Обретя свободу, сыны Израиля быстро забыли о благодеяниях Яхве и снова стали поклоняться ханаанским богам. За это они понесли новое наказание. Мадианитяне, амаликитяне и другие кочевые племена с востока переходили Иордан и, как саранча, обрушивались на поля израильских земледельцев. Они появлялись аккуратно каждый год, как раз в то время, когда начиналась жатва. Их верблюды, странные творения, до того не виданные в Ханаане, паслись на лугах и полях, топча посевы пшеницы, овощи и виноградники. Разбойники пустыни забирали все, что им попадалось под руку: продовольствие, скот и вьючных ослов. Безоружные земледельцы убегали в горы, прятались в ущельях и пещерах. Земля, опустошаемая каждый год, в конце концов была заброшена, страну постигло страшное бедствие — голод и эпидемии. Только после семи лет непрерывных страданий Яхве смилостивился над своим народом.
В Офре, городке, лежавшем на территории, занятой той половиной племени Манассии, которая не перешла Иордан, жил земледелец, по имени Иоас. Он построил жертвенник, посвященный Ваалу, однако был не слишком горячим его последователем. Сын Иоаса, Гедеон, тоже не испытывал особого влечения к Ваалу, но, удрученный бедствиями Израиля, потерял доверие и к Яхве.
Однажды Гедеон в большой спешке молотил пшеницу, желая запастись продовольствием и как можно скорее убежать от мадианитян в горы. Вдруг перед Гедеоном предстал ангел и сообщил, что Яхве доверил ему освобождение израильского народа. «Господи! — возразил Гедеон. — Как спасу я Израиля? Вот, и племя мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший». Ангел заверил Гедеона, что он победит мадианитян, но Гедеон добивался от Яхве какого-либо знамения и положил под дубом жареного козленка и опресноки. Ангел посоветовал ему отнести эту жертву на скалу. Гедеон так и поступил, и тогда ангел, прикоснувшись к скале жезлом, высек огонь, поглотивший мясо и хлеб. Чудо убедило Гедеона, и он поверил в свою миссию.
Ночью, когда жители Офры крепко спали, Гедеон выбрал среди своих рабов десять верных человек и под покровом ночи отправился во владения отца. С помощью двух волов он развалил жертвенник Ваала и вырубил окружавшую его священную рощу. Потом он построил алтарь для Яхве и принес на нем в жертву быка.
Наутро жители Офры увидели разрушенный жертвенник Ваала и в страшном гневе потребовали, чтобы Иоас покарал смертью святотатца Гедеона. Но Иоас был человек находчивый и сам стал взывать к их рассудку: «Вам ли вступаться за Ваала, вам ли защищать его? кто вступится за него, тот будет предан смерти в это же утро; если он бог, то пусть сам вступится за себя…» Слова эти показались жителям Офры убедительными, и они разошлись по домам. С тех пор Гедеона стали шутливо называть Иероваал, что означает «пусть Ваал сам вступится за себя».
Со временем, когда стало ясно, что ханаанский бог и не думает мстить за надругательство над ним, Гедеон снискал в Израиле большой авторитет. По его призыву явились вооруженные мужи племени Авиезерова, а также племен Манассии, Асира, Завулона и Неффалима. У источника Харода собрались тридцать две тысячи израильских воинов. Гедеон знал, как надо бороться с ордами разбойников пустыни. Он решил напасть на них внезапно, захватить врасплох с помощью небольшого отряда отчаянных храбрецов, готовых на все. Многочисленная, малоподвижная армия, составленная из сборного народного ополчения, не годилась для его планов. Всем тем, у кого сердце не лежало к борьбе, Гедеон разрешил вернуться домой. Таким образом убыло целых двадцать две тысячи израильтян; теперь у Гедеона было только десять тысяч отважных воинов, но и эта армия казалась ему слишком многочисленной. Как отобрать из числа этих храбрецов самых что ни на есть храбрейших?
Сам Яхве подсказал Гедеону план действий. Под вечер, когда солдаты пошли на речку утолить жажду, Гедеон внимательно наблюдал за ними с близлежавшего холма. В большинстве своем солдаты клали оружие на землю и, опустившись на колени, черпали воду обеими руками. Только маленькая горстка солдат легла на живот и, не выпуская из рук оружия, по-собачьи хлебала воду языком прямо из речки. Это были закаленные в боях воины, всегда бдительные и готовые к неожиданному нападению врага. Таких Гедеон насчитал всего триста и именно с ними решил двинуться на врага; остальных же он отправил назад.
Кочевники-мадианитяне расположились лагерем в долине Иезреельской. Семь лет они безнаказанно опустошали страну и поэтому считали, что нет надобности соблюдать меры предосторожности. Караульная служба у них была поставлена плохо, в лагере царил неописуемый беспорядок. Между шатрами толкались мужчины, женщины и дети, а верблюдам, ослам и награбленному скоту не было числа.
С наступлением ночи Гедеон отвел свой отборный отряд в горы, откуда как на ладони просматривалась вся долина. Каждому из своих молодцов он дал трубу и факел, спрятанный в глиняном горшке. Разделив воинов на три группы, Гедеон велел им с трех сторон подкрасться к лагерю мадианитян. В полночь, едва только мадианитяне легли спать, он дал сигнал к атаке. Израильтяне разбили горшки, открыли горящие факелы и одновременно изо всех сил трубили в трубы и выкрикивали боевые призывы, Нечеловеческий шум разбудил кочевников. Уверенные, что их окружила большая неприятельская армия, они в панике бросились бежать за Иордан. Гедеон со своими молодцами пустился за ними в погоню, по пути к ним присоединились воины других израильских племен, и они устроили бедуинам кровавую баню. Гедеон перешел Иордан, разбил захватчиков в пух и прах, опустошил их страну и убил четырех мадиамских царей.
Во время погони произошел очень неприятный случай, свидетельствующий о трусости и отсутствии племенной солидарности у израильтян. Заиорданские города Сокхоф и Пенуэл, опасаясь мести бедуинов, отказали в пище голодным израильским воинам. Гедеон решил примерно наказать трусов. Он приказал высечь городских старейшин и князей розгами из терновника, как последних бродяг, а потом велел палачу добить их мечом. Сурово он обошелся и с рядовыми жителями, истребив их начисто, а преступные города сровнял с землей, дабы их развалины навсегда служили предостережением для тех, кто вздумал бы совершить такой же изменнический акт.
Гедеон захватил у врага огромную добычу. Племена Востока, и в особенности мадианитяне, занимались не только грабежом. Они были также умелыми купцами и содействовали обмену товарами между странами Азии и Египтом. Они любили выставлять напоказ свое богатство, носили дорогие одежды и увешивали себя золотыми украшениями. Даже своим верблюдам они надевали золотые цепочки на шею, а упряжь украшали золотым набором.
Израильские племена поднесли своему освободителю царскую корону. Это произошло впервые в истории Израиля. Гедеон понимал, что среди его земляков найдется немало противников монархии, и отверг предложенную ему честь, попросив лишь, чтобы из военной добычи ему выделили все золотые сережки. Перед шатром Гедеона расстелили плащ, воины по очереди подходили и бросали на него по серьге из своей добычи. Таким путем набралось тысяча семьсот сиклей золота (около двадцати семи килограммов).
Несмотря на формальный отказ от короны, Гедеон в действительности стал наследственным монархом. Своей столицей он избрал родной город Офру, откуда правил племенами, которые вызволил из рабства. Но едва в стране водворился мир, а с ним благоденствие, Гедеон отступился от Яхве и приказал отлить из доставшегося ему золота изображение Ваала. Храм в Офре стал религиозным центром государства. По обычаю восточных деспотов Гедеон содержал гарем с семьюдесятью женами и прижил с ними семьдесят сыновей. Царствовал он целых сорок лет.
После смерти Гедеона власть перешла к его сыновьям. Они управляли страной коллегиально, однако не допустили в свою среду Авимелеха, поскольку он родился не в гареме, а в доме наложницы, жившей в Сихеме. Авимелех бежал к матери и уговорил своих родственников по женской линии, чтобы они помогли ему захватить власть и занять место отца. «Что лучше для вас, — убеждал он жителей Сихема, — чтобы владели вами все семьдесят сынов Иеровааловых, или чтобы владел один? и вспомните, что я кость ваша и плоть ваша».
Родственники выдали ему семьдесят сиклей серебра из сокровищницы храма Ваалверифа на вербовку наемников. Во главе своего войска Авимелех отправился в Офру, одержал победу над единокровными братьями и убил всех, за исключением Иофама, который успел укрыться у друзей, а потом стал кружить по стране, подстрекая народ к восстанию против узурпатора.
Авимелех проявил себя как кровавый деспот, и со временем народу стало невмоготу терпеть его самовластие. Жители Сихема подняли вооруженное восстание против городских старейшин, которые помогли Авимелеху прийти к власти. Во главе бунтовщиков встал Гаал, сын Еведов. Бунтовщики захватили город и устраивали оргии в храме Ваала. Они опустошали также окрестные поля и виноградники, а в горах устраивали засады на царя и его людей.
Зевул, главный начальник города Сихема, преданный Авимелеху, тайком послал к нему гонца с просьбой о помощи. Царь разгромил восставших, вырезал все население, а город обратил в развалины. Узнав о том, что случилось в Сихеме, тысяча повстанцев укрылась в высокой башне Ваалверифа, Поскольку узурпатор не мог завладеть башней, он приказал ее поджечь. Затем Авимелех пошел с войсками на город Тевец, который тоже взбунтовался. Жители Тевеца спрятались в крепостной башне и отчаянно защищались. В ту минуту, когда царь приблизился к воротам башни, чтобы поджечь ее, одна из женщин бросила ему в голову обломок жернова. Тяжело раненный Авимелех подозвал своего оруженосца и, умирая, сказал: «Обнажи меч твой и умертви меня, чтобы не сказали обо мне: „женщина убила его“». Так после трех лет бурного правления закончил свою жизнь Авимелех, сын Гедеона. Кровь шестидесяти восьми сыновей Гедеона была отомщена.
ИЕФФАЙ — НЕСЧАСТНЫЙ ГЕРОЙ ГАЛААДА. В окрестностях гористого Заиорданья, между речками Арнон и Иавок, находится местность Галаад. Ее жители — израильтяне, захватившие Галаад еще во времена Иисуса Навина, — занимались главным образом скотоводством. Однажды в Галааде умер некий почтенный израильтянин, оставив осиротевших детей и жену. Когда сыновья подросли, они выгнали из дому своего сводного брата Иеффая, потому что он был сыном блудницы, а не их матери. Они даже покушались на его жизнь, дабы в будущем он не смог претендовать на долю в отцовском наследстве.