Оказывается, современники пророка допускали еще большую дерзость по отношению к богу, обвиняя его не только в попустительстве, но и в прямом покровительстве злодеям: «Вы прогневляете Яхве словами вашими и говорите: «чем прогневляем мы его?» Тем, что говорите: «всякий, делающий зло, хорош пред очами Яхве, и к таким он благоволит» или: «где бог правосудия?» (2:17).
Люди проявляли свое пренебрежительное отношение к богу не только словесно, но и на практике: многие перестали приносить в храм десятину и жертвы или приносили самое негодное. С возмущением Яхве задает свой очередной вопрос: «Можно ли человеку обкрадывать бога? А вы обкрадываете меня. Скажете: «чем обкрадываем мы тебя?» Десятиною и приношениями. Проклятием вы прокляты, потому что вы — весь народ — обкрадываете меня. Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме моем была пища, и хотя в этом испытайте меня…» Испытание, которое предлагает бог, состоит в следующем: если иудеи перестанут обкрадывать Яхве, то на них из «отверстий небесных» изольется благословление, и бог запретит «пожирающим» (т. е. вредителям) истреблять на земле Иуды плоды земные, так что все народы будут называть Иудею блаженной страною (3:8—12).
Похоже на то, что значительную часть вины за упадок религиозности в народе автор Книги Малахии возлагает на недобросовестных жрецов — «колено Левия». С ним Яхве в свое время заключил «завет», возложив на священника обязанность быть «вестником Яхве Саваофа», ибо «уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его». А они, священники Яхве, сами уклонились от верного пути и «для многих послужили соблазном в законе» (2:4–8). За это Яхве грозится сурово наказать своих неверных служителей: «Если вы не послушаетесь… то я пошлю на вас проклятие… и уже проклинаю… Вот, я… помет раскидаю на лица ваши, помет праздничных жертв ваших, и выбросят вас вместе с ним… И я сделаю вас презренными и униженными пред всем народом…» (2:2–4; 9).
Другую причину печального состояния религии и культа Яхве в земле Иуды пророк увидел в смешанных браках между иудеями и язычниками-иноплеменниками: «Вероломно поступает Иуда, и мерзость совершается в Израиле и в Иерусалиме; ибо унизил Иуда святыню Яхве… и женился на дочери чужого бога» (2:11). Этим иудеям бог тоже грозит полным истреблением, даже тем из них, кто приносит жертвы Яхве, потому что и от них тоже соблазн и поношение Яхве.
Как и прежние пророки до него, автор Книги Малахии предвещает близкое наступление «дня Яхве», и притом вносит в его описание новую деталь: Яхве, перед тем как «внезапно придет в храм свой», пошлет своего вестника, «ангела завета», который приготовит путь для бога. «Вот, он идет, говорит Яхве Саваоф» (3:1). Этот «ангел завета» «как огонь расплавляющий» очистит сынов Левия и «переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Яхве в правде».
А затем придет сам Яхве для суда, и он будет «скорым обличителем чародеев и прелюбодеев и тех, которые клянутся ложно и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца, и меня не боятся» (3:5). И тогда все увидят «различие между праведником и нечестивым, между служащим богу и не служащим ему» и все узнают, что правы боящиеся бога, которые о произносящих «дерзостные слова» говорят друг другу: «Внимает Яхве и слышит это, и пред лицем его пишется памятная книга о боящихся Яхве и чтущих имя его» (3:16). Для них «взойдет солнце правды», и они будут попирать нечестивых, которые станут «прахом под стопами ног ваших в тот день, который я соделаю, говорит Яхве Саваоф» (4:2–4). Тогда, предсказывает пророк, служить Яхве будут не только иудеи, но все народы: «Ибо от востока солнца до запада велико будет имя мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени моему, чистую жертву… говорит Яхве Саваоф» (1:11).
Книга Малахии кончается призывом Яхве: «Помните закон Моисея, раба моего, который я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, равно как и правила и уставы», и предвещанием от имени бога: «Вот, я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Яхве, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы я, придя, не поразил земли проклятием» (4:4–6).
Ревнителям Яхве по возвращении из вавилонского плена, может быть, казалось, что стоит только возродиться иерусалимскому храму, и бог вселится в свой «дом», после чего и осуществится то славное будущее Израиля, о котором мечтал еще пророк плена Иезекииль, создавая свою «утопию» о новом Иерусалиме с новым именем «Яхве там» (Иез. 48:35). Мечтал об этом, возможно, и автор Книги Малахии. Пророки внушали своему народу сладостные надежды на близкое наступление царства мира и изобилия. Теперь, когда эти надежды не сбылись, многих должны были охватить чувства разочарования и недоверия не только к пророкам с их обещаниями, но и к самому Яхве.
Правда, текст Книги Малахии не дает прямых указаний на то, что, разочаровавшись в Яхве, люди возлагали свои жертвы на алтари других богов. В Книге Малахии нет обычных для древних пророков обвинений Иуды в блуде с чужими богами, в идолопоклонстве и т. п. Но что такая опасность была достаточно реальной, можно не сомневаться, — не напрасно женитьба иудея на «дочери чужого бога» в книге оценивается как вероломство по отношению к Яхве.
Жречество Яхве в Иудее явно нуждалось в самых сильных мерах, чтобы укрепить свой пошатнувшийся авторитет и повысить доходы. Поддержка ему пришла извне, из бывшей страны пленения — Вавилона.
Мы уже упомянули о том, что когда персидский царь Кир разрешил иудеям возвратиться из Вавилонии на родину, то далеко не все они захотели воспользоваться этим разрешением. Значительная (может быть, даже большая) часть предпочла остаться в стране «пленения», где они привыкли и прижились, а некоторые даже разбогатели.
В 1893 г. археологическая экспедиция Пенсильванского университета производила раскопки древневавилонского города Ниппура. В одном из раскопанных зданий была обнаружена комната, заполненная клинописными табличками. Это оказался архив хозяйственных документов торгово-ростовщического дома Мурашу, процветавшего во второй половине V в. до н. э. Оказалось, что в этих документах то и дело встречаются еврейские имена, что свидетельствует о наличии в районе Ниппура значительного иудейского населения. В большинстве своем — это землевладельцы, они берут у Мурашу деньги в долг под проценты и выплачивают долги большей частью натурой: зерном и мукой, фигами, пивом, овцами. Некоторые из них вынуждены закладывать свои участки ростовщику. Но есть среди имеющих дела с домом Мурашу и торговцы, некоторые — довольно богатые, и государственные служащие — сборщики налогов, писцы.
Вавилонские евреи считали своей религиозной обязанностью уплачивать определенные взносы в пользу иерусалимского храма, поскольку они продолжали считать его своим единственным религиозным центром. Взносы отправлялись в Иерусалим со специальными людьми, которые, видимо, не ограничивались лишь отвозом денег, но и активно вмешивались в дела иудейской общины (Зах. 6:9—10). В этом была заинтересована главным образом верхушка вавилонского еврейства и часть иерусалимского жречества Яхве, также не вернувшаяся в свое время на родину.
Чем могли эти жрецы Яхве заниматься на чужбине? Как уже говорилось, у них не было там своего храма и не могло быть; их «священное писание» — Книга закона категорически предписывала совершать культ Яхве только в избранном богом месте, т. е. в иерусалимском храме. Но если иудейские жрецы в Вавилонии не имели возможности приносить своему богу жертвы и существовать за этот счет, то это не значит, что религиозная жизнь иудеев в Вавилонии вообще прекратилась. В молитвенных домах, которые на чужбине стали очагами религиозной жизни, иудеи молились, решали общие дела и слушали проповеди жрецов, пророков, а также «соферов».
Само слово «софер» означает, собственно, «писец» или «книжник», но в Иудее «софером» называли прежде всего ученого-богослова, хотя некоторые из них выходили из жреческого сословия. Книжник обычно не принимал непосредственного участия в храмовом культе и ему не приписывали дара божественного откровения, способности чудесным образом провидеть и предсказывать будущее. Он был ученым, теологом.
Упоминания о подобного рода людях встречаются и в допленной литературе, а Иеремия сурово порицал книжников, которые лживым пером своим превращают учение Яхве в ложь (Иер. 8:8). Очевидно, толкования этих книжников по каким-то религиозным вопросам не совпадали со взглядами самого Иеремии, чем они и вызывали его гнев. Но в вавилонском плену и в послепленный период именно книжники в сотрудничестве с пророками и жрецами занялись подготовкой нового «священного писания» для своего народа — будущей Торы. К середине V в. работа над составлением Торы была в основном закончена. Тора — значит «учение» или «закон». Через некоторое время это «учение» действительно стало законом, которому официальным актом любому еврею было предписано подчиняться под страхом смертной казни. Сообщается об этом в двух книгах Ветхого завета: Книге Ездры и Книге Неемии.
Как считает библейская критика, нынешние Книги Ездры и Неемии содержат подлинные мемуары этих лиц, несколько обработанные рукой позднейшего редактора. Вместе с тем в Книги Ездры и Неемии вошел ряд официальных документов, и в частности подлинные тексты эдиктов двух персидских царей: Кира — о разрешении иудеям вернуться на родину и построить храм Яхве (1 Езд. 1:2–4) и распоряжение Артаксеркса I (464–423 гг.) о наделении Ездры особыми полномочиями для поездки в Иудею.
В Книге Ездры вставлена, очевидно, редакторской рукой характеристика автора мемуаров. Ездра происходил из знатной жреческой фамилии садокидов, и он был «книжник, сведущий в законе Моисеевом» (7:1–6). Каким-то образом иудей Ездра вошел в милость к персидскому царю Артаксерксу I (464–423) и на седьмом году правления последнего Ездре был вручен царский указ, текст которого полностью приводится в книге и библейской критикой признан в основном аутентичным, имеющим лишь небольшие редакторские добавления. В этом указе Ездре повелевалось «обозреть Иудею и Иерусалим», т. е. произвести инспекцию страны, как это обыкновенно периодически делалось в Персидской державе. Но было в миссии Ездры и не совсем обычное: ему поручалось «доставить серебро и золото, которое царь и советники его пожертвовали богу Израилеву, которого жилище в Иерусалиме… и в