Многоразовое и каждодневное обращение к Системе через аспект Иллюзии — развило Концепт Средоточия. Мне уже достаточно давно не требовалось «рисовать» похожий на колонну со многими гранями знак Средоточия — он появлялся сам, когда мне нужна была его «суть». А потом, когда одна из граней этого Концепта открылась аспектом Хлада, я смог сразу призывать свой личный «холодильник» также на «голой» воле. И, если Плазма основывалась на насыщении материи энергией, то Хлад — этот уровень понижал до «абсолютного нуля». То есть, это были два противоположных друг другу аспекта разных Концептов — и они у меня никак не конфликтовали!
Да и не ощущал я никаких «разных» потоков энергии. Тонкая магическая энергия была для меня однородным бескрайним океаном. Отличались лишь ее воплощения — через разные «точки фокуса» — Концепты. Точнее через их «грани» — Аспекты. Главное, не задумываться, как у точки могут быть грани — это магия!! Да и «точки фокуса» все же были скорее многомерными «рунами». А современная магическая наука Лагоса, так получается, забыла или потеряла эту «схему-картинку». В восприятии ги Мейна — не универсальная энергия наполняла выбранный «оператором» магии Аспект, а некий символ или родственные ему жесты и ритуалы — «выдергивали» свой специализированный энергопоток. Казалось бы, разница и не большая, но кардинально меняющая в результате общий подход к магии и способам ее развития. Причем, ладно бы подход был просто иным, но он, скорее, заводил в тупик. Как представление о том, что Земля плоская — рано или поздно такая конструкция рухнет, но на этапе «принятия» будет искажать вычисления, ограничивать или сдерживать направления научного поиска…
Поправлять ги Мейна — у меня не было ни малейшего желания, да и зачем? Укреплять потенциальных противников? Увольте-с. Нести свет народам? Вот посмотрим, кто ко мне в «дольщики» запишется. Это и будет «ядро» моего(!) народа. Не ради прибыли это все мной затевалось — а, в первую очередь, чтобы выявить пассионарную прослойку, людей «длинной воли». Всех счастливыми не сделать, а кто-то еще и «обратно» тянуть будет. Причем, пользуясь плодами достижений тех, кто готов грести изо всех сил, а не лежать камнем на дне. А времена-то, они меняются, как пророчил еще один мой почитаемый «тренер» языка возможного противника — Боб Дилан. Веяло! Веяло в воздухе Унланда чем-то таким… тревожным. А когда найдутся те, кто готов идти, меняться и не оглядываться назад — пусть и будет их мало поначалу, вот тогда и придет время для «ветра перемен». А там уж — Let my people go!
Не прятаться — из Азалии в Марках или Миттеле! Мне говорили, что мир — большой. Только вот — есть у меня подозрения, что он еще больше, чем говорящие подразумевали. И мой вдумчивый анализ добытых карт Лагоса говорил, что…
— … Вы! Да, вот Вы, уважаемый! — обращение ги Мейна было адресовано явно к задумавшемуся и замечтавшемуся мне, бороздящему на космических кораблях… Да слышал я тебя, придира! — Не изволите ли повторить последнее сказанное? Вижу Вас увлекла моя лекция… Только куда-то очень далеко!
Лекторий отозвался смешками — как быстро проходит мирская слава!..
— «…Как опрометчиво полагается в устаревших, без всякого теперь сомнения, «Размышлениях о магии» достопамятного Ингвара Амона…» — были Ваши последние слова, профессор, милорд! И прошу прощения, что смутил Вас своим видом. Действительно, пытался обдумать Вами сказанное и, видимо, приобрел отсутствующий вид. Извините, профессор, еще раз! Милорд! — по въевшейся армейской привычке лихо и немного придурковато отреагировал я на наезд «начальства», вскочив со скамьи навытяжку и преданно пожирая его взглядом.
— Кхм… Все верно! Достойная… э-э… внимательность. Садитесь, прошу Вас, — «оттаял» оторопевший ги Мейн.
А я поставил себе галочку добраться в библиотеке до книг «устаревшего» автора, столь нелюбезного нашему «передовому» воднику. Вроде бы и мэтр Алтеус его упоминал, да только — в положительном ключе. Еще и из наших, тех самых, из северян!
Остальные лекции по стихиям прошли примерно в том же ключе. Почтенный ги Мейн своим рваным ритмом повествования все-таки доконал аудиторию. И несколько студентов так же удостоились повторения «моей» процедуры взбадривания и проверки на внимательность. Так-то неплохой мужик, вроде, профессор, только увлекающийся сильно. А это к снижению критичности мышления приводит и к последующим неверным выводам и суждениям. И манера «скакать» с одного на другое — мозг взрывает! Кажется, я начинаю догадываться, почему в день с его лекциями — больше никаких предметов нам не ставили в расписание.
***
После последней лекции народ выходил из аудитории осоловевший. Меня же, радостно направившегося было в библиотеку, отловила наш куратор. Я ж так читать разучусь, пока смогу там оказаться наконец!
Гран Муэро еще не «вправляла» мне мозги после дуэли и, видимо, решила это упущение восполнить сейчас.
— …Артон, так могу я и Академия надеяться, что Вы теперь несколько снизите интенсивность Ваших приключений? — доверительно и мягко поинтересовалась историчка. — С возникающими проблемами, настоятельно Вас прошу, сразу обращайтесь ко мне! В конце концов, вы же оплатили обучение! Вот и наша обязанность — обеспечить Вам комфортные и спокойные условия учебы!
А я, прикрыв глаза Иллюзией, магическом зрением пытался тем временем «отгадать» странность, ранее зацепившую меня в этой пожилой, но обаятельной женщине.
Черт возьми! Это не волосы гран Муэро были окрашены или «омоложены»!
Глава 30. Люди и маски
Шок — это по-нашему! Неисповедимы пути магии… Я угадал «модуль» загадки, но не ее знак. В первый учебный день — мое внимание, не уверен даже почему, «зацепилось» за локоны нашей соломенной блондинки — кураторши. Скорее всего — из-за отсутствия даже намека на седину в прядях гран Муэро. При этом, морщинки уже на постоянной основе собирались у уголков ее глаз, кожа на шее и руках (самый подлый и неумолимый свидетель прожитых лет) теряла эластичность и обзаводилась пигментацией… Но волосы… — они, казалось, повергали само время и скидывали преподавательнице десяток лет.
Только вот мое Познание показывало полное отсутствие магии и каких-либо следов немагических красителей. Да, вроде, их и не было в Лагосе — если судить по многим встреченным мною аристократам (или «магические» улучшения или, чаще, «натуральная» естественность). И уж точно немагическая косметика здесь не могла находиться на уровне земных технологий. Зато в магическом «спектре» моего зрения — теперь полыхали тонкой и сложной магией лицо, шея и руки гран Муэро. Что-то связанное с иллюзиями и временем. И означать это могло лишь одно. Кое-кто не омолаживался, а, наоборот, накинул на себя следы якобы минувшего. Как ин-те-ре-сно!
Историчка, видимо, что-то такое прочитала на моем лице:
— Артон, что-то не так? Ты как-то странно реагируешь на мои слова, — немного неуверенно спросила Муэро.
— Что Вы, миледи, я полностью с Вами согласен — мне необходимо сосредоточиться на учебе. Это и было для меня всегда основной целью. И буду рад воспользоваться Вашим любезным предложением — обращаться к Вам за помощью, в случае если это не обременит Вас, — ответил я и… не справился с порывом немного похулиганить (гормоны!).
На долю секунды Иллюзия окрасила мои волосы на голове сединой, а лицо обзавелось усами с бородкой. «Маска времени» говоришь, хех! Я быстро отвесил даме предельно уважительный поклон и стремительно удалился по коридору в направлении давно скучающей по мне библиотеки.
***
Вернувшись в свои апартаменты в Академии, Эдна пребывала в несколько сметенных чувствах. Забавный юноша-огневик из Марок, знакомство с которым началось с его немного неуклюжего комплимента в ее адрес, успел за несколько дней переполошить всю Академию. Конечно, на педагогическом совете, на каникулах, разбирались кратко личные дела новых студиозов. Необходимо было держать руку на пульсе — в отношении возможных родовых противников; брать на заметку ребят, показавших себя с какой-нибудь сильной стороны, для будущих специалитетов; постараться включить в академическую жизнь явных интровертов или, наоборот, загрузить чем-то безопасным для общества — записных возмутителей спокойствия.
Барон гран Бер показал на вступительных экзаменах только возможный потенциал в своей родовой стихии и больше ничего особенного. Потом в его личном деле появилась короткая служебная пометка Канцелярии о грязноватой истории с похищением-выкупом из городской темницы. Но это списали на межродовые разборки в баронствах, с возможным подключением союзников в самом королевстве. Отношения руководства Академии и Королевского Двора можно было охарактеризовать как настороженно нейтральные. А, поскольку от дела тянуло за версту политикой, да и произошло похищение за пределами Академии, и статус у парня был только «условно принятого» (до внесения оплаты и до регистрации в официальном статусе первокурсника перед самым началом занятий) — все этой пометкой в деле и ограничилось.
Потом, чуть ли не перед первым ударом учебного колокола в новом учебном году, Канцелярия оповестила ректора и саму Эдну, как куратора первого курса, об очередном попадании марочника в руки Стражи. И опять с «сильным запахом» политики. В этот раз ее старый учитель — гран Маре — уже не сдерживался. Неплохо зная архимага, Эдна могла себе представить дрожь стен, изменение температуры воздуха и сердечные приступы в Инквизитории — во время общения руководства правоохранителей с воплощением мощи магии — Альбионом Хранителем. Учитель вкратце, как временному формальному попечителю каждого из первокурсников, рассказал ей об инквизиторах, закатывавших глаза к потолку — на вопрос об источнике «интереса» к его студенту. Муэро чувствовала — по обмолвкам и реакциям ректора, что кого-то из этих «потолочных обитателей» — Маре неплохо знает лично. Но напрямую спрашивать не рискнула — если учитель сам не рассказал, то этому должна была быть серьезная причина.
Достаточно было позиции Маре, что дело даже не столько в конкретном студенте, сколько в попытках зарвавшихся Больших игроков с властным ресурсом — нагло залезть «на поле интересов Академии», читай самого Альбиона. Инквизиторию дали понять, что с «игроками» последует непосредственное общение самого Маре, но, ежели что, Страже и следователям — «прилетит» первым. Просто потому, что они рядом. А то, что прилетит — крыша и стены Инквизитория не выдержат даже с ритуальной подпиткой.