Разумеется, речь идет не о том, что Бог погубит город, если в нем не окажется десяти праведников. Это не так. Ибо Бог, Который небеса сотворил, – это не какой-нибудь языческий Аполлон из Амикл, который убивает людей своими стрелами. Не случайно само имя Аполлон напоминает греку глагол ἀπόλλυμι, что значит «губить». Нет, Бог наш – Бог Творец, Он никого не губит. Он любит и спасает. Но корабль, на котором нет матросов, погибает, потому что им некому управлять – ставить паруса, держать курс; он непременно врежется в скалы и погибнет.
Так и город и, следовательно, государство, если в нем некому противостоять стихии зла. При этом для такого противостояния стихии злобы, стихии зла и ненависти, совсем необязательно занимать какой-либо пост в этом городе или государстве, быть министром или депутатом. Противостояние злу зачастую осуществляется в полной тишине и полной неизвестности. Нередко этот труд бывает невидим миру, невидим людям, но, тем не менее, он совершается. Живет в городе какая-нибудь старушка-уборщица, или врач, учительница, или просто школьник, который не стреляет из рогатки, а кормит птиц или белок. И вот они-то и оказываются теми, чьи невидимые усилия сохраняют жизнь всему обществу.
В отличие от действий грешника, которые по большей части заметны всем, труд праведника, повторяю, проходит в тишине и неизвестности, иногда полной. Не случайно поэтому и среди святых есть такие, о которых мы не знаем ничего, кроме их имен. Но имена эти храним в памяти как святыню и благоговейно повторяем.
Всё было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство: а вдруг эти десять праведников уже умерли? Вдруг их не найдется? Вдруг кто-то из них уедет в другой город или в другую страну? Поэтому мы, каждый и каждая, не должны перекладывать ответственность на десять праведников, не должны перекладывать ответственность друг на друга. Нет, наша задача заключается в том, чтобы смиренно стараться быть не среди грешников, а в числе тех праведников, которые своими тихими усилиями, подобно матросам на корабле, удерживают город на земле.
18. Книга Бытия. Гл. 19. Ст. 15–26
Когда взошла заря, Ангелы начали торопить Лота, говоря: встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города. И как он медлил, то мужи те (Ангелы), по милости к нему Господней, взяли за руку его, и жену его, и двух дочерей его, и вывели его, и поставили его вне города. Когда же вывели их вон, то один из них сказал: спасай душу свою; не оглядывайся назад, и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть. Но Лот сказал им: нет, Владыка! Вот, раб Твой обрел благоволение пред очами Твоими, и велика милость Твоя, которую Ты сделал со мною, что спас жизнь мою; но я не могу спасаться на гору, чтоб не застигла меня беда и мне не умереть. Вот, ближе бежать в сей город, он же мал; побегу я туда, – он же мал; и сохранится жизнь моя (ради Тебя). И сказал ему: вот, в угодность тебе Я сделаю и это: не ниспровергну города, о котором ты говоришь; поспешай, спасайся туда; ибо Я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда. Потому и назван город сей: Сигор. Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор. И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и (все) произрастения земли. Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом.
Быт 19:15–26
О судьбе Содома и Гоморры знают все. Знали о ней и в древности даже те, кто никогда не слышал о книге под названием Библия. Греческие историки, Страбон и другие, и римский историк Тацит описывают гибель двух этих городов, описывают события, связанные с исчезновением их с лица земли, а, как известно, ни о Библии, ни о том, что в Библии говорится, они не знали.
Библейская версия этой истории заключается в том, что Бог погубил оба эти города за грехи их жителей. И это ставит нас, читателей Священного Писания в ХХ веке, в тупик. Как бы ни были велики, как бы ни были страшны и отвратительны грехи жителей Содома и Гоморры, но Бог наш не бог-губитель из античного мифа, а Бог спасающий. Он «Заступник в скорбех», «спасение лица моего и Бог мой». Он Бог, Который не хочет смерти грешника, но «еже обратитися ему и живу быти», – как воскликнет потом пророк Иезекииль в тридцать третьей главе своего пророчества. Но если Бог наш не хочет смерти грешника, как же тогда понять эту страшную повесть?
Помогает сделать нам это, как всегда, Иисус. Как всегда, в Евангелии мы находим ответ на тот вопрос, который нас мучит и, я бы даже сказал, пугает. В тринадцатой главе Евангелия от Луки говорится:
В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам; но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам; но, если не покаетесь, все так же погибнете.
Лук 13:1–5
Если мы сопоставим эти слова Иисусовы с рассказом о гибели Содома и Гоморры, то поймем, что и жители двух этих городов не были грешнее всех жителей земли. Это рассказ не о гневе Божьем, а о Его милости, о милости Бога, спасающего Лота и его семью от огня. И библейский текст, в котором упоминается огонь и сера, и геологическая ситуация в районе нынешнего Мертвого моря дают все основания предполагать, что в основе повести о Лоте, которую мы только что прочитали, лежат воспоминания о землетрясении, связанном с вулканической деятельностью. Не случайно в выражении «огонь с неба» последняя его часть – слова «с неба» – появляются только в довольно поздних рукописях Библии. Содом и Гоморра гибнут от естественной катастрофы, гибнут так же, как потом уничтожит извержение вулкана Помпею.
Но во время этой катастрофы, в тот момент, когда погибают два города и все их жители, спасается праведный Лот и его семья. Бог спасает одну семью за их праведность. Итак, повторяю, это повесть не о гневе Божьем, это повесть о Его милости, которая спасает даже из огня, спасает даже тогда, когда надежды нет и быть, казалось бы, не может. Убегая от греха через искреннее покаяние, он, Лот, спасается не только от метафизических опасностей, но и от огня, в котором гибнут жители его города. И так же каждый человек через покаяние спасается. Именно на этот момент в библейской истории обратил внимание преподобный Андрей Критский, который в Покаянном своем каноне, читающемся в первые четыре дня Великого поста, восклицает: «На горе скрывайся, душе, яко же Лот оный, и в Сигор угонзай».
Мы тоже должны подражать Лоту: спасаться от опасностей нашей личной праведностью, через наше личное покаяние и доброделание. Вывод, который можно сделать из этого библейского рассказа, очень прост. Личная праведность, именно личная, моя, не чья-то другая, а моя собственная, личное покаяние и отказ от своего собственного, личного греха может спасти человека и, в конечном итоге, каждого из нас без исключения не только от греха, но и от физической гибели, от какой-либо катастрофы, которая, как видно, не есть результат гнева Божьего. Праведника Бог спасает при любых обстоятельствах; праведника Бог спасает даже тогда, когда спастись невозможно.
А Лотова жена? Что произошло с нею? Вероятно, мы здесь имеем дело с попыткой древнего наблюдателя объяснить причудливые формы сталагмитов, которые действительно похожи на человеческие фигуры. Нечто подобное есть и у греков в их мифологии. Всякий, кто посмотрит в глаза Медузе, – рассказывается у греческих поэтов, – согласно мифу о Персее, превращался в камень, в каменную статую.
Но о чем нам говорит этот библейский рассказ, попавший в Слово Божие, ставший частью Священного Писания? Мне кажется, что своим сердцем поэта поняла здесь библейскую весть Анна Ахматова, которая рассказывает в одном из своих стихотворений о том, как Лотова жена вспоминает, убегая, дом, где она рожала и кормила детей, вспоминает о своем быте, о кухне с ее кухонной утварью, о хозяйстве и обо всём прочем, что осталось за ее спиной.
Когда дело идет о спасении жизни, когда дело идет о том, что беда настигает, об этом обо всём – о хозяйстве, об утвари, о вещах – думать нельзя. Помнить надо в эти минуты только о главном, только о жизни тех, кто нам дорог, только о жизни наших близких, только о жизни человеческой! Вспомните, как в «Войне и мире» Наташа Ростова добивается от своих родителей, от старых графа и графини, чтобы они сняли с подвод сундуки и отдали эти подводы раненым. Наташа сумела преодолеть своим детским, своим чистым и верующим сердцем то искушение, которое не преодолела жена Лота.
19. Книга Бытия. Гл. 20. Ст. 1–15
Авраам поднялся оттуда к югу, и поселился между Кадесом и между Суром; и был на время в Гераре. И сказал Авраам о Сарре, жене своей: она сестра моя. (Ибо он боялся сказать, что это жена его, чтобы жители города того не убили его за нее.) И послал Авимелех, царь Герарский, и взял Сарру. И пришел Бог к Авимелеху ночью во сне, и сказал ему: вот, ты умрешь за женщину, которую ты взял; ибо она имеет мужа. Авимелех же не прикасался к ней, и сказал: Владыка! Неужели Ты погубишь (не знавший сего) и невинный народ? Не сам ли он сказал мне: «она сестра моя»? И она сама сказала: «он брат мой». Я сделал это в простоте сердца моего и в чистоте рук моих. И сказал ему Бог во сне: и Я знаю, что ты сделал сие в простоте сердца твоего, и удержал тебя от греха предо Мною; потому и не допустил тебя прикоснуться к ней. Теперь же возврати жену мужу, ибо он пророк, и помолится о тебе, и ты будешь жив; а если не возвратишь, то знай, что непременно умрешь ты и все твои. И встал Авимелех утром рано, и призвал всех рабов своих, и пересказал все слова сии в уши их; и люди сии (все) весьма испугались. И призвал Авимелех Авраама, и сказал ему: что ты с нами сделал? Чем согрешил я против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое великий грех? Ты сделал со мною дела, каких не делают. И сказал Авимелех Аврааму: что ты имел в виду, когда делал это дело? Авраам сказал: я подумал, что нет на месте сем страха Божия, и убьют меня за жену мою. Да она и подлинно сестра мне; она дочь отца моего, только не дочь матери моей; и сделалась моею женою. Когда Бог повел меня странствовать из дома отца моего, то я сказал ей: сделай со мною сию милость, в