ает к Павлу, чтобы, с одной стороны, исцелить и, с другой стороны, объявить ему о той миссии, к которой он призван.
«Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое» (Деян 9: 15–16). Итак, Павел призывается уже к конкретной цели – быть апостолом среди народов, быть апостолом среди язычников. Не среди иудеев, потому что первая апостольская проповедь звучала именно среди иудеев (ибо в Иерусалиме, и по всей Иудее, и даже в Самарии – это всё-таки среди иудеев). Нет, Павел призван проповедовать среди язычников – вот такая новая миссия возлагается на него. Причем если среди иудеев проповедовали малообразованные, безграмотные галилейские рыбаки, то проповедовать среди язычников призывается человек, получивший блестящее образование среди фарисеев. Казалось бы, всё должно быть наоборот: он, апостол Павел, со знанием Закона и устного Предания, ученик Гамалиила, фарисей и сын фарисея, должен был бы проповедовать Евангелие среди иудеев, а апостол Петр и другие галилейские рыбаки, не искушенные в премудростях иудейских законотолкователей, могли бы проповедовать у язычников. Но происходит всё почему-то вопреки логике: именно фарисей и сын фарисея с блестящей своей талмудической подготовкой посылается к язычникам, а простые галилейские рыбаки проповедуют среди иудеев. Позже мы попытаемся понять, почему так происходит, но пока просто остановимся на этом факте.
Итак, Павел очень скоро становится апостолом язычников. Но достаточно подробному рассказу о том, как начинает Павел свою проповедь новым народам, предшествуют в Деяниях несколько других сцен. Во-первых, возмущение в Дамаске по поводу обращения будущего апостола. Иудеи негодуют: Павел обратился ко Христу, Павел по всему городу среди местных иудеев проповедует о том, что Иисус – Мессия, – и решают Павла убить. Тогда ученики тайно спускают его в корзине с городской стены, Павел бежит из Дамаска и избегает смерти. Об этом рассказано в 9-й главе Деяний, и об этом же потом сам Павел рассказывает в 11-й главе Второго послания к Коринфянам. Значит, сцена эта настолько запомнилась апостолу, что он в письме к христианской общине Коринфа кратко ее пересказал. Он говорит: «В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук» (2 Кор 11: 32).
И здесь возникает вопрос: уклонился Павел от мученичества или нет? И в каких случаях мы должны подражать этому поступку, а в каких случаях нет? Его еще не схватили. Вот если бы его повели на суд, то он уже не мог бы уклониться. А здесь Павел ушел из города, не желая быть схваченным. Этот рассказ из Деяний, повторенный затем во Втором послании к Коринфянам, лишний раз напоминает нам о том, что искать мученичества специально не нужно, что можно проповедовать Слово Божие и говорить правду, по возможности избегая контактов с безбожными властями. Но в тот момент, когда они хватают, надо честно сдаваться в их руки. А пока тебя не схватили, можно быть спущенным в корзине. Над этим местом имеет смысл поразмыслить достаточно серьезно.
Так вот, одна из сцен, предшествующих остальному тексту Деяний – о том, как именно проповедует среди язычников апостол Павел, и вторая – связанная с Петром. Петр, находясь в Иоппии, наблюдает видение, которое сначала не может объяснить. Перед ним опускается не то сосуд, не то полотно, переполненное разными животными, причем животными нечистыми, которых есть запрещено по Закону. И голос с неба, обращаясь к нему, говорит: «Заколи и ешь!» В ответ Петр восклицает: «Я никогда не ел ничего скверного или нечистого! Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым» (Деян 10: 13–15). И только пережил апостол это видение, как стучат в двери дома, где он живет, три человека. Эти трое посланы от сотника Корнилия, который тоже имел видение и которому ангел сказал, что ему надлежит пойти к человеку по имени Симон Петр, который живет у кожевника, потому что через этого человека, через Петра, ему будет указан путь спасения. Три раза потом будет рассказана эта история в Деяниях апостольских. А вы знаете, что если в Библии что-то рассказывается не один, а два или три раза, значит, таким образом наше внимание на этом фиксируется особо. И вот, три раза рассказывается история о видении сотнику Корнилию ангела, который ему говорит, что через Петра он услышит слова, которыми спасется.
Итак, эти люди стучат в дом, где живет Петр. Петр их встречает и сразу понимает: это те самые язычники, что были показаны ему в видении как нечистые животные, которых он не хотел есть. Кого Бог очистил, того не почитай нечистым. Иди и проповедуй им! И Петр отправляется к Корнилию и крестит первого римлянина, первого христианина из неиудеев, первого христианина из античного мира. Петр крестит Корнилия со всей его семьей, со всем его домом, проповедуя ему Евангелие. Потом он возвращается в Иерусалим, и в Иерусалиме его начинают упрекать за то, что он связался с язычниками, за то, что он нарушает Закон, за то, что он сам стал как язычник. Об этом ярко говорится в двух местах: в 11-й главе Деяний и у апостола Павла – в Послании к Галатам.
«Услышали Апостолы и братия, бывшие в Иудее, что и язычники приняли слово Божие. И когда Петр пришел в Иерусалим, обрезанные упрекали его, говоря: ты ходил к людям необрезанным и ел с ними» (Деян 11: 1–3). Петр начал пересказывать всё по порядку и сначала рассказал (а в Деяниях об этом говорится уже во второй раз) о том видении, которое было ему. Он увидел какой-то сосуд, спустившийся с неба, и там были животные, которых Закон почитает нечистыми, и голос с неба, говорящий: «Встань, Петр, заколи и ешь» (Деян 11: 7). И затем Петр пересказывает всю историю о видении Корнилия, о том, как он крестил и обратил ко Христу Корнилия и весь дом его. И замечательная фраза заканчивает этот текст: «Выслушав это, они успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь» (Деян 11: 18).
Причем надо сказать, что и сам Петр даже после этого видения с нечистыми животными как-то не сразу решается разговаривать с Корнилием и крестить его. Когда Петр пришел в дом Корнилия, тот встретил его и поклонился, упав к его ногам. «Петр же поднял его, говоря: встань; я тоже человек. И, беседуя с ним, вошел в дом и нашел многих собравшихся. И сказал им: вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым. Посему я, будучи позван, и пришел беспрекословно» (Деян 10: 26–29). Вот так, с того момента, когда Петр переступил порог дома римлянина, дома язычника, дома Корнилия, начинается новая страница в истории христианства: христианство становится всемирной религией.
Но что значит этот текст, который мы сегодня читали? Это только ли история Церкви (иногда говорят, что Деяния апостольские – это первая церковная история)? Или же это Слово Божие, которое острее меча обоюдоострого и которое обращено не только к Корнилию и его родственникам, не только к Петру и его окружению, а прежде всего – к нам с вами? Всё-таки, наверное, это Слово Божие, иначе не читались бы Деяния апостольские во время Литургии, как мы их читаем сейчас, в течение всего пасхального периода, вместо Посланий. Деяния апостольские, когда мы их читаем во время богослужения, обращены к каждому слушающему. Мы внимаем тому, чтó слышим в этих текстах, именно как слову, обращенному к нам. Итак, что говорит Петр? «Мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным и нечистым». Бог отправил его к римлянину по имени Корнилий для того, чтобы он научился на равных разговаривать с язычниками.
Спустя некоторое время Павел приходит в Афины и начинает проповедовать не где-то, а в афинском ареопаге, где были в это время собраны философы, эпикурейцы и стоики. И что же сказал им Павел? «Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: “неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян 17: 22–23).
Интересно, что этот самый жертвенник, о котором говорит апостол Павел в ареопаге, упоминается у Павсания в «Описании Эллады» буквально на первой странице. Он пишет о Пирее, а, естественно, всякий, кто прибывает в Афины морем, высаживается в гавани в Пирее. То есть, это значит, что источник, абсолютно независимый от апостольских Деяний, сочинение языческого писателя II века Павсания, – когда-то я кандидатскую диссертацию об этом сочинении написал, – сообщает нам как раз об этой стеле, которую увидел Павел, высадившись с корабля в Пирее. И от нее он отталкивается в своей проповеди, когда говорит: «проходя и осматривая ваши святыни».
Эти языческие капища, которые потом христиане будут разрушать и гордиться этим, он называет святынями. «Проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано “неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян 17: 23). И дальше апостол переходит на язык греческой философии и говорит когда цитатами, когда просто языком Платона и Аристотеля. «Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь и дыхание и все» (Деян 17: 24–25). Это цитата из какого-то исторического трактата. Сам давая жизнь и дыхание, «от одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли – хотя Он и недалеко от каждого из нас» (Деян 17: 26–27).
Вот, оказывается, на что направлены языческие религии: чтобы искать Бога, не ощутят ли Его, не найдут ли! Хотя Он недалеко от каждого из нас, но они Его ищут, иногда очень долго, и не находят. «Ибо мы Им живем и движемся и существуем, – цитирует Павел Эпименида, древнегреческого поэта VII века до н. э., – как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: “мы Его и род”» (Деян 17: 28), – а здесь он цитирует другого древнегреческого поэта – Арата, жившего в середине III века до н. э.