Занятия у Персонса сорвались, Мария из общего отдела поймала Николая Семёновича в дверях и с деловым лицом вывела под локоть из аудитории. Мы для приличия состроили огорчённые лица, и как только возмущённый профессор исчез за поворотом, быстрым шагом разошлись по своим делам. Я направился в библиотеку.
Несмотря на вечер, коридор первого этажа был заполнен оживлёнными студентами, изредка среди толпы отсвечивали синей кожей и огоньками-переводчиками гости с Мурлея. Я добрался до библиотечной двери, по пути поздоровался с парой знакомых и наконец-то вынырнул из коридора в живительную тишину читального зала.
Мы с Флорой Олеговной по вечерам плотно занимались инвентаризацией архива. Точнее, к моему стыду, большую часть работы делала гномка, я же только следил за зарядом руны-счетовода и помогал женщине с сортировкой создаваемого этим светляком текста. Всей вычиткой и систематизацией добросовестно занималась моя начальница.
— Будешь ещё глаза свои ломать, — возмущалась Флора Олеговна на мои неоднократные попытки ей помочь. — Ты уже много чего сделал! Знаешь как мы до этого работали? Вручную всё считали! Спускались в архив и проходили по всем-всем стеллажам. Восемь моих лучших лет ушло на этот злосчастный подвал. Как вспомню, так мурашки по коже. Нет уж, тебе такого не надо, Ти. Иди, учись, отдыхай, делами своими занимайся, или в арку сходи, на Мурлей этот. Там словно мёдом намазано, может и правда интересное что-то есть. Пусть этот твой счетовод хорошенько поработает. А уж за ним-то я услежу, не переживай. Ты главное смотри, чтобы светлячок не останавливался. Надо ведь так, он уже пятую часть архива пересчитал! И всё так удобно, сразу в библиотечный кристалл. Много интересного нашлось. Нам Романов благодарность передал от своей кафедры и от себя лично, — гномка кокетливо улыбнулась, — за розыск книг, которые считались утерянными.
Среда и четверг прошли по такому же сценарию, только на первых уроках было заметно больше сокурсников. Активная работа общего отдела начала приносить плоды. Утро пятницы началось с короткого непонятного сообщения на мой целдон: «Завтра ничего не планируй, будем тренироваться. Нам дали площадку. Будь с утра на связи. Нина и Туклик». На связь для разъяснений мои компаньоны не вышли. А уже вечером я в компании Лели отправился к Пошкиным.
— Отец тебя уже заждался, — Леля ловко выруливала с парковки. — Вчера вечером поймал меня и спрашивает, мол, когда уже Тиаретайра придёт? И смотрит на меня вот так.
Девушка сдвинула брови, плотно сжала губы и исподлобья требовательно посмотрела на меня, я хохотнул, вышло очень похоже.
— Почему-то папа решил, что ты вчера должен был появиться, — вернула Леля себе привычный облик и аккуратно повернула руль, мобиль Оскара плавно объехал двух увлечённо беседующих дам на проезжей части. — Сидел всё в кабинете, ждал, ждал, а потом выскочил в коридор и начал на меня ругаться. А я что? Я ж не записывалась следить за тобой, у меня своих дел хватает. Сказала ему, что ты, наверное, забыл, так он чуть не подпрыгнул на месте. Как забыл, говорит. Я же сказал ему, говорит. Так что не обижайся, Ти, что я тебя со свидания вытащила.
— Это не свидание, — краска прилила к моим ушам. — Мы с Софией тренируемся по пятницам.
— Да-да, именно так, — многозначительно кивнула девушка. — Персональные одиночные тренировки с симпатичной девушкой в пятничный вечер. Ты её платье видел? Да и если бы она просто на занятия приходила, то совсем по-другому отреагировала бы на моё появление. Видел, с каким подозрением она на меня смотрела? А как её перекорёжило, когда я тебя обняла?
— Ну, ты мне как сестра, — я улыбнулся. — Что тут такого?
— И много ты длинноухих знаешь, у которых есть орки в сёстрах? — Леля заметила, как я озадаченно застыл и с улыбкой продолжила. — Вот и твоя София ни разу не видела. А теперь представь, сидит она рядом с видным парнем, строит ему глазки, планирует всякое-разное, тут влетает шикарная популярная девушка и сходу начинает этого парня тискать! И самое дрянное здесь то, что парень принялся отвечать ей взаимностью! Понял теперь, почему она с таким возмущением убежала?
— Не совсем, — озадаченно протянул я. — Мне что, нельзя с сестрой теперь обниматься?
— С сестрой можно, — довольно произнесла Леля. — Только своей Софии объясни, кем я тебе прихожусь, ладно? Откуда ей-то знать, что ты мне как младший братишка. Вот она и обиделась.
— Мне вот вообще сейчас не хочется никаких отношений, — я отвлёкся на идущую по тротуару парочку. — Столько всего нужно сделать, не знаю, за что хвататься. В университете дел куча, портал на Мурлей открылся, а если ещё и с девушкой начать встречаться, то времени на сон совсем не останется.
— Это ты сейчас так говоришь, — с ехидством произнесла Леля. — У вас, у эльфийцев, поздно мозги зреют, это я знаю. Но ты-то полуэльф. И я всё жду, когда твоя гномья кровь проснётся.
Я промолчал. Леля всегда очень эмоционально реагировала на своих ухажёров, сначала её захлёстывала эйфория от встречи с ними, а через пару месяцев она впадала в ярость при расставании. Девушка едва справлялась с собой в эти моменты. Мне такого совершенно не хотелось.
— Кстати, как у тебя дела с Эрой? — вспомнил я о длинноухом спутнике Лелианны. — Он куда-то пропал, давно не видел его. Ты уже рассталась с ним?
— Ага, конечно, порвёшь с таким, — проворчала Леля. — Уехал он к себе на родину.
— То есть, это он с тобой расстался? — я с интересом посмотрел на девушку.
— Нет, конечно, — фыркнула та. — Пусть только попробует. Его семью отозвали после какого-то инцидента в королевском дворце. Я слышала, что какому-то их министру поплохело, наверное съел что-то не то, а подумали на королевских поваров, якобы наша еда была отравленной. Глупость, конечно, несусветная, но остроухий главный поверил, обиделся и уехал. А родители Эры ко дворцу же приближены, вот и пришлось ему уехать. Но мы по целдону каждый вечер списываемся. А ещё он по выходным ко мне приезжает. Говорит, что скучает. Врёт, конечно, но всё равно приятно.
Леля с лёгкой улыбкой мечтательно вздохнула и мягко припарковала мобиль у массивного здания Пошкиных.
— Добрый вечер, господин Тиаретайра, — встретил нас у входа дворецкий Долль. — Мы рады вас видеть. Прошу пройти в кабинет господина Владимира Борисовича, я извещу его…
— Пап! — зычный голос Лели перекрыл вежливое бормотание дворецкого и унёсся вглубь дома. — Я Тиаретайру привезла!
— Молодец! — послышался бас и из дальней комнаты выросла грузная фигура хозяина дома. — Вот сразу бы так. Всё ей напоминать надо.
— Чего раскричались-то? — донеслось сверху и тут же послышались шаги по лестнице. — Леля, я сколько раз тебе говорила, что культурным девушкам недопустимо уподобляться базарным бабкам и кричать на полдома.
— Эти бабки с базаров сейчас будут больше нас зарабатывать на Мурлее, — усмехнулся Владимир Борисович, он старательно вытирал руки полотенцем.
— Володя, ты-то хоть не лезь, — хозяйка дома спустилась в коридор, бросила на супруга уничижительный взгляд, поняла, что его сейчас не пронять, и быстро переключилась на меня. — Мальчик мой, что ты всё стоишь-то? Долль, ты почему его не пригласил? Ти, проходи давай, мы уже заждались тебя. Ольга ещё на работе, но скоро должна прийти. Если с Артуром никуда не умотают. Ты очень вовремя, как раз к ужину! Проголодался ведь наверняка, да? Я-то знаю, как в университетских столовых кормят, этими порциями только цыплят растить. Идите уже в зал, скоро всё будет готово. Володь, поторопи кухню!
— Мам, в нашем кафе нормальная еда, — буркнула Леля, мы в сопровождении хозяйки направились в зал совещаний.
— Матери не перечь, — Елизавета Марковна смерила дочь с головы до ног, — думаешь, я не вижу, как ты похудела? Извела себя совсем. Ещё этот эльф нервы тебе треплет. Прилип к тебе как банный лист. Что ты в нём нашла, не пойму.
— Мама! — взвилась Леля.
— Что «мама»⁈ — Елизавета Марковна встала на проходе в зал. — Что «мама»⁈ Думаешь, я не вижу, что у тебя происходит⁈ Ты ещё мне спасибо потом скажешь. Он тебе не пара, вы слишком разные, понимаешь? Любовь-морковь пройдёт и ты увидишь, какой он на самом деле.
— Я всё сама прекрасно вижу, мама!
Леля упрямо смотрела на свою маму, а я почувствовал, что меня взяли за руку и потянули вбок, это был Владимир Борисович.
— Пойдём, — вполголоса пробасил мужчина и перевёл внимательный взгляд с родных на меня. — Нам тоже перед ужином надо немного побеседовать.
Занявшие проход возмущённые дамы продолжали пререкаться и не обратили никакого внимания на наше исчезновение.
— Садись, — указал Владимир Борисович на гостевое место, обошёл стол, сел в хозяйское кресло и выдвинул ящик под столешницей. На столе возникла пузатая бутылка, заполненная янтарной жидкостью, и два бокала со строгим рисунком. Мужчина молча разлил жидкость по бокалам, в один на донышко, во второй на два пальца, и пододвинул первый ко мне.
— Попробуй, — прокомментировал движение мужчина, ловко закупорил бутылку и взял свой бокал в руку. — Качественная вещь, покупал в подарок одному министру, а его сняли с должности. Узнаешь хоть, что наши министры пьют.
Бокалы мелодично звякнули, Владимир Борисович одним взмахом влил всю жидкость в себя, закрыл глаза, ненадолго задержал дыхание и шумно выдохнул носом.
— Хорошо, — Пошкин-старший заметил, что в моём бокале всё ещё плескалась жидкость, и добавил. — Пей давай, я тебе совсем чуть-чуть налил. Разговор будет не очень приятным, для меня уж точно, и мне нужно, чтобы ты не молчал. А то знаю я тебя, закроешься опять и промолчишь. Про родителей твоих поговорим, Ти.
Про родителей? А что про них говорить? Владимир Борисович что-то разузнал о них? А вдруг они не погибли⁈ Но почему тогда мама с папой не нашли меня? Или нашли, но не захотели встречаться? Я ведь и сам должен был попытаться их найти!
Заполонившие мою голову вопросы были сметены жжением в горле, я не заметил, как повторил движение Пошкина-старшего, и сейчас откашливался. Владимир Борисович с ухмылкой смотрел на меня, терпеливо ожидая, когда я восстановлю дыхание.