т возможного включения в свой кадровый резерв. Да, он дядин дружинник, но всегда можно договориться.
Герду перед отъездом я не видел — или отсыпалась, или стеснялась мне показаться на глаза. Наверное, так оно и к лучшему — как-то углублять отношения у меня в планах не было. Не из-за сословных ограничений — какие нафиг сословия, если я детдомовский — был и останусь, в какие баронские одежды меня не ряди. Для меня всегда было важно лишь то, чего стоит человек сам по себе. Просто, кто любил по-настоящему хоть раз в жизни, не перепутает это чувство ни с каким другим, как и не пропустит «свою» половинку. Ну, так мне кажется.
После того, как в прошлой жизни я потерял свою любимую, лет шесть я даже не замечал никого — в своих отчуждении и боли от утраты. Потом — у меня были еще женщины, но ничего похожего даже близко по глубине чувств, которых я испытывал к моей Лене, уже не повторялось. А Герда — просто, брат ее мне нужен на перспективу. Как и обещал — и о нем позабочусь, и о ней. Что ночь провели вместе — сама решила, ведь старше моего тела нынешнего. И хватит об этом.
До отъезда я успел поговорить накоротке с Равосом — старостой Папоротников, насчет Эвана с сестрой. Еще раз обозначил, что мальчик для меня важен и, если что вдруг, то сразу — вдрызг. А Герда прилагается к брату — и всем радоваться, радоваться! Немного подумавши, достал из поясного мешочка и протянул старосте пять золотых крон, из выделенных мне Тудором на «непредвиденные ситуации» — в качестве премии за выявление ценного кадра. Все-таки, по местным меркам, к сиротам относились более-менее нормально. А пять крон это или пара хороших породистых коров, или сруб под дом — его сыну.
Мгновенно просветлевший Равос заверил меня, что радостнее он еще не бывал с рождения, пылинки будут сдувать с надежды всего баронства. А не будет пылинок — найдут, аккуратно положат и таки сдунут. И, вообще, теперь будут не домашнюю скотину выращивать, а магов.
Со своей стороны, я дополнительно обнадежил дядю Эвана, что налоги повышать не собираюсь, а хочу, после общения с кастеляном Бера, собрать и всех старост и, если получится, даже помочь в укреплении нашей хозяйственной мощи. Кое-какие задумки у меня и вправду появлялись и накапливались, но начинать нужно было с моего кастеляна, а Равос — подождет.
И вот мы наконец тронулись в путь к морскому побережью и моему «родному» дому — замку Бер. Этот переход Гейдрих планировал завершить к обеду и задавал своему жеребцу аллюр резвее вчерашнего. А я думал о том, на каком расстоянии от нас передвигается Маур и как ему удается скрываться от взглядов опытных егерей. А может он заранее стартанул к замку? Хотя, в окружавших нас теперь полях с высокими травами, колышущимися от прибрежных ветров, невысокая пантера «в хаки» будет незаметна…
— Знающий, а давай я тебе помогу самок искать? — «прозвучал» «потерянный» Маур в моей голове.
Глава 11. Благая бело-зеленая весть
Вот интересно, действительно ли Мауру жизненно необходимо детей воспитывать — по его «установкам» или он меня так подкалывать решил, ИИ блохастый?
— Спасибо. Думаю, я справлюсь. А вообще, мне семнадцать только через неделю исполнится. Для Знающих это нормально так рано семьей и детьми обзаводиться? У меня тут учеба на носу, в другом городе! Да и не от каждой женщины, наверное, сможет потенциальный Знающий родиться! — «подумал» я для пантереныша.
— Ну… позднее, традиционно, детей заводили. Но у нас-то ситуация экстраординарная и критическая! Велика вероятность, что ты единственный Знающий остался! — заволновался бегущий где-то рядом «невидимый» панцер-котя. — А то, что не от каждой самки будет ребенок с необходимым уровнем Источника — просто решим увеличением статистической выборки.
— Эй, сразу определимся — никакого «мы решим» не будет. А будет только мой осознанный выбор. Выбор! А не перебор! — начал я беситься по поводу своих будущих отношений в разрезе «статистических выборок». — По твоей же основной установке — сейчас мне главное — выжить в принципе, а на меня только недавно покушение было. И соседнее баронство — в кровной вражде. И на учебе — с отпрысками аристократов разных, да еще и из иностранных государств — неизвестно как все сложится. Вот и помогай — выживать! Реальная от тебя помощь — помочь мне от недо-Знающего вырасти в нормального. И следи за дорогой, а то егеря стрелой «приголубят» подозрительные движения в траве!
— Пфф! — выразил Маур отношение к возможности подстрелить его на бегу и скрытого высокими травами. — Хорошо, но рекомендовать я право имею! Если что, еще можно и неродного ребенка подучить подходящего, если привяжешь его к себе. Но не забывай, Знающий, дикари за знание моих Создателей….
Да-да, еще один блюститель режима секретности на мою голову. А то самому непонятно. Я надолго погрузился в свои мысли, отвлекаясь от придорожных скучных пейзажей.
Тем временем, дорога (громкое название для постоянно виляющей меж холмов и оврагов малонаезженной проселочной дорожки) наконец-то подходила к точке назначения. Над полями пшеницы и ржи, сменившими степной ковыль целины, на пригорке с небольшой рощицей возвышалось мое (теперь) владение — замок Бер. Память Артона выдала воспоминание, что с вершины холма уже будет видно полоску моря и старенький небольшой причал.
Замок Бер выглядел поменьше и поскромнее дядиной Пади. Конические, с выцветшей черепицей, крыши невысоких угловых башен, наполовину выступающих за линии стен; на надвратной башне гордо реет белое полотнище с вздыбленным черным медведем. Своего родового «тотема» я еще различить не мог, но местные основы геральдики Тудор, при помощи рыжика, в меня вбивал как раз начиная с гербов Беров и Берке. У последних — мишка был синим (заморозили, видать), но тоже на белом фоне — напоминание о наших северных корнях.
Домики предместья размещались у основания замкового холма — подальше от стен, если сравнивать с «планировкой» Берке. Ярмарки в здесь, как в Пади, не наблюдалось — ну да, здесь-то «край земли» — кто сюда попрется. В целом, у Бера «и труба была пониже и дым пожиже».
Гонца сюда Тудор отдельно не посылал — известить о нашем прибытии и точных сроках, но через местных крестьян, расторговавшихся в Пади, весточку передали, мол скоро ждите. Со стен замка — дорога, по которой мы двигались, была видна хорошо и местные бойцы на часах, видно, не спали. Да и у ворот тоже стоял караульный. Поэтому небольшая встречающая делегация во внутреннем дворе замка нас уже ждала. Ну что, здравствуй, новый милый дом!
О местных «старшинах», встречающих меня с отрядом в первых рядах, опять-таки, рассказывал дядюшка. Гражданской частью моего баронства заправлял кастелян Вирен из рода Руднир, пожилой («молодежь» — для меня «прежнего»), но еще крепкий дядька, с заметной воинской статью, не смотря на «экономическую» официально должность. Седые волосы, борода и усы, сетка глубоких морщин на высоком лбу. Бросалось в глаза проколотое ухо с серьгой-гвоздиком — северные традиции, связанные с количеством морских походов, как я частично запомнил из рассказов. Вирен не был формально дворянином по местным традициям, но происходил из старого рода северян, которые еще вместе с Берами приплыли в Марки и сражались под медвежьими знаменами. Да и сейчас его строгий темный камзол был подпоясан ножнами с мечом.
С учетом того, что общее на два баронства «верховное» командование было на бароне Берке, а оперативное управление отрядами осуществлял его же лейтенант ги Теорн, то отдельный офицер — Беру вроде и не полагался (особенно, с учетом наших бюджетных ограничений). Был только Ливис — скромно держащийся сейчас рядом с кастеляном — сержант-десятник из местных уроженцев. В его подчинении был гарнизон Бера в дюжину бойцов. Оставшаяся половина моих солдат была «прикреплена» к отрядам Берке и обреталась на границах с баронством Урош.
Основная иерархия команд для местных бойцов исходила от Гейдриха, но Вирен имел право отдавать приказы Ливису в отсутствие лейтенанта, с учетом текущей обстановки. Такие заморочки происходили из-за моего несовершеннолетия и общей нехватки сил и средств. И мое скорое семнадцатилетие ничего не должно было поменять — то я недееспособный и живу у дяди, то взрослый, но надолго на учебе.
Вирен предложил нам с Гейдрихом перед «торжественным» обедом — купальню, на что никаких возражений не последовало. Для егерей была похожая программа с баней и обедом — но в варианте «для рядового состава».
За поздним обедом, совмещенным с ужином, в мрачноватом главном зале моей твердыни кроме нас с Гейдрихом и Виреном, присутствовала и супруга кастеляна — Тильда. Женщина была несомненной красавицей в молодые годы, ее правильные черты лица вкупе с теплым взглядом проницательных карих глаз и легкой улыбкой — создавали приятный и положительный образ. Память Артона не выдавала каких-то конкретных воспоминаний о супругах-домоправителях, но его отношение к ним точно отличалось теплотой. Практически родственники.
Формальный этикет дворянских родов Азалии вряд ли допустил бы присутствие «недворян» за одним столом с аристократами (в Марках и торговых крупных городах — все попроще), но мы были прежде всего — северянами. Наши предки, пусть кто-то как вожак отряда, а кто — простым дружинником, стояли рядом в битвах, сидели рядом за веслами ладей в бушующем море и унландские титулы над нами не довлели. А вот сержанта Ливиса за наш стол приглашать уже было бы не «по заслугам» и не по статусу. Хэх, в родном мире и с моими погонами старшего сержанта за «генеральские» столы не звали.
Кастелян озабоченно осведомился о моем самочувствии после похищения, на что я заверил его и Тильду в постепенном «поправлении» своей памяти и усилении некоторых способностей — как нечаянной компенсации за случившееся. Супруги немного повспоминали в разговоре мои детские годы, что периодически вызывало остаточные воспоминания у меня самого. В ответ мы с Гейдрихом развлекли «хозяев» рассказом о нашем недавнем приключении с темными тварями. Все порадовались обретению в перспективе — собственного для баронства целителя в лице Эвана.