Исповедник уже собирался предупредить командира «Пивлла», но тут его внимание привлекло какое-то движение на площади. Горстка людей устремилась к громаде Старого ствола. Врит уже готов был принять их за объятых паникой горожан, но тут луч солнца, проникнув в дыру в пелене, сверкнул на полированной бронзе.
Схватив обеими руками дальноскоп, Исповедник прильнул к окуляру. Несколько человек то ли несли, то ли волокли бронзовое изваяние. У Врита перехватило дыхание.
«Ну наконец-то…»
– Оно там, внизу! – не оборачиваясь, крикнул он Браску.
Впервые после каменоломен Мела Исповедник увидел древний талисман. Он почувствовал, как у него заколотилось сердце.
– Что я могу сделать? – подошел к нему командир корабля. – Мы находимся слишком высоко, а заросли здесь очень густые, и я не смогу снизиться.
– Неважно! – У Врита задрожала рука, сжимающая хрустальный шар. Пелена дыма затянула дыру, скрывая из вида землю. – Нельзя допустить, чтобы это оружие было использовано против нашего королевства!
– Но что мы можем…
– Пусть на земле разразится огненная буря! – повернулся к командиру «Пивлла» Исповедник. – Сожжем это дерево дотла!
Поддерживая Никс под руку, Канте бежал через площадь. Аамон находился с другой стороны от девушки. Из горла варгра вырывалось глухое рычание. После оглушительного взрыва в небе зверь держал уши прижатыми к голове.
Джейс и Фрелль спешили следом. Позади была группа кефра’кай. Туземцы двигались медленнее, обремененной странной женщиной, которая, похоже, была облачена в бронзовые доспехи, что ставило принца в тупик.
Однако с этими загадками можно было повременить.
Повсюду вокруг прогремели новые взрывы. Следом за яркими вспышками появился черный дым. Беглецы пригнулись, спасаясь от ударной волны. Но тут еще одна бомба разорвалась у дверей «Золотого сука», швырнув всех на землю.
Канте оглянулся. Взрыв проделал в общем зале трактира огромную дыру. Пожар быстро разгорался.
– Идем! – Принц помог Никс подняться на ноги.
К тому времени как они присоединились к остальным, кефра’кай уже обогнули гигантский Старый ствол. Впереди показались высокие двери с круглым окном, забранным витражом.
Подбежав к двери, туземец открыл одну створку.
Другой подскочил к Шан, помогая ей двигаться быстрее.
Все устремились к открытой двери. Подбегая к ней, Канте услышал над головой треск ветвей. Он поднял взгляд – и увидел большой объятый пламенем бочонок, летящий сквозь крону прямо на них с Никс.
– Шевелись! – крикнул принц, толкая девушку вперед себя.
Они ввалились в дверь.
– Не останавливайся! – крикнул Канте, увлекая ее дальше.
Взрыв швырнул их внутрь. Упав на пол, принц отлетел в сторону. Огненный шар покатился следом за ним, извергая дым. Сверху пролилось дождем битое стекло.
Как только самое страшное миновало, Джейс подбежал к своей подруге и помог ей подняться на ноги. Аамон рычал, кружась вокруг них. Остальные беглецы тоже приходили в себя и поднимались с земли.
Канте оглянулся назад. Обе створки дверей были сорваны с петель. На земле лежало распростертое тело, придавленное массивной створкой. Принц узнал мертвую женщину. Вздрогнув, он попытался оттащить Никс прочь.
Но та, отстранив его, шагнула назад, протирая глаза, словно стараясь лучше видеть.
Ей дорогу преградила Шан.
– Не надо, – сказала она.
– Кто?.. – выдохнула Никс.
Старуха увлекла ее вперед.
– Кто? – настойчиво повторила Никс.
Канте понял, что девушка не сдастся.
– Скажите ей.
Шан посмотрела Никс в лицо.
– Дэла.
У принца перед глазами возникло лицо молодой туземки, которая, казалось, всегда улыбалась.
«Но сейчас она больше не улыбается».
Никс с трудом держалась на ногах, у нее на лице застыли боль и отчаяние. Джейс помог ей углубиться в дупло древнего дерева. Позади прогремели новые взрывы, толкнувшие их вперед.
Напоследок Канте еще раз оглянулся на вышибленные двери и разбитые витражи.
За порогом бушевало пламя пожаров.
Принц поклялся отомстить тем, кто принес горе и разрушения.
«Вам придется дорого заплатить за это!»
Врит оторвал от глаза окуляр дальноскопа. Ему потребовалось несколько раз моргнуть, чтобы снова сосредоточить взгляд на носовой рубке «Пивлла», – однако справиться с бешенством было значительно сложнее.
– Ну? – поинтересовался Браск.
Исповедник повернулся к командиру корабля. Ему захотелось швырнуть в него первое, что попадется под руку.
– Твой брат убит.
– Что? – бросился к дальноскопу Браск. – Почему ты мне ничего не сказал…
– Бесполезно, – преградил ему дорогу Врит. – Дым от пожаров полностью скрыл из вида землю.
– В таком случае мы взорвем еще одну бомбу, проделав новое отверстие!
– Теперь это уже не поможет. Дым от пожаров стелется у самой земли. – Исповедник посмотрел Браску в лицо. – Но я скажу тебе: твоего брата убили те воры!
Красное лицо вирлианца затянулось грозовыми тучами.
Врит повернулся к носовым окнам, в которые была видна золотистая крона гигантской ольхи. Во время бомбардировки он в свете вспышек взрывов успел увидеть то, что произошло внизу. Ему пришлось беспомощно наблюдать за тем, как бронзовую женщину утащили в древнее святилище, Старый ствол.
Что хуже, в дальноскоп Исповедник разглядел лицо одного из тех, кто бежал через площадь. Всего на одно мгновение. Полной уверенности у него не было, но это смуглое лицо резко выделялось среди бледных кефра’кай
К тому же этот лук за спиной.
Это был он.
Принц Канте.
Врит стиснул кулак.
Каким образом принц оказался рядом с артефактом? Это какой-то новый аспект заговора? Мерзавец собирается использовать это оружие против короля?
Нужно во что бы то ни стало помешать этому, во благо Халендии, даже если придется уничтожить сокровище или, по крайней мере, на какое-то время похоронить его под землей. Повернувшись к взбешенному Браску, Врит указал на золотистую крону Старого ствола.
– Убийцы твоего брата спрятались в этом дереве, – сказал он. – Их нужно уничтожить!
Командир корабля отвернулся.
– В таком случае я больше не буду кидаться в них камешками, – сдавленным тоном произнес он.
Врит последовал за ним, встревоженный тем, что надавил на него слишком сильно. Следующие слова Браска подтвердили его опасения.
– Я сброшу на них «котел Гадисса». Когда это будет сделано, на земле останется одна только дымящаяся воронка!
Голова у Никс все еще гудела. Шатаясь, она брела по дуплу в стволе гигантской ольхи. Джейс шел по одну сторону от нее, Аамон – по другую, оба они учащенно дышали. Зрение вернулось к Никс, как и часть сил, и она смогла идти самостоятельно.
Позади в полумрак пещеры врывался удушливый дым, поднимаясь к сводам, покрытым светящимися мхами и лишайниками. Единственным источником света были крошечные светильники, выхватывающие в темноте высокие фигуры, похоже, вырезанные прямо из Старого ствола.
Дэла успела объяснить Никс, что эти фигуры изображают кефранских богов. В память о своей подруге девушка оглянулась по сторонам, стараясь запечатлеть их в памяти, пока все здесь еще не уничтожено.
Проходя по просторному помещению, Никс определяла, где какое божество. Ватн, богиня вод, стояла, сложив ладони лодочкой, и из них вытекала струйка, падающая в чашу у ее ног. Грозный Ярдвегур, бог земли и камня, больше походил на скалу, чем на человека. Виндур, бог воздуха, держал над головой тучи, ощетинившиеся серебряными молниями. Далее стояла Эльдир, богиня огня, полностью укутанная в плащ, и только под опущенным капюшоном сияли глаза, подсвеченные изнутри таинственным светильником.
Проходя мимо этой богини, Никс вздрогнула. Ей показалось, обвиняющий огненный взгляд следит за ней. Сквозь стоящий в ушах звон она услышала рев пламени снаружи.
Шан шла рядом с ней, постукивая посохом. От старухи не укрылись внимательные взгляды, которые бросала на богов девушка, ее дрожь.
– Огонь также может очищать. Пожар сжигает лес, освобождая место для новых семян.
Снаружи донесся оглушительный грохот, говорящий о том, что где-то поблизости рухнула гигантская ольха. Никс не могла взять в толк, как эти разрушения могут принести хоть какую-то пользу.
К ней приблизился Фрелль, за ним следовал Канте. У принца на лице застыла черная тень гнева.
– Куда мы идем? – спросил алхимик.
Шан указала посохом на двух проводников-туземцев, которые пробежали вперед и распахнули круглую дверь, похожую на узловатый нарост на дереве. В руках у них были светильники.
Старуха оглянулась на своих соплеменников, поддерживающих выкрашенную бронзовой краской женщину. В затянутом дымом полумраке различить черты ее лица было трудно. Казалось, на ней была надета металлическая маска. Женщина по-прежнему была в какой-то неестественной позе. Никс вспомнила древние нити из потемневшей от времени бронзы, вплетенные в песнь странной женщины.
Также девушка обратила внимание на незнакомцев, помогающих нести женщину. Один из них, судя по темной коже и пышным одеяниям, был клашанским купцом. Невысокий рост и короткие конечности другого выдавали в нем гулд’гульца. То же самое можно было сказать про коренастую женщину с коротко остриженными светлыми волосами и неизменно хмурым выражением лица.
– Быстрее! – Старуха увлекла всех к двери, повернувшейся вокруг стержня посредине.
Она первой переступила порог. Даже проводники расступились перед ней, пропуская ее вперед.
Все стали спускаться следом за Шан по винтовой лестнице, вырезанной в сердцевине толстого корня, по-видимому, стержневого корня гигантской ольхи. Древесное волокно проступало золотыми прожилками на серебристом фоне. По мере того как беглецы спускались все глубже, прожилки исчезали, оставляя лишь белоснежное дерево, казавшееся таким же древним, как и скалы этого негостеприимного края.