Числ 15:37–41
Мне хочется начать наш разговор о прочитанном только что библейском тексте с его завершающего стиха.
Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из земли Египетской, чтоб быть вашим Богом.
Числ 15:41
Эти слова начинают Десятисловие, заповеди, которые дал Бог Моисею на горе Синай. Не просто говорит Бог: Я – ваш Бог, Я царствую над вами. Нет! – Я Тот, Кто вывел вас из земли Египетской, Я Тот, Кто освободил вас от рабства, Я Тот, Кто призвал вас к свободе и повел по дороге свободы. Бог не просто царствует над миром и над людьми. Бог выводит нас из страны рабства на свободу. И это главное, и это самое важное! Потому что, если бы евреи остались в Египте, если бы они остались рабами, – они никогда бы не усвоили эти заповеди, и, более того, Бог бы не дал этих заповедей им, рабам, потому что заповедь действенна только для свободного. Заповедь не есть запрет, заповедь не есть повеление, заповедь – это призыв. А с призывом можно обратиться только к тому, у кого есть выбор поступать так или по-другому. У раба же выбора нет: он всегда вынужден действовать так, как велят ему обстоятельства.
Бог дает людям заповеди в тот момент, когда они, покинув страну рабства и, казалось бы, выйдя на свободу, переживают чрезвычайно тяжелый период своей истории: пустыня, голод, испытания, усталость… Но именно этому человеку, усталому и полуголодному, Бог предлагает Свои заповеди. Именно к нему обращается Господь с этими призывами, которые необходимо всё время держать в своем сердце, с призывами, о которых нельзя забывать ни при каких обстоятельствах. И именно в целях напоминания о заповедях предлагается здесь сделать себе кисти на краях одежд. Предлагается каждому еврею. Эти кисти называются на иврите «цицит». В славянском переводе Евангелия они именуются «воскрилиями одежд»[83]. И цель, с которой они вводятся, – только одна: они должны служить напоминанием, они должны помогать нашему сознанию и нашей памяти ориентироваться на заповеди, не забывать о них, не упускать их из виду. Самое страшное – это когда мы временами о Боге и Его призывах помним, а временами забываем.
Самое страшное – когда мы «вываливаемся» из памяти о Боге на целые часы, а иногда и дни, а иногда, быть может, на недели, месяцы и годы. Страшно, даже когда человек «вываливается» из памяти о Боге на два-три мгновения. Даже это иногда приводит к катастрофическим последствиям, не говоря уже о тех случаях, когда мы не вспоминаем о Боге в течение каких-то больших, длительных сроков. И именно для того, чтобы не забывать о Боге никогда, Ветхий Завет предлагает сделать эти кисти на одежде. Кисти как знак, кисти как напоминание. Но ни в коем случае не как амулет, не как обереги мыслятся эти кисти. Нет, это знак на память.
Однако времена меняются, и Христос в двадцать третьей главе Евангелия от Матфея о тех же самых кистях, о которых заповедано в Книге Чисел, говорит уже совсем в других выражениях:
Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим, и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи. Итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают. Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям; а сами не хотят и перстом двинуть их. Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «учитель! учитель!» А вы не называйтесь учителями: ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья.
Мф 23:1–8
Так вот оказывается, что человек, получив заповедь о кистях на одежде как о знаке, который будет напоминать ему каждое мгновение о Боге и Его заповедях, превращает эту заповедь в нечто ей противоположное. Начинает увеличивать эти кисти, для того чтобы они были заметны не себе, но другим, для того чтобы не быть, но выглядеть благочестивым. Мне представляется, что все человеческие беды начинаются именно с того момента, когда человек перестает быть, а начинает стремиться казаться, стремиться выглядеть, стремиться произвести то или иное впечатление. Быть, а не казаться – вот задача каждого из нас, если мы хотя бы сколько-то верим в Бога. Быть, а не пытаться так или иначе выглядеть. Кисти на одежде, цицит – это прекрасный, действительно прекрасный, в смысле психологии нашей личности, в смысле особенностей нашей памяти, способ не отрываться от памяти о Боге и Его заповедях. Потому что действительно нам всем нужны какие-то внешние способы держать Бога в памяти.
Слаб человек, и это касается всех, практически без исключения. Слаб человек, и поэтому память о Боге удерживается в нашем сознании благодаря чему-то внешнему. Зачем люди носят иногда – под одеждой, разумеется – тяжелые кресты на шее? Для того чтобы тяжесть креста, который прикасается к груди и временами становится холодным, а временами жжет, напоминала нам о Господе Боге в те моменты, когда мы думаем о чем-то другом. В те моменты, когда мы заняты обманом, или торговлей, или ненавистью, или еще чем-нибудь – мало ли чем может быть занят человек…
Так вот такой крест напомнит о Боге в самый нужный, в самый необходимый нам момент. Именно поэтому, повторяю, носили на себе праведники прошлого вериги и другие тяжелые вещи. Кому-то в такой трудный момент, когда человек, забыв о Боге, несется на всех парусах навстречу тому или иному греху, о Боге напомнит иконка в кармане, которая вдруг окажется тяжелой или кольнет, или просто он ее почувствует. Четки, которые носит человек в кармане, тоже могут послужить таким напоминанием о Боге. Вот они – современные аналоги тех кистей на одеждах, о которых говорит Ветхий Завет. Но и четки, и иконка в кармане, и тяжелый крест на шее – всё это может оказаться и чем-то чисто внешним: способом воздействовать на других, сказать другим о своем благочестии. Вот здесь и таится духовная опасность, когда священный предмет начинает использоваться для того, чтобы я не был, а казался. И об этом очень жестко предупреждает нас Христос в двадцать третьей главе Евангелия от Матфея. Наш кротчайший и мягчайший Учитель, который так редко говорит с нами резко, здесь становится бескомпромиссным. Читайте двадцать третью главу Евангелия, и вы увидите, как может быть жёсток наш Господь.
Быть, но никогда не казаться, быть, но никогда не стремиться произвести то или иное впечатление, – вот в чем заключается человеческая задача в этой жизни. И если мы будем руководствоваться этим принципом, то те современные аналоги кистей на одежде, о которых я говорил, будут действительно для нас и спасительны, и невероятно важны. В серьезный момент именно через четки в кармане, или через иконку на груди, или через крестик на шее напомнит нам о Себе Господь и удержит в нужный момент от чего-то дурного, от чего-то, быть может, страшного и разрушительного.
Но – повторяю и не устану повторять – только в том случае, если это будет не демонстративно, если это будет «для себя», а не «для другого»; для того чтобы быть – а не казаться.
5. Книга Чисел. Гл. 17. Ст. 1–8
И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым, и возьми у них по жезлу от колена, от всех начальников их по коленам, двенадцать жезлов, и каждого имя напиши на жезле его. Имя Аарона напиши на жезле Левиином: ибо один жезл от начальника колена их (должны они дать). И положи их в скинии собрания, пред ковчегом откровения, где являюсь Я вам. И кого Я изберу, того жезл расцветет; и так Я успокою ропот сынов Израилевых, которым они ропщут на вас. И сказал Моисей сынам Израилевым, и дали ему все начальники их, от каждого начальника по жезлу, по коленам их двенадцать жезлов, и жезл Ааронов был среди жезлов их. И положил Моисей (и Аарон) жезлы пред лицем Господа, в скинии откровения. На другой день вошел Моисей в скинию откровения, и вот, жезл Ааронов, от дома Левиина, расцвел, пустил почки, дал цвет и принес миндали.
Числ 17:1–8
«…И вот: расцвел жезл Аарона от дома Леви, и вывел побег, и распустил цветок, и произрастил миндаль», – так звучат последние слова из прочитанного сейчас текста в новом переводе Ветхого Завета[84]. Мне кажется, что было очень важно прочитать именно эти, последние слова в двух разных переводах, чтобы почувствовать их как можно более точно.
Бог может всё. И Бог может вернуть жизнь тому дереву, которое давно уже было срублено, которое давно уже высохло и превращено было в вещь. Дух Святой – Животворящий, дающий жизнь, возвращающий жизнь. Дух Святой произращает побеги и наполняет эти побеги соком, дает возможность распускаться и благоухать цветам.
Евреи в те времена, когда записывались тексты Ветхого Завета, конечно же, не знали иконописи. Более того, в их сознании, в их сердце жил запрет на изображение всего сущего под небом средствами изобразительного искусства. Но, наверное, именно в силу этого запрета они сумели открыть возможности словесной иконы, возможности иконы, которая изображает нам некий образ в словах. Образ, запечатлевающийся в нашей памяти и остающийся в ней навсегда ярким, емким, неувядающим. Именно такой словесной иконой является образ расцветшего жезла Аарона. Жезла, который дал почки, жезла, который расцвел и принес миндальные цветы.
Когда читаешь этот стих из Ветхого Завета, чувствуешь дыхание Духа Святого, чувствуешь Его всепобеждающую силу, которая преображает нашу жизнь. О жезле этом вспомнит потом апостол Павел в Послании к Евреям. О жезле этом расцветшем никогда не будет забывать церковная традиция. О нем вспоминаем мы всегда, когда украшаем храмы накануне дня Пятидесятницы, дня, когда празднуется сошествие Духа Святого на апостолов и учеников Христовых, когда украшаем мы в этот день храмы березовыми ветвями, цветами, травою, зеленью, той самой зеленью, которая символизирует победное действие Духа Святого. То всемогущество Божие, которое открывается нам в каждом цветке, в каждом ростке, в каждой почке. То всемогущество Божие, которое наполняет нашу жизнь.