26. Книга Исход. Гл. 24. Ст. 12–18
И сказал Господь Моисею: взойди ко Мне на гору, и будь там; и дам тебе скрижали каменные, и закон и заповеди, которые Я написал для научения их. И встал Моисей с Иисусом, служителем своим, и пошел Моисей на гору Божию. А старейшинам сказал: оставайтесь здесь, доколе мы не возвратимся к вам; вот Аарон и Ор с вами; кто будет иметь дело, пусть приходит к ним. И взошел Моисей на гору; и покрыло облако гору. И слава Господня осенила гору Синай; и покрывало ее облако шесть дней, а в седьмой день (Господь) воззвал к Моисею из среды облака. Вид же славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий. Моисей вступил в средину облака, и взошел на гору; и был Моисей на горе сорок дней и сорок ночей.
Исх 24:12–18
Облако как символ, означающий тайну Божественного присутствия, постоянно встречается в книгах Ветхого Завета. Облако являет Бога и вместе с тем Его прикрывает. Облако становится завесой, которая прикрывает славу Божию от нечистых человеческих взоров. Этим подчеркивается не столько разница между людьми, сколько расстояние между Богом и человеком. Облако позволяет достигнуть Бога, не видя Его лицом к лицу, ибо «человек не может увидеть Меня и остаться в живых»[49].
Из среды облака, покрывающего гору, Бог призывает Моисея, который один может войти туда, в глубины, внутрь этого облака. С другой стороны, если облако и прикрывает славу Божию, оно вместе с тем одновременно и являет ее. «Слава Господня явилась в облаке», – говорится в Книге Исход[50].
Облако становится знаком Божьего присутствия и в Новом Завете. В облаке светлом оказываются апостолы во время Преображения Господня[51]. Из этого светлого облака слышат они голос Отца. Здесь вся та же символика, что была и в Ветхом Завете. Облако означает тайну Божественного присутствия, являя Бога, но вместе с тем Его прикрывая. Облако становится знаком Церкви, если хотите, потому что, оказываясь внутри облака, мы составляем нечто единое и целое с Богом и друг с другом. Не случайно говорится о том, что евреи «все крестились в Моисея в облаке и в море»[52]. Так пишет апостол Павел. В другом месте, говоря о святых, апостол называет их «облаком свидетелей»[53]. Облако действительно соединяет нас, но только в Боге. Облако как-то соприкасается с огнем славы Божией. Об этом читали мы сейчас в двадцать четвертой главе Книги Исход:
И слава Господня осенила гору Синай; и покрывало ее облако шесть дней, а в седьмой день (Господь) воззвал к Моисею из среды облака. Вид же славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий.
Исх 24:16–17
Огонь, который сжигает в нас всё нечистое; огонь, который очищает нас и освящает. Огонь, который порою пылает в наших сердцах; тот огонь, в котором являет Себя Бог. Помните слова евангелиста, который рассказывает о встрече с Воскресшим в Эммаусе? Апостолы, обращаясь друг к другу и обсуждая то событие, участниками которого они только что были, восклицают: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?»[54].
Горение сердца – признак Божьего присутствия рядом с нами. В сущности, об этом же говорит и Христос, когда восклицает: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»[55]. О каком огне говорит здесь Христос? Конечно, не об огне пожара и не об огне войны или вражды. Нет, Он говорит о том самом горении сердца, которого нередко нам так не хватает, без которого жизнь становится такой мрачной, такой трудной, такой безысходной.
Бог являет нам Себя в облаке, раскрываясь и скрываясь одновременно; Бог зажигает изнутри наши сердца. И тогда встреча с Ним действительно происходит. Образы Ветхого Завета, переходящие из книги в книгу, встречающиеся на его страницах повсюду, рисуют нам тот живой опыт встречи с Богом, который пережили десятки, даже сотни людей, ставших писателями библейского текста.
Библия передает нам этот живой опыт, дает нам возможность к нему прикоснуться и сделать так, чтобы этот живой опыт древних боговидцев стал, в конце концов, и нашим с вами личным опытом.
Читая Библию, мы вспоминаем моменты, нами пережитые. И нередко оказывается, что то, о чем мы только что прочитали, то, о чем мы узнали из этого библейского текста, уже известно нам из личного опыта. Если так, это говорит только о том, что опыт встречи с Богом мы уже начали переживать в нашей собственной жизни.
27. Книга Исход. Гл. 32. Ст. 1–6
Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань, и сделай нам бога, который бы шел перед нами; ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось. И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих, и принесли к Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской! Увидев сие, Аарон поставил пред ним жертвенник, и провозгласил Аарон, говоря: завтра праздник Господу. На другой день они встали рано, и принесли всесожжения, и привели жертвы мирные: и сел народ есть и пить, а после встал играть.
Исх 32:1–6
Странная картина открывается нам, когда мы читаем это место Ветхого Завета. Люди, с которыми только что говорил Бог, люди, которым Он открылся через Моисея, которым Он явил Себя, вдруг неожиданно начинают почитать золотого тельца, т. е. попросту сделанного из золота быка. Невидимый Бог оказался им непонятным. Люди ищут легкого для них способа благоговения, простого по своим формам богопочитания. Такого поклонения, которое было бы им понятно, которое удовлетворило бы их и насытило в чисто психологическом плане. И вот в условиях этих поисков бога, которому легко поклоняться, появляется бык.
Появляется, разумеется, в их сознании, в их памяти, потому что быка почитают в Египте как бога. Это Апис – символ фараона и его власти. Быка почитают на Крите. Вспомните те фрески Кносского дворца, которые были открыты сэром Артуром Эвансом и теми археологами, в частности профессором Пендлбери, которые занимались раскопками на Крите в течение всей первой половины ХХ века. В критских сюжетах на стенах дворцов, во фресках, в мозаиках, наконец, в мелкой пластике, постоянно встречается бык, как ключевая фигура критской религиозности.
Наконец, бык в греческой религии становится двойником самого Зевса. Вы, конечно, помните, что у греческих богов были животные-двойники: у Афины – сова, у Диониса – козленок, а у Зевса – бык. И не случайно у его супруги Геры – корова. Таким образом, в религиозности Средиземноморья бык повсюду играет очень важную роль. И на севере, на Балканах, и на востоке, и на юге, в Египте.
Бык – это очень емкая фигура. Он символизирует, с одной стороны, и силу, бесконечную силу этого бога, который воплощается в виде быка, как Зевс, похитивший Европу. И плодовитость, потому что все мы знаем, что одного быка хватает для целого стада. Наконец, свирепость по отношению к врагам тех, кого он считает своим стадом. Бык – это свирепый защитник, благодаря присутствию которого в стаде коровы и телята не боятся.
Вот те компоненты, из которых складывается этот культ. Каждый из компонентов, в общем, действительно говорит о Боге. Да, Бог защищает Своих чад, и это мы знаем не только из древних культов, не только из культа быка, будь то на Крите, будь то у греков, на Кипре или в Передней Азии, в Египте и т. д. Нет, мы это знаем из Библии. Бог – Защитник. «Защититель мой, Боже!» – восклицаем мы в псалмах. Да, Бог обладает удивительной порождающей силой. Дух Святой мы потом назовем животворящим. И вот эта жизненная сила Бога, достаточно примитивным образом, но всё же выражается в жизнеспособности быка и в его способности к деторождению. Наконец, третий компонент – сила. «Бог сил!» – восклицаем мы, читая Священное Писание. И здесь, в этой варварской форме, но сила Божья выражена в фигуре быка.
Что же касается золота, из которого этот бык сделан, – золото всегда было и знаком, и внешним материальным выражением богатства. Бог дороже любого богатства. И это, в общем, хорошее чувство и оказывается сердцевиной того, что хотят выразить женщины в народе Божьем, когда отдают все свои драгоценности. Они вынимают из ушей серьги, которые носили долгие годы, только ради одного: чтобы им дали Бога. «Нам не нужны эти драгоценности, – говорят они, – нам нужен Бог!» Значит, опять-таки их порыв понятен, их порыв благочестив, их порыв связан с реальными поисками Бога.
Из прочитанного библейского текста и из того комментария, который я попытался предложить сейчас, можно сделать, я думаю, примерно такие выводы. Когда жажда Бога, даже самая чистая, какой была она у этих женщин-иудеянок, которых Моисей вывел из земли египетской, начинает выражаться в действиях, порывах и поисках, не связанных с личным прикосновением к Богу, встречей с Ним, когда молитва как голос из глубин моего «я» подменяется слепым поклонением, – тогда даже самый верующий человек может начать поклоняться истуканам, может стать идолопоклонником. От такой катастрофы не застрахован никто из нас, если у нас есть желание поклоняться, если в нас есть чувство благоговения перед Богом, но нет при этом личных отношений с Ним, ни от каких вещей и ни от каких обстоятельств не зависящих. Только эти личные связи, которые не осно