Через какой-то час после допроса Зяблина Корытин уже знал: Валя — это Валя Валунова, одинокая двадцатисемилетняя женщина, проживающая в рабочем общежитии, а «чокнутый» — тот самый Геннадий Болдин, Валин дружок, которого давно разыскивает челновская милиция.
ЛЕЙТЕНАНТ милиции Кулаев поднялся быстро, едва в прихожей раздалась мелодичная трель звонка. «Тревога!» — услышал за дверью знакомый голос работника дежурной части. Жена, Людмила, тоже проснулась. Немного поворчала: «Ну что они там? Тридцать лет человеку, а гоняют, как мальчишку». Лишь Виталька, шестилетний малыш, мерно посапывая, продолжал спать в своей кроватке.
Виктор Кулаев завел «Москвич», выделенный совхозом специально для него, участкового инспектора, и помчался к своему райотделу. Конечно, надо бы завернуть в УВД, где хранился его «макаров», — Индустриальный РОВД создан совсем недавно, условий хранения оружия там пока еще нет, но сержант, приехавший за Кулаевым, передал приказ, чтобы в райотдел участковый прибыл как можно быстрее.
Начальник РОВД майор милиции Болотников, введя в курс дела и поставив задачу, подчеркнул:
— Искать машину «ИЖ» под номером 40—49 ЧОП, лимонного цвета, угнанную из гаража…
Кулаев выбежал из райотдела, завел «Москвич» и понесся на свой участок в поселок Таболо, чтобы поднять своих активистов и перекрыть строящийся мост. Рассвело. Внезапно увидел своего помощника Льва Панфиловича Спиридонова, ехавшего на мотоцикле, внештатного участкового инспектора, крепкого, кряжистого мужчину лет пятидесяти. Работал он всегда на совесть, обстановку в поселке знал досконально.
— Привет, Лев Панфилыч! — Кулаев приоткрыл дверцу. — Рад видеть.
— Я чего на ногах-то, Николаич? — перебил его Спиридонов. — Неспокойно в поселке. Сдается мне, чужаки залетные нагрянули. Двое, на машине. То в один конец газанут, то в другой. Заблудились, может? Да и то сказать, у нас тут за Шершавкой и заблудиться нетрудно. Особливо нездешним.
— Что за машина? Номер запомнили?
— Как не запомнить: 40—49 ЧОП.
— Так мы же ищем ее, — обрадованно крикнул лейтенант. — Где она?
— В ту сторону укатила. — Спиридонов показал в направлении турбазы.
— Вот что, Лев Панфилыч, давайте искать вместе. Я поеду по этой дороге, а вы на мотоцикле в объезд по той. Если вы их повстречаете, прошу ничего не предпринимайте, они могут быть вооружены. Сделайте вид, что вас они абсолютно не интересуют. Но мне сигнал дайте. А я пока передам в дежурную часть, что «каблучок» в нашем районе.
Снял милицейский китель, поверх форменной рубашки надел старую кожаную куртку — для маскировки. Вот только брюки милицейские с красным кантом. Но что же делать?
По лесной извилистой дороге проехал до самой Черной речки — так называли здесь говорливый узкий ручеек, петлявший в глубине леса. Остановил машину возле каких-то кустов. Спрыгнул на землю, пошел прямиком к речке. Он знал, что туда нередко приезжают водители, мотоциклисты, чтобы освежиться холодной водой, отдохнуть на бережку.
В лесу было тихо, прохладно. Вглядываясь в даль, Кулаев не заметил, как сбил ногою гриб. Это был молодой красношляпый подосиновик. Еще один. Ба! Да сколько их здесь! Жаль, не время собирать. Надо как-нибудь с Людой приехать сюда. Показалась речка. Кулаев оглядел местность, и сердце его дрогнуло, когда в зелени травы и деревьев он увидел лимонный цвет автомашины. «Ну конечно же, — «каблучок»! А вот и они, два здоровенных парня. Удобно расположились на траве, что-то жуют и о чем-то тихо беседуют. Рядом бутылки, на обрывке газетной бумаги — закуска.
Треснул сучок под сапогом Кулаева, и моментально вскочили те двое, побежали к машине. Лейтенант вел себя спокойно. Изображая из себя грибника, не спеша отошел назад и, лишь когда оказался за кустом, бросил зажатые в ладони грибы и стремглав побежал к своей машине. Виктор слышал, как там, у речки, завелся «каблучок», как рванулся он с места и поехал в сторону Табола. Кулаев крепко сжал зубы: ну теперь-то он их догонит.
И все-таки он потерял преступников из виду. Слишком велика была скорость, которую они развили. Эта скорость, по замыслу, должна была выручить их, но она их погубила. Преследуя угнанный автомобиль, Кулаев заметил на дороге огромное темное пятно. Подъехав, увидел разлитое машинное масло. Рядом топорщилась бетонная плита. Нетрудно было догадаться, что машина налетела на приподнявшийся край плиты и разбила картер двигателя, «значит, больше километра не проедут», — подумал Кулаев. И действительно: вскоре, миновав место аварии, он увидел разбитый «каблучок». Возле него хлопотали те двое.
Лейтенант подъехал как можно ближе. Из машины решил не выходить, потому что красный кант на серых брюках мог его выдать. Только теперь Виктор отчетливо увидел их. Да, это преступники. Черноволосый судорожно перекладывает пачки денег в белое полотенце, быстро заворачивает их и оглядывается, интересуясь подъехавшим водителем. На вид ему — лет двадцать пять. Лицо в крови. Откуда кровь, — Кулаев узнает позже: в момент аварии тот, кто вел машину, сильно ударится переносицей о руль. Вот они оба встали, распрямились. Участковый инспектор видит, какие они рослые, крепкие. Он и сам не маленький — 1 метр 80 сантиметров. Но эти выше и, чувствуется, физически сильней его. Что делать? Вступить в единоборство? Одному против двоих, на безлюдной лесной дороге? Убьют, завладеют его машиной… Нет, такой план не годится. Уж сколько раз говорилось и в райотделе, и в УВД, и в союзном министерстве, чтобы без нужды на пулю не лезть, чтобы трезво оценивать обстановку, идти на хитрость, проявлять смекалку. «Думайте о тактике своих действий, — неустанно повторял Яраданов. — Иной раз можно и отступить, это не зазорно, с тем, чтобы впоследствии взять преступника наверняка. Главное, не бросайтесь, как пишут в иных газетах, «не долго думая», а по-нашему — очертя голову. Думать надо всегда». Так что поспешность ни к чему. Машина у них разбита. Они уже в западне и далеко все равно не уйдут.
— Здорово, браты! Бензинчику не одолжите? Ведерко.
Кулаев был абсолютно уверен, что не одолжат. Не до услуг им. Но он учел и дополнительный вариант на случай, если преступники согласятся помочь. Тогда нужно выходить из машины, и красный кант на брюках может испортить дело. Значит, он, Кулаев, не выйдет, а скажет: «Я вижу, у вас своих хлопот невпроворот. Ладно. Как-нибудь дотяну до хаты».
Получилось проще. В ответ черноволосый огрызнулся:
— Проваливай отсюда. Видишь, сели на прикол.
Кулаев какие-то секунды помедлил, желая лучше рассмотреть лица парней. Затем включил газ:
— А-а, ну извиняйте.
И быстро уехал. Теперь его занимало только одно: где взять подмогу? И чего медлит дежурный, где обещанные им силы?
Кулаев не знал, что Яраданов и прибывшая из областного центра группа руководящих работников во главе с заместителем начальника УВД полковником милиции Давыдовым уже перебрасывают силы и средства милиции в район Табола.
Он остановился, вышел из машины, чтобы оглядеться. Услышал шум работающего двигателя. О, радость! Его догонял голубой «Москвич-412» Афанасия Миронова, сельского дружинника, одного из лучших тружеников села. Конечно же, Афанасий возвращался с рыбалки, он любит на зорьке заняться этим делом. Парень он покладистый. Да и здоровьем не обижен. На него можно положиться.
Миронов остановил машину, подошел к участковому.
— Что случилось, Виктор Николаевич? — встряхнув головой, поправил пальцами рук свои густые черные волосы.
— Ты видел… этих… двоих?
— У ребят несчастье, видно. Хотел помочь, но они на меня как цыкнули…
— Афоня, это — опасные преступники, их надо задержать во что бы то ни стало, помоги мне, — он выпалил одним духом, боясь, что Миронов не согласится, оставит одного. Но Афанасий сказал удивительно просто:
— У меня топор есть, Виктор Николаевич.
— Отлично. Только это в крайнем случае. Ты же крепкий парень, спортивный.
— Лады. Едем на вашей машине?
— Нет, Афоня, на моей нельзя. Кажется, они меня уже заподозрили. Давай уж на твоей…
Кулаев пересел в машину Миронова и повел ее сам. Вскоре показался разбитый лимонный «каблучок». Но где же его пассажиры?
— Ушли, Виктор Николаевич, — вздохнул Миронов.
— Не могли они далеко уйти, — ответил участковый инспектор. Он осмотрелся и увидел, как метрах в трехстах от дороги по берегу Шершавки устало тащились двое. Они!
— Кажется, выходят на бетонку, — сказал Миронов.
— Куда ж им еще выходить? — отозвался участковый. — Так что, Афоня, будем брать.
Он наскоро проинструктировал его. Малость подождали, чтобы преступники ступили на дорогу. Кулаев круто развернулся и повел машину, догоняя спокойно шагавших грабителей.
Все меньше расстояние до них, все тревожнее стучит сердце. Вот оба, заслышав шум мотора, почти одновременно обернулись и, давая возможность проехать автомобилю, расступились по разным сторонам дороги. «Афоня, это ж великолепно, — шепчет Кулаев. — Твой — справа, мой — слева. Только сразу, мгновенно…»
Все произошло в считанные секунды. Машина встала, как вкопанная, и Кулаев стрелой метнулся к рослому детине. Молниеносный прием, и преступник опрокинут в дорожную пыль. Но он отчаянно сопротивляется, Кулаев чувствует его недюжинную силу, и все-таки сказывается мастерство самбиста. Лейтенанту удается прижать детину к земле, провести болевой прием и уже за спиной преступника защелкнуть наручники, которые он предусмотрительно положил в карман куртки.
А что же Миронов? Ах, какая досада — не успел Афанасий. Видимо, сноровки не хватило. Не было стремительности в его действиях, и черноволосый, со свертком в полотенце, успел отскочить в сторону, увернуться от удара. Будто затравленный зверь, кинулся он в кусты.
Первым желанием Кулаева было оставить задержанного на попечение Миронова и броситься в погоню. Но обожгла тревога, а вдруг и этот уйдет? Нет, нельзя рисковать…
— Слушать мою команду, — крепко держа преступника, властно сказал лейтенант…