Это так потрясло Давида, что он велел немедленно остановить шествие и оставил ковчег на хранение одному израильтянину, по имени Аведдар. Только три месяца спустя он решился снова повезти ковчег в столицу. Народ снова веселился, плясал и играл, и снова во главе шествия выступал Давид в белоснежной одежде жреца. На голове у него сверкала царская диадема, в руке он держал свою арфу и играл на ней. Следом за ним высоко над головами жрецы несли ковчег завета, и распростертые крылья херувимов сверкали, как факелы.
За шествием наблюдала из окна жена Давида Мелхола. Видя, как царь общается с толпой, она прониклась к нему презрением и не скрывала этого.
Ковчег установили в специально приготовленном священном шатре. После жертвоприношения, раздачи продовольствия населению и пира Давид вернулся во дворец. Мелхола встретила его там насмешками, говоря: «Как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой-нибудь пустой человек».
Давид, глубоко обиженный, разлюбил ее навсегда. Мелхола на всю жизнь осталась в немилости, и ей не пришлось родить Давиду сына. Над ней торжествовали Авигея, Ахиноама и многочисленные наложницы — матери царских сыновей и дочерей.
Однажды Давид призвал к себе пророка Нафана и сказал: «Вот я живу в доме кедровом, а ковчег божий находится под шатром». Он заявил, что хочет построить в Иерусалиме храм, который своим великолепием превзойдет его дворец. В первый момент Нафан горячо одобрил эту идею. Но на следующий день он рассказал, что ночью с ним говорил Яхве и запретил строить храм; Яхве хотел оставаться по-прежнему богом пастухов и жить в шатре. Давиду пришлось покориться воле всевышнего и отказаться от намерения украсить свою столицу великолепным храмом. Такой храм построил впоследствии его наследник — Соломон.
ДАВИД — СОЗДАТЕЛЬ КРУПНОЙ ДЕРЖАВЫ. Объединив все израильские племена и покорив филистимлян, Давид принялся расширять границы своего государства, завоевывая новые земли. Прежде всего он подчинил себе моавитян и эдомитян. Потом против его воли вспыхнула война с аммонитянами. Умер аммонитский царь Наас, и на престол вступил его сын Аннон. Давид направил к нему посольство с выражением соболезнования и пожеланием благополучного царствования. Но аммонитские князья смутили юного царя, говоря ему: «Неужели ты думаешь, что Давид из уважения к отцу твоему прислал к тебе утешителей? Не для того ли, чтобы осмотреть город и высмотреть в нем и после разрушить его прислал Давид слуг своих к тебе?» Аннон, поддавшись их уговорам, велел сбрить каждому из послов половину бороды, обрезать одежду наполовину, до чресл, и в таком виде, обесчещенных, отправил обратно в Иерусалим. Давид не мог стерпеть обиды и послал против оскорбителя Иоава во главе своей испытанной армии. Война была тяжелой и опасной, ибо аммонитяне призвали на помощь пятерых арамейских царей. Тем не менее решающее сражение окончилось полной победой израильтян. Таким образом, под властью Давида оказалась также значительная часть Сирии. В Дамаске стоял отныне мощный израильский отряд, и там пребывал царский наместник.
Благодаря своим завоеваниям Давид создал крупную державу, границы которой простирались от залива Акаба до самого Евфрата, а за Иорданом от Арнона до Гермона. Филистимляне, разгромленные Давидом, теряли постепенно свою политическую независимость. Израиль окончательно восторжествовал над своими врагами и вступил в единственный в своей истории великодержавный период.
Давид занялся внутренним устройством своего государства. Основой его могущества была армия, и прежде всего ей посвятил царь свое внимание. Но в области вооружения он не ввел никаких новшеств. Армия по-прежнему состояла из пехоты, вооруженной копьями, пращами и мечами. Грозное оружие филистимлян — боевые колесницы — почему-то не пришлось Давиду по вкусу. У него была прекрасная возможность взять колесницы на вооружение без особых затрат, так как в войне с арамейцами ему достались в качестве трофея тысяча семьсот боевых колесниц с лошадьми. Но вместо того, чтобы влить их в свою армию, Давид велел колесницы сжечь, а лошадей искалечить. Он оставил только сто упряжек для нужд дворца. На них катались по Иерусалиму его сыновья и придворные вельможи. Ядро армии составлял «отряд смелых» — шестьсот соратников Давида со времен его скитаний. Давид давал им разные привилегии, наделял завоеванными землями, назначал на высокие посты. Эту армейскую элиту пополняли два крупных отряда наемников. В случае войны призывались в ополчение все мужчины, способные носить оружие. Командование армией находилось в руках Иоава. Ему подчинялись непосредственно три главных военачальника и тридцать более мелких. Вместе они составляли главный военный совет, подчиненный самому царю. Давид перестроил также гражданскую администрацию, следуя египетским образцам. Во главе государства стояли совет старейшин и канцлер. Самыми крупными чиновниками были два царских казначея, окружные сборщики податей, писари и семь главных управляющих, в ведении которых находились поля, виноградники и сады царя, его овцы, крупный рогатый скот, ослы и верблюды. В стране царил порядок, росло благосостояние. Давид обогащал свою казну и казну храма Яхве огромной военной добычей в золоте, серебре и меди. Пленных он не убивал, а превращал в рабов, заставляя их работать в своих угодьях и во дворце.
Он упорядочил также религиозные дела, установив среди жрецов строгую иерархию. С должностью верховного жреца у него возникли некоторые осложнения. В главном религиозном центре Гавеоне верховным жрецом был Садок, потомок Елеазара. Его выдвинул Саул после избиения жрецов в Номве. Но в Иерусалиме пребывал Авиафар, единственный жрец, спасшийся в Номве, верный товарищ Давида в его скитаниях. Давид не мог устранить Садока, так как боялся гнева северных племен. И он решил, что в Израиле будут два верховных жреца: Садок и Авиафар.
ДАВИД УВОДИТ ЖЕНУ УРИИ. Пока Иоав громил аммонитян и осаждал их город Равву, Давид пребывал в своем дворце в Иерусалиме. Однажды он выглянул в окно и увидел в доме напротив очень красивую купающуюся женщину. Давид воспылал страстью к ней и послал узнать, кто она такая. Слуги доложили, что это Вирсавия, жена Урии-хеттеянина, одного из тридцати военачальников. Урия находился вместе с Иоавом в походе против аммонитян, и Давид, пользуясь отсутствием мужа, соблазнил его жену. Спустя некоторое время оказалось, что Вирсавия ждет ребенка. Тогда царь задумал гнусным образом избавиться от обиженного им супруга. Он потребовал от Иоава прислать к нему Урию с отчетом о ходе войны. Храбрый военачальник прибыл во дворец и подробно отчитался. Давид встретил его с деланным радушием, усадил к себе за стол, а вечером отправил домой, советуя отдохнуть с дороги. Но Урия лег спать на полу вместе с дворцовой стражей. Наутро на вопрос, почему он не пошел к жене, Урия с достоинством ответил: «Ковчег и Израиль и Иуда находятся в шатрах, и господин мой Иоав и рабы господина моего пребывают в поле, а я вошел бы в дом свой есть и пить и спать со своею женою?»
Давид послал Урию обратно к Иоаву и дал ему запечатанное письмо, в котором, между прочим, написал: «Поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он был поражен и умер».
Иоав послушно выполнил этот позорный приказ, и бедный Урия, покинутый всеми на поле боя, погиб одиноко у стен Раввы. Вирсавию, искренне горевавшую о гибели мужа, Давид взял в свой гарем. Вскоре она родила ему сына.
Поступок царя вызвал в Иерусалиме всеобщее негодование. К Давиду явился Нафан, пророк, пользовавшийся в народе большим авторитетом. Царь встретил его со всеми почестями, усадил рядом с собой, Нафан же печальным голосом рассказал ему следующий случай: «В одном городе были два человека — один богатый, а другой бедный. У богатого было очень много мелкого и крупного скота, а у бедного ничего — кроме одной овечки, которую он купил маленькую и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него как дочь. И пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить обед для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему». Давид с возмущением воскликнул, что богач заслуживает смерти. Нафан посмотрел ему в глаза и сказал значительно: «Ты — тот человек». Затем он заявил, что Яхве разгневался на Давида и накажет его смертью сына, рожденного Вирсавией.
Давид понял всю гнусность своего проступка и искренне раскаивался. Но Яхве был неумолим, и ребенок вскоре тяжело заболел. Семь дней он боролся со смертью. Царь был в отчаянии. Он постился и, не поднимаясь с земли, молил бога о милосердии. Родные и слуги напрасно уговаривали его встать и поесть, а когда ребенок умер, никто не решался сообщить ему об этом, Давид заметил, что все испуганно шепчутся по углам. Узнав о случившемся, он тут же поднялся с земли, умылся, натерся благовониями и пошел в храм помолиться. Вернувшись во дворец, он велел накрыть на стол и плотно поел. Домашние были поражены. Когда царя спросили о причинах столь внезапной перемены, он ответил: «Доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня господь и дитя останется живо? А теперь оно умерло, зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне».
Вирсавия стала самой любимой женой Давида, и год спустя она снова родила ему сына. Это был Соломон, будущий царь Израиля.
НОВЫЕ ПОЗОРНЫЕ СОБЫТИЯ В ЦАРСКОМ ДВОРЦЕ. У Давида было многочисленное и сварливое потомство. Сыновья и дочери жен и наложниц всячески старались снискать себе расположение отца, не пренебрегая при этом интригами и клеветой. Давид не умел навести порядок в семье и прекратить это. Его дворец стал гнездом нечестивости и разврата. Однажды во дворце произошла отвратительная история. Амнон, первородный сын Давида, воспылал страстью к красавице Фамари, родной сестре своего сводного брата Авессалома. Девушка упорно отвергала его ухаживания и берегла свою девственность. Амнон, снедаемый страстью, худел и бледнел. Это заметил его друг, Ионадав, и спросил: «Отчего ты так худеешь с каждым днем?» «Фамарь, сестру Авессалома, брата моего, люблю я», — признался Амнон. Тогда друг посоветовал ему пойти на хитрость: прикинуться больным и попросить царя, чтобы он прислал Фамарь к нему в сиделки. Ничего не подозревая, Фамарь приготовила еду и подала Амнону в постель. Но тот внезапно обнял ее со словами: «Иди, ложись со мной, сестра моя». Девушка сопротивлялась, уговаривая: «Нет, брат мой, не бесчести меня, ибо не делается так в Израиле. Не делай этого безумия. И я, куда пойду я с моим бесчестием? И ты, ты будешь одним из безумных в Израиле. Ты поговори с царем: он не откажет отдать меня тебе». Но Амнон не стал слушать и изнасиловал ее. Овладев Фамарью, Амнон сразу же охладел к ней и велел ей уйти. Несчастная девушка плакала, говоря: «Нет, прогнать меня — это зло больше первого, которое ты сделал со мною». В ответ Амнон позвал своего слугу и приказал: «Прогони эту от меня вон и запри дверь за нею».