— А… значит, Александр тоже в курсе произошедшего?
— Можно сказать и так.
Видимо, я ещё очень многого не знаю…
— Так что это за люди?
Аксёнов взял в руку бокал и допил всё оставшееся вино.
— Это агенты, посланные Парижем. Мои люди из Франции помогли мне с информацией насчёт них. Эти…наёмники у себя на родине имели полумафиозный статус.
— Французская мафия?
— Что-то типа того. Это люди, решившие послужить родине таким вот интересным способом.
— Но что лично ваш род им сделал? — Спрашивал я.
— Если кратко, то я пролоббировал некоторые изменения в законодательстве, оборвавшие для Парижа очень крупную сделку. Вот они, видимо, и мстят.
Мде. Забавно…
— А давно они используют такие варварские методы?
Аксёнов покосился на императора.
— Давно. Париж довольно быстро понял, что ему ничего за это не будет. Что не последует ответа. Поэтому… используют всё, на что только хватит фантазии.
— Не думал, что они скатятся до терроризма.
— Кое-кто до этого довёл. — Сощурился Аксёнов. — Но, ничего страшного. Ситуация ещё не патовая, и если такие как мы с вами будем воздействовать на императора, то, возможно, всё наладится.
Я перешёл на шёпот.
— А если продолжат — такие как эти? — Намекал я на Морозовых и на жирного министра финансов.
— Не нужно думать о плохом, Андрей…
— И то верно… вам нужна от меня ещё какая-то помощь?
— Спасибо. Но пока что ситуация под контролем. И мне достаточно знать то, что вы на моей стороне. Это ведь так?
— Будь моя воля, я бы уже давно показал всему миру, на что мы способны. А что касается дармоедов внутри страны… — Поглядел перед собой. — Разогнал бы по тюрьмам без сожаления…
Впервые за день Аксёнов старший улыбнулся. И это было мне ответом.
Чуть позже мне, всё-таки, пришлось пересесть обратно к Варе. Ибо если бы я этого не сделал, случилось бы что-то страшное. Екатерина же заняла моё прежнее место и присоединилась к отцу.
Император накидался ещё сильнее. Он уже еле держался на ногах и с трудом произносил членораздельные слова.
Общение с Варей шло туго. Очень туго. Я пытался разрядить обстановку разговорами об Иване, или о том, как смешно она напилась в прошлый раз. Только через часик другой девушка, наконец, оттаяла и перестала без конца коситься на Аксёнову.
О самой же Аксёновой мы не разговаривали. И слава богу.
В целом, день прошёл неплохо. Я ещё несколько раз оставался наедине что с Аксёновым, что с императором, устанавливая с ними контакт. Но вот что касается разговора насчёт Воронцовых и конкретно об отце Николае…
Ничего не вышло.
Прерванный сначала Варей, потом приездом Аксёновых, в третий раз разговор не состоялся по причине чрезмерного опьянения императора. И хотя было обидно, в целом я из-за этого не расстраивался. Самое главное, что я, так скажем, втёрся в доверие к Александру. И теперь он отлично ко мне относился.
По крайней мере, хочется в это верить.
А это значит, что переговорить по поводу моего рода мы можем и в другой раз. Дело ведь не срочное.
Уже стемнело, когда мы поняли, что пора расходиться. Император к этому времени был уже совершенно недееспособным. Он полулежал на стуле и сопел с открытым ртом. Все остальные, кроме Вари, тоже неплохо выпили, хотя и далеко не так безрассудно, как Александр.
Охрана донесла императора до машины. Варя, попрощавшись со мной, проследовала туда же. Неприятный министр и братья Морозовы тоже слиняли. Остались только Аксёновы, да я.
Отец Екатерины отлучился в туалет, и сказал, что как вернётся, можно будет уезжать. Мы решили подождать его на улице.
— Ну как? Хорошо посидели? — Спросил я у Екатерины, опершись о стену.
Она, тоже изрядно пьяная, ответила:
— Не так, конечно, как в тот раз в парке, но… тоже неплохо.
— Ты права. — Кивнул я. — В парке было как-то…романтичнее, что ли.
— Романтичнее… — Повторила Аксёнова. — А если так? — Она вдруг шагнула ко мне, и, схватив ладонями шею, впилась в меня губами.
Глава 28
Да… день выдался на славу.
Несмотря на то, что подъехало немало новых заморочек, в целом-то всё прошло не зря. Я заимел контакты с такими влиятельными людьми, что и мечтать о подобном не мог. Если честно, то рассчитывал на них лишь к тому моменту, когда достигну определённых карьерных высот.
Ан нет. Вот как случается в жизни.
Стоило мне просто заобщаться с красивыми девушками из академии, и в дополнение к ним пошли их отцы.
Пьяные посиделки закончились, и почти все слиняли домой. Остались только Аксёнова, да я. Аксёнов старший отошёл в уборную, а мы с Екатериной стали дожидаться его на улице.
Хотелось продышаться после помещения и немного прийти в себя.
Мы устроились на крыльце, прямо рядом с дверью. Я прислонился к стене и хмельными глазами стал наблюдать за растущей луной. Также по небу рассеялись и маленькие, отдающие блеском точки. Иногда они двигались, и я не понимал, то метеориты, или самолёты…?
Екатерина молчала. Именно поэтому я и обратил на неё внимание. Она стояла совсем рядом, не шевелясь. Насмотревшись на небо, спросил у неё:
— Ну, как тебе денёк? Хорошо посидели?
Аксёнова оттаяла.
— Не так, конечно, как в тот раз в парке. Но… тоже неплохо.
— Ты права. — Закивал я. — В парке было как-то…романтичнее, что ли.
— Романтичнее? — Переспросила Аксёнова и как-то подалась вперёд. Я почувствовал, как моё сердцебиение учащается, а по телу активно разливается тепло. — А если так?
В следующую секунду Екатерина прильнула ко мне губами, жадно хватаясь за шею, словно она тонет, а я единственное, за что можно зацепиться.
От такого поворота я опешил. Сразу и не понял, что предпринять. Поэтому поддался порыву и принял активное участие в поцелуе. Схватил Екатерину за талию и прижал к себе.
Приятно. Очень приятно. И тепло. Хотя на улице прохладно. Такое чувство, что внутри меня кто-то провернул краник, дающий кипяток, и он распространился во все концы.
В голове всё перевернулось. Всякая мысль осталась за скобками, оставляя совершенное ничто. Я будто на время перестал быть человеком. То есть, вместо существа думающего и анализирующего, превратился в один чистый инстинкт. Но из страстного потока меня выловили довольно скоро.
Поцелуй продлился от силы секунд пять, хотя и казалось, что намного дольше, а потом отворилась дверь и к нам вышел отец Екатерины.
Он не успел застать сам поцелуй, но, безусловно, сумел уловить неладное. По крайней мере, мне так показалось. Как только мы с Аксёновой услышали звук, то чуть ли не отпрыгнули друг от друга. Разгорячённые, мы стояли неподалёку и тяжело дышали, когда появился отец.
— Всё в порядке? — Спросил он.
— Да! — Как-то чересчур громко и агрессивно ответила Екатерина. — Всё хорошо! Ну, поедем домой?
— Да. — Аксёнов оглянулся по сторонам. — Пора.
Мы втроём спустились с крыльца и подошли к машине Аксёновых. Екатерина, ничего не сказав мне на прощание, села на заднее сидение. Её отец пожал мне руку, ещё раз поблагодарил за помощь и сел за руль. Я отошёл в сторону и пронаблюдал, как он запускает автопилот и указывает бортовому компьютеру точку назначения.
Они уехали.
Я остался один на один с собой. А, ну ещё фонарь рядом. Гудящий такой, нагоняющий тоски фонарь. Немного завис, наблюдая за насекомьим роем, что ураганил возле источника света.
Грубый кашель прервал моё времяпрепровождение. Я оглянулся на звук и заметил крупного лысого мужика в чёрном костюме, что стоял возле машины.
Чёрт. Откуда он здесь? Видимо, из-за пьяной невнимательности я не увидел его. Оно и не удивительно, ведь машина притаилась прямо под деревом.
— Едем? — Устало спросил мужик.
— Едем. — Так же устало, но с ноткой воодушевления, ответил я и сел в машину.
Довольно быстро вспомнил, что это один из охраны императора. Александр специально дал задание этому мужику, чтобы он сопроводил меня до дома. Иначе говоря, довёз пьяного мальчика до места, ибо пьяный мальчик оставил свою машину далеко отсюда.
Лысый молчал всю дорогу, а я блаженно созерцал затемнённые виды за окном и чуть ли не засыпал.
Думал о поцелуе.
Хм…
Чего это вообще такое было?
Взяла и набросилась на меня, как дикая кошка… а я и не против был. Собственно, я и сейчас не против.
Нет, не так. Я однозначно за!
Вот только… неправильно это как-то. По отношению к Варе неправильно. Как только она уехала домой, я тут же засосался с другой.
Ладно, плевать.
Главное, что мне было хорошо. А с Романовой я никаких отношений, кроме дружеских, не строил, поэтому и предательству нет места.
Но душу царапает…царапает…
— Приехали. — Холодно произнёс охранник-водитель и я отлип от стекла. Попрощался с ним я выполз из машины. Донёс свою отёкшую харю до ворот, показал её камере, что с трудом, но определила, что это я, и открыла мне дверь.
Ещё когда только проник за ворота, почти в полной темноте, у входных дверей заметил огонёк. Спустя десяток шагов догадался, что это. Это тлела сигарета Иисуса, что сидел на ступенях и обыденно курил.
Отлично.
Я добрался до него и присел рядом. Не знаю зачем, наверное, от того, что пьяный, попросил у него сигаретку.
Иисус молча достал плотно забитую, белую с коричневым, сигарету, и передал мне. Прикурил своей. Через буквально минуту меня повело ещё сильнее. Но, того я и добивался. Ибо, чем сильнее расслабит, тем быстрее я усну.
— Ничего интересного без меня не происходило? — Поинтересовался я.
Иисус помотал головой.
— Лекари лечат. Бойцы охраняют. Всё идёт как надо.
— Это хорошо, когда всё хорошо… — Выдал я. — Слушай…
— По части Скуратовых тоже всё спокойно. Мои источники говорят, что беспокоиться не о чем.
— Прекрасно… но я не об этом.
— А о чём? — Удивился Иисус.
— У тебя-то как дела?
Мой личный детектив, видимо, не ожидал такого вопроса. Он помолчал секунд десять, и лишь тогда ответил: