится. Но, черт бы их всех побрал, ничего больше я предположить не могу. Маленькая группа выживших людей при помощи тех роботов, которые еще были в состоянии нормально функционировать, тщательно осмотрела прилегающие районы, ежесекундно страшась и ожидая обнаружить свежие орды берсеркеров. Но ни один враг так и не появился.
Сенсоры и аналитические системы военного корабля, как и все прочее оборудование, пострадали во время боя. Тем не менее они могли достаточно уверенно установить, что количество свежих, все еще горячих обломков — свидетельств недавнего боя — в окружающих тучах пыли невелико и продолжает быстро уменьшаться. Кроме того, чем дольше люди рассматривали огромного берсеркера, тем яснее становилось, что некоторые из его повреждений тоже подозрительно свежие — возможно, получены буквально за последние несколько часов. Некоторые поврежденные места все еще тлели. Видимо, там продолжали идти какие-то химические процессы.
На лице командора Принесла явственно отражалось отчаяние. Но тем не менее командор продолжал оставаться безжалостно решительным — на свой незаметный для других манер:
— Сперва мы проверим яхту. Я намерен лично возглавить абордажную группу. Если мы благополучно переживем эту экскурсию, но не сумеем получить там требуемую помощь, то попытаемся сразу же перебраться на биостанцию и исследовать ее.
— Абордажную?
— Да, лейтенант, именно абордажную. У вас есть предложение получше?
Предложения не последовало.
Принсеп указал на те экраны, где высвечивались последние данные о полученных кораблем повреждениях.
— Боюсь, у нас на самом деле нет выбора — если учитывать состояние двигателей и систем жизнеобеспечения. Если мы сумеем найти на яхте или на станции действующего медицинского робота и запустить его, у наших раненых появится хоть какой-то шанс. Не говоря уже о том варианте, что если двигатели яхты работают — а если исходить из того, что нам известно, это вполне вероятно, — то она сможет доставить нас обратно домой.
Эти слова вызвали среди присутствующих воодушевленное бормотание.
Командор тем временем продолжал:
— Если мы не сможем получить требуемую помощь на каком-нибудь из этих кораблей, никто из нас долго не протянет.
Принсеп нимало не колебался, определяя, кто пойдет с ним на яхту. Командор желал видеть своим спутником Гавота. Гавот кивнул.
— Наша задача может оказаться легче по крайней мере в одном аспекте, — добавил командор. — Думаю, мы должны предположить, что биостанция занята берсеркерами или, по крайней мере, некоторое время пробыла под их властью. Но мне кажется, что это предположение не стоит распространять и на яхту.
Затем последовал спор на технические темы, которого Гавот практически не понимал и потому по большей части пропустил мимо ушей. Спор касался природы силовых полей, которые удерживали три древних корабля в единой сцепке, — одинаково ли они прочны на разных участках и представляют ли эти поля какую-нибудь опасность для маленького судна или человека в скафандре, если тот попытается войти в них.
В конце концов спорщики сошлись на том, что яхта скорее всего была случайно захвачена силовым полем; со стороны казалось, что она связана с этой группой куда слабее, чем два больших корабля между собой.
Командор невозмутимо принялся готовиться к высадке на яхту. Гавот немного понаблюдал за ним, потом последовал его примеру.
Для высадки они выбрали одну из маленьких, лишенных какого бы то ни было вооружения спасательных шлюпок.
Перед ними лежали два источника надежды, слабой, но вполне реальной. Яхта и биолаборатория. Что же касается третьего корабля…
Командор Принсеп подумал, что никто добровольно не отправится на борт берсеркера, даже если берсеркер выглядит совершенно дохлым — как этот, например. По крайней мере, никто не сделает этого до тех пор, пока будет оставаться хоть малейшая лазейка, позволяющая увильнуть. Потом командор подумал, что из этого правила возможны исключения. Возможно, Гавот не станет возражать против такого путешествия.
ГЛАВА 22
Гавот находился в наилучшем расположении духа, и его нимало не волновало, что произойдет через два-три часа.
Впрочем, нет — было чертовски интересно, что же случится дальше. Помимо всего прочего, Гавот осознал, что, подстрелив двух берсеркеров, он сильно вырос во мнении товарищей по команде. Теперь его считали героем. Кажется, даже суперинтендант Газин проникся. Несомненно, Кристофер удостоился бы великих почестей на многих планетах — если бы сперва очистился от лежащих на нем обвинений и доказал, каким именно образом он и его товарищи ухитрились выжить.