Магия с тихим жужжанием гудела где-то на задворках её сознания, когда девушка разглядела в собственной печати маленького крапивника.
Теперь можно было уходить.
Интерлюдия
Изольда пришла на работу раньше обычного.
Что-то было не так.
Она проснулась посреди ночи, чувствуя себя так, словно по ней ползали полчища жуков. После этого уснуть уже не получилось. Думать о чём-то другом тоже.
Так что вместо этого она оделась и пришла в особняк Грейвза ещё до рассвета. Решила испечь несколько батонов хлеба. Ему нравился свежий хлеб по утрам. Он любил, когда запах выпечки растекался по дому и приветствовал его.
Но когда Изольда пришла, хозяин сидел на её кухне. Словно знал, что она придёт. Перед ним стоял пустой хрустальный стакан. Только несколько кубиков льда таяло на дне. Он смотрел на стакан так, словно хотел, чтобы тот сам себя наполнил. Или пытался в нём утопиться.
Всё это было очень похоже на тот раз, когда она впервые его встретила. Изольда работала пекарем в месте очень далеко отсюда. Грейвз приходил каждый день и заказывал что-нибудь из её последних кулинарных изобретений. Изольде нравился его статный вид, но было в нём и что-то тёмное. Что-то, что съедало мужчину изнутри. Ей тогда было всего двадцать пять. Она была наглой и глупой. Так что, когда однажды он засиделся допоздна, уткнувшись носом в стакан с алкоголем, она с ним заговорила. Романа у них никогда не было, она слишком быстро поняла, что Грейвзу никогда было не полюбить. Не так, как этого хотела она. Он был мужчиной, разбитым на тысячу осколков.
Когда Грейвз предложил ей работу, она согласилась не раздумывая. Кому-то надо было за ним присмотреть, это было очевидно. И почему-то ей хотелось быть таким человеком.
За эти годы люди возникали в его жизни и исчезали на её глазах. Женщины и мужчины появлялись на её кухне и снова быстро пропадали. Некоторые оставались подольше, пока колдун их тренировал.
Если что-то в жизни Грейвза и было постоянным, так это уходящие люди.
Все они в его жизни были временными.
Он никогда ни одну живую душу не подпускал к себе достаточно близко, чтобы почувствовать что-то кроме мимолётного интереса. Большинство это возмущало. Кто-то уходил в печальном смирении. Может, они видели то же, что и она. Что сломанный человек не мог любить, потому что никто не мог сложить обратно настолько мелкие осколки.
Хуже того, кто вообще мог его полюбить? Она любила его по-своему. Она была предана ему. Она посвятила ему жизнь. Но ей он показывал лишь лучшие свои стороны. Чтобы тебя полюбили, нужно было показать и худшие тоже.
Изольда знала, на кого работала.
Он был злодеем в собственной истории.
Её это не заботило. Он ей платил, заботился о ней, присматривал за ней. Но для чего-то большего нужно было принять человека как есть. Увидеть, кто он такой, все его разбитые части, и решить, что хочешь быть с ним, несмотря ни на что.
Когда Изольда увидела его сидящим на кухне, она сердцем почуяла, что случилось.
Кирс ушла.
И он её отпустил.
Изольда тихо вошла на кухню. Достала ингредиенты, осторожно смешала муку, соль и дрожжи. Воду добавила в последнюю очередь, замешивая тесто по технологии, которой научилась много лет назад. Её стареющие руки не любили месить, но так результат женщине нравился больше, чем при использовании миксера. Скорость ещё не значила качество. Так в тесто вкладывалось больше любви.
И только выложив тесто на столешницу и начав его разминать, Изольда наконец заговорила:
– Кирс ушла?
Грейвз кивнул. Он даже не выглядел удивлённым.
– Вернулась к семье.
– Насовсем?
Ещё один кивок.
– Да. – Тут он помедлил. Огонь в его чертах вспыхнул и снова погас. Словно он даже злиться больше не мог. Грейвз тихо вздохнул. – Ясно было, что она не задержится надолго.
– И что вы будете делать?
– То же, что и обычно. – Когда он посмотрел на Изольду, на его лице была написана боль. – Начну заново. Опять.
Однако Изольда поняла истину, сокрытую в его словах. Он страдал. Он так изменился за эти несколько недель. Кирс хорошо на него влияла. Она не терпела его угрюмые повадки. Шутила с ним. У них были общие интересы. Было одно удовольствие смотреть, как они оба начинают раскрываться. Изольда уж и не ждала, что доживёт до этого дня. Впервые за все годы работы на Грейвза она начала думать, что ошиблась в нём. Что он всё же мог любить.
– А как же Кирс?
– Она свой выбор сделала. Как и все они. Один за другим, один за другим. Выбирают… – Грейвз помахал рукой в воздухе, а потом потянулся за бутылкой и налил себе ещё. – Что там для них важно.
Вместо него. Вместо обучения магии. Вместо этой жизни.
В каком-то смысле она понимала, почему другие могли выбирать жизнь попроще. Ту магию, которой он обладал, никак нельзя было назвать простой. Она была тёмной, смертельной, опасной. Большинство людей не справлялись. Но Кирс казалась ей другой.
Изольда не сдержалась и произнесла это вслух.
– Мне показалось, она была другой.
Глядя на хозяина, она поняла… что он тоже так считал.
– Была, – согласился Грейвз.
От этого лишь больнее было осознавать, что он ошибался.
Часть VIЗимнее солнцестояние
Глава 51
Тащиться пятьдесят кварталов пешком по морозу Кирс хотелось в последнюю очередь, но отвезти её было некому, да и денег на такси не хватало, так что выбора особо не было. Она рискнула сунуться в метро на 14-й улице, заплатив за вход очень раздражительному троллю, и села на поезд первого маршрута. На платформе Кирс обчистила несколько карманов, чтобы пополнить свой запас магии, и к тому времени, как она вышла в Верхнем Вест-Сайде, девушка уже чувствовала себя заметно лучше.
Её неприязнь к этому району куда-то испарилась. Ещё несколько недель назад она бы скривилась при виде чистых, хорошо освещённых улиц, но теперь они выглядели… правильно.
Когда в поле зрения показался особняк Грейвза, она вздохнула с облегчением. Внутри этих четырёх стен она обрела больше, чем когда-либо мечтала. Казалось, будто Кирс возвращается домой. Несмотря на это, к парадной двери с её вычурным драконьим молоточком она подошла неуверенно, зная, что внутри живёт настоящий огненный зверь. Эта мысль Кирс немного развеселила, но улыбка тут же исчезла, стоило поднять молоточек и стукнуть им в дверь.
Она легко могла бы просто переступить порог. Его магия не могла удержать Кирс. Но теперь она чувствовала себя гостем, даже сильнее, чем когда стучалась к нему в первый раз. Теперь она не знала, будут ли ей здесь рады.
Пауза затягивалась. Кирс снова подняла молоточек и стукнула им о дверь. Прошла ещё минута, и только потом створка медленно открылась вовнутрь.
Перед ней предстал Грейвз. На нём были брюки и мятая рубашка. Первые три пуговицы расстёгнуты, рукава закатаны почти по локоть, выставляя остролистные татуировки напоказ. В руке болталась полупустая бутылка. Волосы спадали на лоб, блестя синевой в свете уличного фонаря. Пасмурные глаза медленно осмотрели её с ног до головы. Он выглядел так, словно провёл эти дни хуже неё, а это было сложно переплюнуть.
– Кирс? – спросил он, и тон его голоса нельзя было описать иначе как шокированный.
Девушка никогда не слышала от него такой интонации. А уж тем более – чтобы он произносил её имя. Она всегда была мисс МакКенной или Крапивником. Это выбивало из колеи.
Он смотрел на гостью озадаченно, словно она была сложным математическим уравнением.
– Что ты тут делаешь?
– Можно войти?
– Не помню, чтобы тебе когда-то было нужно приглашение. – Грейвз нашёл в себе достаточно храбрости, чтобы жестом пригласить её внутрь. Бутылку бурбона он поставил на столик у входа, закрыв дверь носком ботинка.
Кирс потёрла ладони и подула на них.
– Чего это у тебя тут так холодно?
– Я один.
Они вместе стояли в холодной прихожей, не говоря ни слова. Между ними повисла лишь тишина. Грейвза её появление явно потрясло. Словно натянутая между ними нить дрожала и могла в любой момент оборваться.
Нужно было начинать говорить, но от одного вида колдуна в таком состоянии ей стало только хуже. Они оба зашли в тупик. Ни один из них не доверял второму до конца, как бы ни изменилось всё за эти недели. И теперь ей нужно было найти в себе силы сдаться. Сделать то, чего она никогда ни с кем себе не позволяла.
Прежде чем девушка заговорила, он напряжённо спросил:
– Ты здесь по делу?
– Я пришла… извиниться, – выдавила она из себя наконец.
Он вскинул бровь.
– Извиниться? За что это?
– За то, что так вышло с Нейтом. – Кирс опустила взгляд на свои руки. – Можем мы сесть, чтобы всё это обсудить, пожалуйста? Мне многое нужно тебе рассказать.
Его кадык подпрыгнул, и Грейвз кивнул. Они прошли в гостиную, и Кирс не смогла сдержать улыбки. Маленькая зелёная книга лежала на столике. Её плед был аккуратно сложен рядом с её любимым креслом. Анны нигде не было видно, но она всегда ходила, где вздумается.
Грейвз тут же направился к потухшему камину. Без него комната казалась гораздо холоднее и враждебнее. В полной тишине Грейвз снова развёл огонь, пока Кирс устраивалась на диване. Вскоре по всей комнате разлилось тепло, и в её пальцы вернулось осязание.
Кирс дождалась, пока Грейвз сядет в кресло напротив, прежде чем продолжить:
– Я не знаю, как это ещё объяснить, – сказала она, опуская глаза и ища в себе мужество открыться. – Я не просто так люблю выходы и пути отхода. Мой отец бросил меня ещё в детстве, и я жила на улицах. Это было ужасное время. – Её передёрнуло. – Не люблю даже вспоминать о тех годах.