Московские «гастролеры» заметались между билетной кассой на высоком берегу и дебаркадером, где швартовался «Метеор». Деньгами сверх стоимости билета северян не удивишь. Любой из толпы остающихся согласен переплатить, лишь бы не торчать здесь.
— Уехать хочешь? — небритый мужик в рабочей куртке с эмблемой монтажника на рукаве опустил на плечо Игольникова пятерню, дохнул в лицо перегаром.
— У тебя билеты есть?
— Есть.
— Бутылку и деньги гони, уедешь. До Оскобы, — назвал монтажник остановку перед Лосиным Бродом.
— Три билета нужно.
— Три бутылки и… — хмельной рабочий оглянулся. — И тридцатку за три билета.
— Спирт пойдет? Ректификат.
— Годится.
Рыскавшие по пристани спутники Игольникова уже стояли тут как тут. Один из них сунул плоскую литровую фляжку и деньги спецмонтажнику.
Прежде чем отдать билеты, он отвинтил пробку фляжки, понюхал.
— Порядок, — Фляжка скользнула в боковой карман куртки.
Билеты, наконец, были у Игольникова. Все трое заспешили к «Метеору».
После шестичасового плавания налетчики высадились на пристани Ореховый Мыс. В село не входили. Направились в лесок близ пристани. Оперативники другого и не ожидали. Они сидели в томительном ожидании на заимке около Уртамовки. Им сообщили по рации, что Игольников и его спутники высадились три часа назад. Теперь, если расчеты верны, они должны появиться на Тасеевском лугу.
Появились! Прошли по лугу, и в середине его устроились на отдых. При них ли автомат? Ружье охотничье есть — точно. А про автомат неизвестно. Может, в рюкзаке спрятан. А может, просто не углядели. Луг слишком велик. И стожков много поставлено, мешают обзору.
— Шустро ноги переставляют, — заметил Поплавский.
— Спешат до темноты попасть к тайнику, — согласился Хромов.
— Не успеют. Дальше болото, труднее топать.
— Тренированные, успеют. Если тайник в том районе, где Красников щепку нашел. Треть, даже больше, прошли уже.
Шатохин слушал разговор лейтенантов рассеянно. Мысли были заняты предстоящей операцией. Пока развитием событий он был доволен, ждал продолжения.
А уходить с Тасеевского луга «десантники» не спешили. Минул час, другой, третий — все оставались на месте.
— Чего торчат? — первым не выдержал Поплавский.
Шатохин сам давно недоумевал: что-то замыслил Игольников. Что? Важно было разгадать, пока архитектор с подручными на лугу. Снимутся с места, проследить за их дальнейшим передвижением будет сложнее.
Шатохин смотрел на карту, где карандашом было очерчено и заштриховано предполагаемое местонахождение тайника. От луга приблизительно двадцать пять — тридцать километров. Теперь не успеют, а могли бы при желании засветло быть там. Что же задерживает? Если предположить, что первая цель Игольникова — не тайник? Что же? Скит Великониды? Вполне возможно. У Тандетниковой самые лучшие иконы в здешней округе. Взять — никакого риска. Защиты у Елены Викентьевны теперь, после смерти сына, нет. Все так, но жилище Великониды и Флоры почти за сто пятьдесят километров от Тасеевского луга, и если туда стремление попасть, то не отлеживались бы в молодом сене на солнышке, а шагали бы да шагали. А может, причина задержки самая что ни на есть прозаическая: кто-то из троих натер ногу, не может пока идти? Нет. С ними такого не случится. Мустафин и Середец профессионалы. Несомненно. Как фотоиндивидуал и торговец с кладбища, как сам архитектор. Почему все-таки Игольников не приехал с прежними своими партнерами? Объяснение было простое, как бы убедительное: архитектор опасался, как бы Кортунов и Магнолин не примелькались. А если что-то другое?
Шатохин сидел прямо на земле около вездехода, на котором приехали на заимку, напряженно вглядывался в карту. Нервничал. Стоило усилий подавить нетерпеливое желание справиться по рации, не произошло ли каких перемен на лугу?
Уже перед закатом, когда уже не ждал новостей, вдруг сообщили: Игольников и его спутники покидают луг, держат путь к болоту.
— Именно к болоту? — переспросил Шатохин.
— Именно к болоту! В бинокль хорошо видно. Быстро, без остановки, без оглядки идут. Вот-вот исчезнут из поля зрения в кустарнике. Уже исчезли, — доложил участковый инспектор Красников.
Еще раз Шатохин посмотрел на карту, где в центре заштрихованной площади краснел крупный овал — место, на котором Сергей Красников нашел отщепок иконы. Мысленно, в который раз, прикинул расстояние между Тасеевским лугом и строениями на островках среди болота. Кажется, он разгадал замысел Игольникова. Скиты в Нетесовском районе — первое, единственное место, где преступная группа получила слабое, но сопротивление староверов. Тайник где-то поблизости от домиков. Доброго новая встреча не сулит. В пору сбора ягод на болоте встреча особенно вероятна. Игольников хочет избежать ее, приблизиться к тайнику ночью, забрать спрятанные иконы и тотчас же уйти, чтобы на рассвете быть уже далеко от скитов. И уходить от тайника будут тем же путем, каким пришли. То есть, вернутся на Тасеевский луг. Не могут же они, черт побери, знать всех болотных троп, свободно разгуливать по ним в темноте! Бросок в пятьдесят-шестьдесят километров по зыбкой почве. За полсуток, ну, за четырнадцать-пятнадцать часов. Половина пути — с грузом. Солидно.
Лейтенанты Хромов и Поплавский, еще семь сотрудников Нетесовского райотдела милиции ждали распоряжений Шатохина.
— Через два часа выезжаем к Тасеевскому лугу. Утром, часов в девять-десять, они опять будут там.
— Хотите брать их на лугу? — спросил Поплавский.
— На лугу.
— А если не мешать им? — предложил Поплавский. — Дать возможность выбраться из тайги. На пристани или в «Ракете» взять?
— Нет, — твердо сказал Шатохин. — Где гарантия, что не столкнутся с кем-нибудь в тайге. Свидетели им не нужны.
Довод для Поплавского, для всех был убедительным.
Расчет Шатохина оказался точным: четырнадцать часов спустя, в половине десятого утра Игольников, Мустафин и Середец вновь появились на Тасеевском лугу. Вышли из кустарника немного правее того места, где вечером скрылись, покидая луг. У каждого за плечами по рюкзаку. Автомат на груди у идущего впереди. Еще охотничье ружье несут. Очень медленно движутся, но не шатаются от усталости, не валятся с ног.
Глядя в бинокль, докладывал Шатохину по радиосвязи лейтенант Поплавский. Он, Хромов и милиционеры расположились в лесу на территории бывшего Иветского острога. А вездеход, в кабине которого Шатохин сидел вместе с участковым Красниковым и сержантом-водителем Болтиным, приткнулся в густом пихтаче недалеко от Тасеевского луга.
— Остановились… Сняли сапоги, портянки выжимают, — докладывал Поплавский.
Дверцы вездехода были распахнуты, мотор молчал с вечера, утреннее сентябрьское солнце грело не сильно, и все равно в кабине было жарко. Можно бы спрыгнуть на землю, размяться. Шатохин хотел, и все медлил, смотрел на часы. Секундная стрелка очередной раз обежала циферблат. Снова послышался голос Поплавского:
— Поднялись. Идут.
— Понял…
События развивались как того хотелось. Компания вела себя предусмотрительно. Трава второго укоса на лугу высохла, лежит в валках да в рядках — в любое время могут приехать копнить сено бригадой. Так что лучше быстрее убраться с луга. Пройти километр лесом и оказаться на берегу реки.
— Где они? — выждав, справился Шатохин.
— На середине примерно.
— Прямо на засаду идут?
— Чуть правее забирают… Переместимся немного.
— Там вам виднее…
Через пятнадцать-двадцать минут операция должна быть закончена. Шатохин посмотрел на сержанта-водителя, на Красникова. Оба молчали, лица сосредоточены, спокойны.
— Проверь зажигание, — велел Шатохин водителю.
Тот включил и выключил: в порядке.
— Товарищ майор, — голос Поплавского по рации зазвучал неожиданно и взволнованно. — Здесь дети!
— Какие дети? Где?
— Рядом с нами. Восьмиклассники. Из Куролино. У них сегодня день юного краеведа, и…
— Сколько их? — оборвал Шатохин.
— Пятнадцать. Вместе с учителем.
— Пешком пришли?
— Нет, автобус недалеко.
— Как ты их просмотрел?
— Они неожиданно приехали…
— Пусть садятся в автобус и немедленно уезжают… Подожди, дай Хромову связь.
— Трое детей куда-то отлучились. Он с учительницей искать побежал.
— А эта команда далеко?
— Теперь километра полтора будет, меньше даже.
— Краем луга идут?
— Почти по центру. Разрешите, товарищ майор, выдвинуться навстречу?
— Выйти на луг? Запрещаю категорически. Живей ищите детей. Без моей команды ничего не предпринимать. Связь держать непрерывно.
— Вас понял…
— Как нарочно! Какой-то день краеведа, — заговорил Красников.
— Мнения потом, жестко прервал Шатохин. — Ну, что там Женя? Где Хромов, дети с учительницей? — спросил нетерпеливо.
— Никто пока не появился.
— Ясно. Шум пока не поднимать, себя не обнаруживать. В крайнем случае будешь созывать потерявшихся через мегафон. Но не сейчас. Вспугнешь, иконщики могут свернуть к лесу. Мы сейчас на луг выедем, к Игольникову.
— А нам что делать?
— Ждать. — Шатохин захлопнул дверцу вездехода. Сержант закрыл дверцу со своей стороны, вопросительно посмотрел на Шатохина.
— Давай!
Взревевший мотор после глубокой таежной тишины оглушил. Хвойные лапы застучали по кабине, по бортам. Машина, вгрызаясь в молодой березово-осиновый чащобник, прокладывала себе дорогу и выскочила на огромный переливающийся под солнцем Тасеевский луг.
Красников вытащил из-за сидения два скорострельных карабина, один положил на колени Шатохину.
Вот-вот должны появиться фигуры грабителей.
— Женя, далеко еще они? — спросил Шатохин по рации.
— Метров пятьсот. Чуть правее взять нужно…
Еще звучал голос Поплавского, а грабители уже появились перед глазами.
Игольников стоял лицом к несущемуся навстречу вездеходу. Автомат держал в руке.
— Гони, не сбавляй пока! — крикнул водителю Шатохин.