***
Еще не до конца успокоившись от экспериментов с «планшетом» я «летел» к дому Эдны. На мне опять была иллюзия «меня постарше и с бородой» — не для моей прекрасной преподавательницы, а, на всякий случай, для окружающих. Эмоции били через край — «великая трансмутация» «планшета», предстоящий вечер с любимой женщиной — я был готов обнять весь мир и, одновременно, пожонглировать «шариками» планет в своих руках!
А вот и искомый адрес — уютный дворик с диковинными деревьями и цветами — на клумбах и в горшках, лианы, ползущие по стене — истинная обитель мага жизни! Я схватился за витую ручку-«стучало», а одна из лиан у двери стремительно обвила мое запястье и чувствительно кольнула шипом. Идентификация? Да, маги жизни уж точно не беззащитны со своими проявлениями! Ударив три раза «молоточком» по двери, я услышал шелестящий звук, будто от двери кто-то уползал. Живой запорный механизм? Интересно! Я открыл дверь и шагнул во внутренний корридор дома.
Плазменная плеть выскочила у меня из левой ладони — к полу — на голом инстинкте…
Глава 34. Держите меня!
— Артон, что с тобой! — нежно прощебетала Эдна? Да она, блин, издевается что ли?!! Нельзя же так… много… сразу!
На белокурой красавице не было… Нет, ну что-то, наверное, было. Представьте девушку своей мечты, одетую… в облачко. Или в утреннюю дымку тумана. Который не скрывает, да и не призван этого делать, а только дразнит, манит… и превращает вашу кровь в бушующее пламя.
Если бы я не «стравил» на автомате немного этого «буйства» в Плеть — боюсь, в тот же момент мне предстояло превратиться в огненного элементаля. Саму Плеть Плазмы впору было переименовывать в боевой «тентакль». Такого уровня контроля энергетического кнута у меня еще не было. Не касаясь пола или стен, «тело» кнута рисовало спирали вокруг моих ног, формировало сюрреалистические фракталы и сложные звезды. Сознание не имело с этим ничего общего — Плеть «танцевала» с моим спятившим подсознательным «Я». Вжик! Я втянул это психованное «щупальце» обратно в ладонь. Эй, гормоны, хорош! Хотя, тут явно и повысившееся сродство с энергией сыграло роль — нужно заново контроль «регулировать», а то стану сам — солнцем на ножках, которое по любому поводу плазменные «протуберанцы» выбрасывает. Бр-р-р…
— Солнышко, ты восхитительна и немыслимо прекрасна! Просто, я и так немного взбудоражен был, а твой сегодняшний образ заставляет меня проявлять просто чудеса выдержки и самообуздания…
— М-м-м… довольно кивнула Муэро. Зараза! — А то я подумала, что ты уже так скоро решил разнообразить наши ласки… Ну, ты понимаешь — плеть и все такое… — захихикала эта «королева вавилонских блудниц».
— Я бы на твоем месте не хихикал — я в полушаге от этого «разнообразия», а еще сродство с пламенем повысилось недавно с падением контроля…
— Сколь юный и столь же горячий… — Эдна переступила с ножки на ножку и с этим движением полы этого «туманного пеньюара» открылись от пальчиков ног до нежного и почти плоского животика…
К черту самоконтроль! Я с рычанием сократил расстояние между нами (практически боевой режим ускорения!) и впился поцелуем в губы ворожеи, прижимая ее к стене и подхватывая руками под упругие бедра…
***
Мы лежали обессиленные на кровати моей ненаглядной. Я на спине — головой на подушке, а Эдна, уперевшись локотками мне в грудь, подпирала свой подбородок сплетенными пальчиками и в молчании «гипнотизировала» меня взглядом. Приглушенный свет от энергетических кристаллов в спальне «превращал» серо-голубые глаза Муэро в аквамарины с поблескивающими из глубины искорками. Я погладил ее плечи, запустил свои пальцы в шелк ее волос и мне, под настроение, получилось переложить строки Джона Донна на азалийский:
«…Мы были с ней едины рук
Взаимосоприкосновеньем;
И все, что виделось вокруг,
Казалось нашим продолженьем.
Как между равных армий рок
Победное колеблет знамя,
Так, плотский преступив порог,
Качались души между нами…»
— Откуда это? — подняла свои точеные брови Эдна. — Никогда не слышала подобного. Ни ритм, ни образы — совершенно не привычны. Нежность и страсть, слияние и гармония, немного тоски по только что пережитому, как послевкусие… Это твои?
— Это осколки услышанного за Гранью, — улыбнулся я в ответ, — но хочу посвятить их тебе одной.
— Ты и вправду — был там? Каково это? Что ты там видел? — «вспомнила» мою легенду Муэро.
— Я видел другие жизни. Многое — не только моя тайна. Но готов поделиться ею и с тобой. Сразу же, как только увезу тебя в Бер… — ехидно улыбнулся я.
— Это предложение? Как-то слишком стремительно… Зачем тебе это? Сейчас и так все хорошо… — попробовала немного перевести тему Эдна.
Зачем это мне? Непростой вопрос, на самом деле… Конечно, к Эдне я испытывал и сильную страсть и нежность, но сказать, что я «потерял себя в любви» — было бы скорее неправдой. Правда была в том, что в такую женщину я однозначно мог влюбиться. И на Лену мою из первой жизни Эдна была похожа — причем, не столько внешне, сколько по характеру. И от массы остальных местных девушек и женщин — Муэро отличалась и образованием, и кругозором, и стремлением развиваться, узнавать новое. Это если не брать в расчет, что Эдна — редкий для Унланда маг жизни и личная ученица архимага.
Я не говорю, что «условные» Айрис или Камрин — две самые большие умницы нашего курса — не способны были бы воспринять со временем «мое происхождение», или им не хватило бы чуткости и понимания следовать за своим мужчиной… Какое-то время нам бы даже было очень хорошо вместе. Но не долгое. Или та же Бренна «Два хвостика» — ей тоже было бы суждено стать скорее моей тенью, моей воспитанницей, нежели «равновесным» партнером в отношениях.
С момента, как я выехал из ворот Южной Пади в Академию, я практически не снимал Познание и усиленное восприятие Разгона со своих глаз. Мне могли недоговаривать, но не могли солгать. К Эдне, в этом плане, у меня вопросов не было. Ее реакции не содержали «второго дна». Это не гарантировало меня от гипотетической вероятности «предательства» в будущем, но, на уровне вероятностей, мне нужно было бы бояться и Тудора с Алтеусом, и Вирена с Тавесом. Риски будут всегда, но без доверенной команды человеку не достичь ничего значимого и масштабного. А планов запираться в одинокой башне или жить простым обывателем — у меня не было.
— Просто я хочу делить с тобой не только постель, но и планы, сокровенные мысли, радости и сомнения, жизнь целиком. Я заглянул под твою маску, попробуй и ты отбросить мою. Я прожил больше, чем одну жизнь и, фактически, сейчас — старше тебя. Мною движет не только юношеская страсть, хотя она тоже есть, хвала магии. Я чувствую душевную близость, сродство между нами… Тебе не нужно спешить с ответом. Это у меня — темп жизни, зачастую вопреки моим желаниям, можно определить как бешеный, — хмыкнул я с небольшим сожалением.
— Артон, даже если отбросить то, что общество будет воспринимать меня, как соблазнительницу молодого и перспективного юноши, — на этих словах социально ответственной красавицы я не удержался и «крякнул», — у меня есть работа в Академии, научные проекты с моим Учителем, да и моральные долги перед ним… Если бы я не чувствовала в твоих устремлениях чего-то большего, кроме страсти, и сама бы не испытывала нечто похожее — мы бы не были сейчас вместе… Но я боюсь того, что наши планы и интересы начнут противоречить — твои моим и наоборот. Вот, к примеру, без учета твоих «страшных» тайн — что ты планируешь для себя в своем баронстве?
— Один славнейший Воин и Поэт (а никем другим я великого Джалиля почитать не мог) другой, далекой эпохи сказал:
«…Лишь свобода и правда — мой главный оплот.
Разве можно теперь не стремиться вперед?
Разве можно народ не вести за собой,
Если виден вдали мне надежды восход?»
— Я не просто «состарился» душой — «там». Я могу сильно изменить этот мир тем, что мне открылось за Гранью. Мои усилия сейчас направлены на то, чтобы эти знания не попали врагам — моим и моих союзников. С другой стороны — мне самому нужно очень постараться, чтобы своими «улучшениями» не устроить катастрофу сродни той, что обрушила Старую империю и всю прежнюю цивилизацию. Я мог бы спокойно и более чем благополучно жить жизнью обычного аристократа Марок или Азалии. Но кто-то или что-то — магия, Творец, судьба — дали мне второй шанс явно не просто так. Поэтому я постепенно и собираю людей, близких мне по духу, кто будет готов принять новое и использовать его во благо человечеству, а не отдельной стране или клану. Это может звучать напыщенно, но это — правда. Моя правда. Касательно твоих возражений, радость моя… — и я потянул Эдну на себя, чтобы ее лицо оказалось напротив моего.
— Так и быть, отпущу бороду и добавлю в нее седины, чтобы твое несчастное «общество» считало, что это я совратил и «затащил» в жены молодую и красивую аристократку и талантливую ученую. Касательно гран Маре — даже то немногое, рассказанное тобой мне о нем… заставляет меня думать, что он хотел бы видеть свою ученицу состоявшейся и счастливой — и не обязательно в Академии. А исследовательских задач и новых возможностей — у тебя будет в Бере столько, сколько ты не можешь и представить, — выдал я небольшую лекцию в ответ. А для «подтверждения» серьезности моих аргументов я нежно сжал ладонями сочные ягодицы Эдны. И получил укус за мочку уха…
— Не надо пока — бороду, — прошептала Муэро мне в укушенную часть тела. — Ты знаешь, эти стихи заставляют верить твоим словам больше всего остального. Я неплохо знаю нашу классику — это все совершенно иное… Но про масштабы планов и перемен уровня Старой империи — это как-то… Признавайся, ты все-таки преувеличил — чтобы смутить скромную преподавательницу… — хихикнула недоверчивая красавица.
— Хэх! Я, кстати, принес подарок тебе. Только чей-то наряд не дал мне никакой возможности его сразу подарить. Может эта вещица тоже кое-что объяснит. Позволишь его достать? — вспомнил я о небольшой бронзовой пластине и заготовке из резной кости под ручку столового прибора (стилус!). Их я купил в одной из ювелирных лавок — по дороге «в гости».