Ступени начинались у скопления домов-валунов и поднимались по отвесной скале.
Шан подвела всех к арке из каменных блоков, обрамляющей начало ступеней. Две наклоненные ноги арки в полном равновесии опирались друг на друга, образуя остроконечный верх.
Шийя попыталась было идти дальше, но Райф остановил ее, прикоснувшись к руке. Бронзовая женщина повиновалась ему; а может быть, она поняла, что ей нужно собраться с силами перед тем, как начать долгий подъем.
Шан встала под аркой.
– Мы туда явно не пойдем, – наклонившись к Никс, снова выразил свое беспокойство Джейс.
Его слова не укрылись от Шан.
– Нет. – Пристально посмотрев прислужнику в лицо, старуха обвела взглядом остальных. – Подняться по этим священным ступеням – это верная смерть. Лишь те, кто обладает даром обуздывающего пения, могут надеяться на возвращение.
– Хвала Матери Снизу… – облегченно вздохнул Джейс.
Канте обрадовался не меньше его.
– В таком случае мы в ожидании можем устроиться здесь. И постараться подать сигнал «Пустельге». – Он снял с плеча лук. – Будем надеяться, что взгляды легиона по-прежнему прикованы к Торжищу и не обращаются в эту сторону.
Никс тронула принца за руку, предлагая помолчать.
– Кефра’кай помогут Шийе совершить последние шаги своего путешествия, – продолжала Шан. – Но среди вас есть трое, кто также может подняться наверх, кому, возможно, суждено пройти этот путь. Трое тех, кто обладает даром обуздывающего пения.
– Если Шийя идет туда, я иду вместе с ней! – решительно шагнул вперед Райф. – Не за тем я пересек половину Венца, чтобы бросить ее здесь. И, как вы сказали, во мне тоже звучит слабый шепот обуздывающего пения.
Шан с благодарностью склонила голову. Снова подняв взгляд, она посмотрела на Никс. Та ждала этого и тоже шагнула вперед.
Джейс и Канте дружно схватили ее за руки.
– Я тебя никуда не пущу! – Джейс крепче стиснул ей руку.
– Если по моей вине с тобой что-нибудь произойдет, один рыцарь снимет мне голову с плеч, – подхватил Канте. – А с меня и так уже довольно тех, кто желает моей смерти.
Но Никс не пришлось высвобождаться силой. Вероятно, почувствовав ее желание, Аамон приблизился к ним и оскалился. Принц и Джейс поспешно отпустили девушку.
Та коснулась их, молча выражая свою благодарность.
– Таков мой путь. И вы это понимаете.
По их лицам Никс поняла, что они скрепя сердце соглашаются с нею.
– В таком случае мы тоже пойдем! – решительно заявил Джейс, расправляя плечи. Он оглянулся на принца за поддержкой.
Никс покачала головой. Она полностью доверяла предостережению мудрой Шан.
– Этот путь не для вас.
– Тогда просто вернись! – взмолился Джейс. – Ты должна вернуться.
Вздохнув, Канте окинул взглядом каменные дома.
– Мы останемся ждать вас здесь. Может быть, пригласим одного рыцаря присоединиться к нам, пока вас не будет.
После того как этот вопрос был решен, Никс направилась к арке. Аамон затрусил следом за ней, с вызовом озираясь по сторонам.
Когда девушка присоединилась к Шийи и Райф, Шан одобрительно кивнула, после чего повернулась к оставшимся.
– Что же касается третьего…
Никс обвела взглядом маленькую группу. «У кого еще дар обуздывающего пения?»
Взгляд старухи остановился на том, о ком девушка не могла даже подумать.
Фрелль вздрогнул. Он был потрясен и расстроен, быть может, даже оскорблен.
– Я?
Шан продолжала молча смотреть на него.
– Невозможно! – презрительно фыркнул алхимик.
– Я слышу исходящие от тебя слабые гармонии, – заговорила Шан таким тоном, каким уговаривают маленького ребенка. – Возможно, ты стал глух к ним, придавая слишком большое значение тому, что здесь. – Прикоснувшись пальцами ко лбу, она затем приложила ладонь к груди. – Вместо того чтобы прислушиваться к тому, что спрятано здесь.
И все-таки Фрелль продолжал сомневаться.
Канте подтолкнул локтем своего бывшего наставника.
– Меня ты терпел. Уже одно это говорит о том, что сердце у тебя есть.
Не отрывая взгляда от алхимика, Шан подняла посох и провела пальцем по узору из раковин.
– Подумай вот о чем. Что впервые пробудило твой интерес к загадкам луны, изучение которых привело тебя к открытию о надвигающейся катастрофе?
– Чисто ученое любопытство, вот и все, – нахмурился Фрелль.
И все-таки от Никс не укрылись прозвучавшее в его голосе сомнение, появившаяся на лбу складка. Девушка поняла, что в настоящий момент алхимик заново переоценивает всю свою жизнь.
– Мне сказали, что ты провел много лет в Обители, – продолжала Шан. – Как и Никс. Под сенью Кулака, дома летучих мышей, будоражащих воздух своими предостережениями. Я считаю, что где-то глубоко внутри ты слышал их опасения. Впоследствии это привело тебя к изучению луны, к поиску ответов на ее тайны.
Широко раскрыв глаза, Фрель непроизвольно поднес руку к груди.
– Падение луны стремительно приближается. – Старуха повернулась к ступеням. – Все надежды на будущее лежат здесь.
Алхимик сделал шаг вперед, затем другой, не в силах устоять.
Никс окинула взглядом ступени, вспоминая свое видение огненной горной вершины, сталкивающихся друг с другом боевых машин, падающей на Урт луны. Полностью сосредоточенная в последние дни на том, как остаться в живых, девушка начисто забыла про главную угрозу, которая и привела всех сюда.
Положив руку на спину Аамона, Никс почувствовала беззвучное рычание, вибрирующее у него в груди. Столько крови было пролито ради того, чтобы она приблизилась к этим ступеням. У нее не было выбора: нужно было идти до конца.
«Если там, наверху, есть ответы, я должна их найти».
Глава 50
Канте провожал взглядом маленький отряд, поднимающийся по крутым ступеням, до тех пор пока путники один за другим не скрылись в низко нависших облаках.
Стоявший рядом с ним Джейс после ухода Никс весь сник.
– Как ты думаешь, что они надеются там найти? – пробормотал он.
Пратик, клашанский алхимик, высказал предположение.
– Говорят, там, наверху Саванов, есть круг древних камней. Северный монумент. Вероятно, именно от него и произошло название Далаледа, что на языке Древних означает «смертоносные камни».
– Да уж, это обнадеживает, – искоса бросил на него взгляд Канте.
– Я родился и вырос на островах Щиты, – побледнел Джейс. – У нас тоже есть каменный круг.
– Южный монумент, – кивнул Пратик.
– Я там бывал, – продолжал Джейс. – Это лишь кольцо здоровенных замшелых каменных глыб, некоторые из коих повалились еще целую вечность тому назад. Оно расположено на вересковом лугу, где мы пасем овец. В нем нет ничего необыкновенного.
– Некоторые ученые мужи из Дома мудрости считают, что ваш монумент имеет какое-то астрономическое значение, – возразил Пратик. – Хотя, если честно, никто не смог обнаружить смысл в положении камней.
– А известно, кто их установил? – спросил Канте. Ему вспомнилось утверждение Шан о том, что Саваны являются домом Шийи. Он представил себе толпу бронзовых людей, таскающих на спине огромные камни и выстраивающих их кольцом на вересковом лугу.
– Эти камни восходят к Забытому веку, – пожал плечами Пратик, – так что на самом деле никто ничего толком не знает.
Джейс снова обратил свое внимание на ступени. Его лицо покрылось беспокойными складками.
К ним приблизилась Ллира. Она не скрывала своего раздражения. Канте слышал, как она шепнула Райфу, указывая на бронзовое изваяние: «Не потеряй ее!»
Принц подозревал, что Ллиру беспокоит не благополучие Шийи, а личная корысть. Подобно крестьянину, оценивающему породистого буйвола, она смотрела на бронзовую женщину, прикидывая в уме, сколько золота можно будет выручить, если ее расплавить.
Ллира подошла к ним в сопровождении проводника кефра’кай, оставшегося внизу, жилистого молодого парня по имени Сейрл. Она окинула взглядом собравшихся и, судя по кислому выражению лица, увиденное не произвело на нее впечатления.
– Принц Канте! – в ее устах титул прозвучал как насмешка. – Что ты намереваешься сейчас делать? Я слышала, будто ты собирался подать сигнал.
Кивнув, Канте оглянулся на ольховый лес.
– Будем надеяться, нам повезет и у нас будет средство бежать отсюда, если мне удастся заманить врагов сюда.
Подойдя к плоскому камню, принц положил на него лук и достал из колчана две стрелы. Отвязав от пояса кожаную сумку, он вытащил из нее два мешочка из вощеной кожи. Мешочки были набиты алхимическим порошком, из них торчали шнуры, пропитанные быстропламенем. Эти мешочки вручил принцу пират Дарант, когда они покидали «Пустельгу».
Канте тщательно привязал один мешочек к костяному наконечнику стрелы.
Подойдя к нему, Джейс задрал голову, вглядываясь в клубящийся туман.
– Когда ты собираешься их выпустить?
– Как только у меня будет уверенность, что Никс и остальные поднялись по ступеням и вошли во вторую половину медного тоннеля, – не отрываясь от работы, ответил принц. – Я не хочу, чтобы наш сигнал привлек к нам внимание врагов, по крайней мере до тех пор, пока скалы не опустеют.
Канте закрепил мешочек с алхимикалиями на второй стреле. Он намеревался выпустить стрелы так, чтобы одна оказалась выше пелены тумана, а вторая под ней. Взорвавшись, алхимикалии образуют облачка синего дыма. Приходилось надеяться на то, что внимание легиона будет по-прежнему приковано к Торжищу. В противном случае останется только молиться, чтобы сигнал был принят просто за дым от костра.
Но, несмотря ни на что, он обязательно должен был подать этот сигнал, чтобы привлечь острый взгляд «Пустельги».
«Разумеется, если корабль по-прежнему цел и невредим».
Работая, Канте время от времени оглядывался на ступени. Перед тем как маленький отряд ушел наверх, принц посоветовался с Шан. Та сказала, что от входа в медный тоннель наверху до полосы тумана такое же расстояние, как от полосы тумана до земли. Учитывая это, Канте приблизительно оценивал время.