ернии, книги из них взяли и свезли в Дворец книги, собрались их расклассифицировать по десятичной системе, а пока что они были свалены в кучу, громоздились друг на друге, и никто не знал, что с ними делать. В то же самое время в Румянцевской библиотеке (теперь библиотека им. Ленина) в Москве лежало около миллиона неразобранных книг. Об этом рассказывала Владимиру Ильичу т. Манучарьянц, а он говорил о том, что надо устраивать субботники, на что она замечала, что тут нужна квалифицированная публика, а то так разберут, что потом наплачешься.
Библиотекари в общем и целом проявили большую самоотверженность. Благодаря им главным образом удалось сохранить очень многое. Но годы гражданской войны и общей разрухи наложили свою печать на общее отношение к библиотечному делу. Ему не придают того значения, которое оно имеет.
Когда теперь перечитываешь высказывания Ильича по библиотечному делу, чувствуешь, как важно и жизненно то, что он говорил, и хоть прошли года, но статьи его, написанные по этому поводу, и сейчас, пожалуй, больше, чем когда-нибудь, служат руководством к действию.
1929 г.
В ПОМОЩЬ НОВЫМ РАБОЧИМ КАДРАМ
Широко развернувшаяся практика социалистического соревнования, кроме того, что дает материальные результаты, повышая общую производительность труда, имеет еще громадное значение в том отношении, что она ломает у рабочих масс психологию, воспитанную в них капиталистическим укладом. При капитализме пролетарий чувствовал себя наемным человеком. При социализме рабочий будет на 100 % ощущать себя коллективным хозяином производства. Такое сознание может воспитываться лишь в течение долгих лет. Одна из задач переходного периода от капитализма к социализму — воспитать в рабочих массах ощущение, что они, рабочие, не наемники, а коллективные хозяева производства. Предпосылка воспитания такого сознания — это переход собственности на фабрики и заводы из рук капиталистов в собственность рабоче-крестьянского государства. Этот переворот совершился в Октябре. Но изменение психологии рабочих масс, осознание ими, что фабрики и заводы — действительно их коллективная собственность, даются не сразу, выработка такого сознания — длительный процесс.
Производственные совещания, социалистическое соревнование воспитывают и укрепляют это сознание. В дальнейшем будут возникать еще другие пути укрепления этого сознания.
Индустриализация страны, идущая быстрыми шагами, натыкается на необходимость втягивать в производство широкие слои неквалифицированных рабочих.
Во вновь строящихся предприятиях, особенно в новых отраслях производства, кадры «потомственных» рабочих часто очень невелики. В предприятия вливаются окружающие крестьяне, с психологией мелких собственников, не пережившие всей той борьбы, которую пережили основные кадры рабочего класса нашей страны, они еще «чужаки» в рабочем классе и в производстве, у них нет той внутренней дисциплины, которая есть у основных кадров, меньше всего они ощущают производство как свое, меньше всего чувствуют себя коллективными собственниками его.
Профсоюзам надо работать и работать над воспитанием этих кадров.
Одним из способов воспитания в них сознания своей близости к производству, интереса к нему, желания поднять это производство на должную высоту, кроме соревнования, могла бы явиться организация вводных в производство курсов. Эти курсы должны состоять из ряда бесед, лекций, демонстраций, экскурсий, которые бы давали представление о всей отрасли производства в целом, заражали бы слушателей интересом к этой отрасли производства, увлекали бы его «романтикой» и т. д.
Возьмем, например, химию. Пусть рабочий занят мытьем бутылок, но важно, чтобы он получил представление, что такое химия, что она может дать сельскому хозяйству, промышленности, важно дать представление о том, что в этой области сделано за границей, что у нас, и пр.
Курс должен ставиться чрезвычайно популярно, иллюстрироваться опытами, диапозитивами, кино, экскурсиями. Меньше всего это должна быть сухая учеба.
Можно начать с постановки таких курсов в клубах, потом ставить их в цехах, а затем сделать их обязательными.
Такие курсы заставят каждого слушателя понять роль его предприятия во всей отрасли производства, почувствовать себя участником большого, важного и нужного дела — строительства социалистического хозяйства.
На базе «вводного в производство курса», имеющего особо важное значение для кадров неквалифицированных рабочих (конечно, для каждой отрасли производства надо строить свой курс: у химиков это будет один курс, у строителей — другой, у пищевиков — третий), должна строиться всякая иная производственная пропаганда.
Заботливо должна быть подобрана производственная библиотека, должны быть составлены к ней рекомендательные списки, рассчитанные на разный уровень подготовки, должны быть организованы совместные читки, занятия в лаборатории, подготовка к производственным совещаниям, учебные курсы разной длительности и т. д.
Провести это дело в жизнь могут и должны профсоюзы, но Наркомпрос (Главполитпросвет и Главпрофобр главным образом) может и готов тут многим помочь. Кое-что уж тут намечается. Главполитпросвет может помочь своим пропагандистским опытом, Главпрофобр может двинуть на помощь этому делу студенчество, аспирантуру и т. д.
Надо начинать. Если это дело провести как следует, оно сильно поможет и производственным совещаниям и соревнованию, оно поможет всю работу по строительству проводить, опираясь на массы.
В этом деле заинтересованы хозяйственники, профсоюзы, органы Наркомтруда, просвещенцы. Надо всем помогать этому делу.
1929 г.
ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ВСЕСОЮЗНОМ СОВЕЩАНИИ ПО УЛУЧШЕНИЮ ТРУДА И БЫТА ЖЕНЩИН
Товарищи, я хочу сказать несколько слов по поводу быта работниц и крестьянок, какой приходится наблюдать у нас в РСФСР. Я хочу на этом вопросе остановиться потому, что мне кажется, что РСФСР в некоторых отношениях могла бы создать у себя условия, которые были бы показательными и тем самым помогли бы отсталым республикам изменить условия быта.
В этом году, когда стали строиться новые фабрики и заводы, когда в деревне быстрым темпом стала развертываться коллективизация, вопросы быта как-то особенно встали во весь рост. Правда, они никогда и не сходили с порядка дня, но обсуждались они последние годы менее горячо, чем сейчас. Сейчас, двенадцать лет спустя после Октября, особенно остро чувствуешь, как по части быта мы отстаем.
Я, пожалуй, начну с колхозного строительства. Летом мне пришлось, правда только мельком, видеть один большой совхоз, где строятся новые поселки. И директор этого совхоза, ленинградский рабочий, говорил: «Вот мы так строим, что тут у нас будут и столовка, и прачечная, и баня, такая прачечная, чтобы ни одна тряпка не стиралась дома, и дома будут строиться так, чтобы кухни не было в доме». Дальше говорил о детском доме, о яслях, которые здесь будут. Для этого будут сразу созданы постройки в поселке, и новый быт будет строиться сам собой, как-то приспосабливаясь ко всему этому. Это, конечно, вопрос чрезвычайной важности.
У меня недавно была делегация батраков и батрачек из Киева. Они приехали сюда к нам в Москву и ходили по разным комиссариатам, чтобы собрать сведения, как работают комиссариаты. Я, давая эти сведения, говорю: «Да ведь это у нас в РСФСР, а у вас на Украине иначе». Они говорят: «А нам важно иметь и ваши данные, чтобы сравнить вашу работу с работой нашего комиссариата». Подход совершенно правильный, они вдумываются глубже в работу комиссариата. И вот когда мы с ними беседовали, то касались и вопросов быта. Когда я рассказывала о своих летних впечатлениях и об этом поселке, который сразу строится таким образом, чтобы весь быт батрачки и крестьянки, которая работает в совхозе, сразу изменить, труд механизировать и коллективизировать, то надо сказать, что эта часть моего рассказа была заслушана с наибольшим интересом. Видно было, как эти киевские батрачки отзываются на этот вопрос, что надо быт перестроить. Чувствуется, как этот повседневный быт, который пока еще существует, — это домашнее хозяйство с его мелочами еще ложится всей тяжестью на батрачку и на крестьянку.
Пришлось мне видеть еще летом на Северном Кавказе одну очень интересную вещь. Около Сальска есть колхоз имени Артюхиной. Колхоз этот имеет трактор. Отведено там под огород приблизительно около 20 гектаров земли, там водокачка устроена и пр. Это учебный колхоз. Туда женщины со всего Северного Кавказа, крестьянки собрались, есть и из других областей, также и из Сибири одна там была, пришлось с ней разговаривать. Они намереваются в этом колхозе пробыть года два для того, чтобы научиться колхозному делу и научиться организовывать колхозное дело. Надо сказать, что сейчас в целом ряде областей тяга к колхозному строительству чрезвычайно велика. Мы, например, по Средней Волге знаем об этом. Мне как раз крестьянка рассказывала во время съезда Советов. Все, говорит, готовы идти в колхозы, только говорят: «Даешь организатора!», человека, который бы умел организовать дело, сумел бы подойти к тому, как организовать и оплату труда, как организовать быт работников и т. д. И вот цель этого колхоза имени Артюхиной заключается в том, чтобы из женщин подготовить этих организаторов.
Надо сказать, что в колхозах идет многое по-старому. Еще часто деревня целиком переносит свой быт в колхоз, в коммуну. У нас часто бывает так, что образовалась коммуна, мужская часть очень увлечена строительством, а женская часть, растерявшись, не знает, как тут быть. Ведь надо иметь в виду, что женщина больше страдала от старого быта, и в то же время старый быт больше спутывал ее цепями, чем мужчину. В деревенской жизни крестьянка, которая должна смотреть за детьми и вести работу по хозяйству, со скотом, в огороде, в поле, связана старым бытом по рукам и по ногам, и ей очень трудно оторваться от этого старого быта и начать жить как-то по-новому. Может быть, она скорее согласна идти на все другое, но когда дело касается повседневной жизни, тут чувствуешь, как она именно цепями прикована к старому быту.