«Четырехлетний план Партии по постройке социализма во всех сферах» – хороший, правильный документ. Там и бесплатное образование, и бесплатная медицина. Таблица № 60 посвящена сладостям: в 1977-м каждый кхмер получит один десерт раз в три дня, в 1978-м – раз в два дня, в 1979-м – ежедневно.
Отдельно перечислены: москитные сетки, подушки, чашки, ложки… До Пол Пота в стране действительно этого не было. Но и при нем не появилось. Зато уже за первый год десятки тысяч умерли от истощения и тысячи – от пуль и мотыг: за критику Плана. В смертях всегда были виноваты враги. На роль «пятой колонны» назначили вьетнамцев: восточных соседей и этническое меньшинство. Их убивали тоже.
В Камбодже не штрафовали и не давали условные сроки. За любую провинность – предупреждение. Три предупреждения – «перевоспитание». Так называли смерть. 20 мая 1976 года перевоспитание поставили на поток. Спустя двадцать лет ученые раскопали двадцать тысяч братских могил, но так и не смогли подсчитать погибших. Что-то около полутора миллионов, кажется. Каждый пятый.
Родители и сестры Ритхи Паня погибли в трудовом лагере. Когда все закончилось, он бежал во Францию, плотничал там немного и однажды случайно взял в руки кинокамеру. Его «Машина для убийства» прогремела по всем фестивалям. Там есть хороший эпизод: пожилые родители стыдят бывшего красного кхмера:
– Ну да, я убивал. Но я убивал не потому, что хотел, а потому, что боялся. Мне же приказывали. Я не совершал зла.
– А ты бы все-таки провел обряд, попросил бы прощения у мертвых…
Но видно, что мать все равно любит сына.
В руках у меня еще фото. Справа – Дэн Сяопин. Он приказал раздать 100 тысяч флажков и радостно ими махать. Слева – Пол Пот. Это его так радостно встречают.
В сентябре 1977 года благодаря этому фото западные разведки установили его личность: Салот Сар, 52 года, женат, бездетен.
Четыре года, что он был у власти, никто не знал не то что имени, даже прозвища. Его звали «Братом номер один». Были братья поменьше: второй и так далее. Все они были исключительно скромны.
«Даже когда он находился у власти, биография «Брата номер один» ни разу не транслировалась по радиостанции «Пномпень» и не публиковалась в «Тунг Падеват», – пишет Дэвид Чендлер, главный в мире спец по Пол Поту. – Его фотографии не появлялись в партийной литературе. Анекдоты о детстве Пол Пота не попали в камбоджийский фольклор. В Камбодже не устраивались посвященные Пол Поту представления, не звучали песни о нем и не издавались его «мысли». Его нападки на «индивидуализм», возможно, были вполне искренними…»
Однако в конце 1977 года его уже называют «дядюшка-секретарь». В 1978-м его портреты вешают в столовых. В 1979 году…
Культ личности просто не успел развиться, потому что в 1979 году вьетнамские коммунисты разбили голодных красных кхмеров за две недели. Пол Пота прикончило то же, что Никсона и других, более современных лидеров. Сбежав от внутренних проблем, он развязал войну. Он проиграл и скрылся в джунглях, где с юности знал все тропинки. Там он женился и зачал дочь – и мы возвращаемся к самому началу.
«Я пришел, чтобы бороться, а не убивать. Ну посмотрите на меня, разве я похож на дикаря? Моя совесть чиста».
Это последнее интервью Пол Пота. Он болен, вероятно, смертельно. Он скрючен и не может пройти десяти шагов. Но его улыбка все такая же лучезарная. Всем очень нравилась его улыбка. («Мы чувствовали, что достигаем просветления благодаря его учению… Он нам как отец… Любой бы обрадовался, случись возможность отдать несколько лет своей жизни для того, чтобы он прожил подольше».)
Он по-старчески жаловался на жизнь. «Мне скучновато, но я уже привык. Знаете, я не могу даже поиграть с дочерью, потому что утром долго не могу встать с постели. Жена работает в саду, дочь на кухне. Но обедаем мы вместе!»
Он по-старчески гневался, слыша обвинения в резне. «Понимаете, я был на самом верху. Я принимал только самые важные решения. Но я уверяю вас, тюрьма S-21 – это была вьетнамская показуха! Я о ней впервые на «Голосе Америки» услышал! Вы посмотрите на эти фото, эти скелеты, эти черепа! Они меньше, чем черепа кхмеров!»
Он красиво попрощался: «Я хочу, чтобы вы знали: все, что я сделал, я делал для моей страны».
Спустя полгода Брат номер четыре – Та Мок по прозвищу Мясник – объявил о его смерти. «Пол Пот сгнил, как перезрелая папайя. Никто его не убивал, никто его не отравлял. Теперь его нет, у него нет власти, нет прав, он значит не больше, чем коровья лепешка. Коровья лепешка даже важнее, чем он. Мы хотя бы можем использовать ее как удобрение».
Мертвого диктатора показали на следующий день. Его жена была очень спокойна. «Он был хороший человек, хороший отец и настоящий патриот, – сказала она журналистам. – Так и передайте всему миру».
Убей соседа
На шестидесятой минуте фильма «Коммандо» герой Шварценеггера отрубает другому герою руку. В кадре нож: длинный, тонкий и широкий. Настоящий меч, заточенный с одной стороны.
Это мачете. Вовсе даже не оружие, а садовый инвентарь, как наша лопата. Его часто используют в жарких странах. Можно землю копать, можно траву косить, можно прорубать дорогу в джунглях.
В Руанде, впрочем, джунглей нет. Там саванна. Как наша степь. Страна крохотная, размером с Крым. Только народу больше. В апреле 1994 года в Руанде жило 7 миллионов человек.
К июлю их осталось 6 миллионов.
Бывшая немецкая колония, Руанда обскакала и Германию, и весь цивилизованный мир: без газовых печей и прочих достижений техники там убивали быстрей, чем в концлагерях.
Делали это палками. Камнями. Голыми руками. Но чаще при помощи старого доброго мачете.
Миллион человек просто изрубили на куски.
Когда первые немцы пришли в Московское царство, они нашли там будто два народа. Одни люди много работали, умирали рано, а сами были мелкие и скособоченные: крестьяне. Другие почти не работали, страдали от ожирения и жрали в три горла, чтобы подчеркнуть статус: бояре.
Когда первые немцы пришли в Руанду, они нашли то же самое. Люди Руанды говорили на одном языке и поклонялись одним богам, но скотоводы были высокие и стройные, а пахари – коренастые и так себе.
Колонизаторы привычно выстроили унтерменшей по ранжиру: высокие стали управлять низкими. До колонизации в Руанде тоже было неравенство, но была и социальная мобильность. «Боярыня» могла отдаться «дворовому». В языке киньяруанда был даже глагол «прийти к успеху», дословно – «перестать быть хуту».
Отвоевав Руанду, бельгийцы положили этим вольностям конец. В 1933 году ввели обязательную паспортизацию: выбирай, кто ты – тутси, хуту или пигмей из племени тва. Кем родился, тем и помрешь.
Что в очередной раз доказывает: нет никаких национальностей, пока это кому-то не понадобилось.
Не то чтобы тутси как-то особенно мучили хуту. Не больше, чем любой правящий класс мучает тех, кто пониже. И внешне они не очень отличались. Не больше, чем в наши дни отличаются дородный москвич от мелкого мужичонки из умирающей деревни.
На старых картах Африки много розового (французские колонии) и зеленого (британские). А в центре – немного желтого: колонии Бельгии. Шестьдесят лет назад вы бы Африку не узнали, не узнали бы даже названий провинций: Дагомея и Абиссиния, Верхняя Вольта и Занзибар, Золотой берег и Родезия. Семь европейских стран поделили целый континент.
В пятидесятые начались проблемы. Бунтовало бельгийское Конго, Патрис Лумумба произнес знаменитое «Мы больше не ваши обезьяны!», Хрущев подарил ему за это самолет и назвал в честь него несколько улиц – посмертно. Чтобы не рвануло и в Руанде, бельгийцы урезали привилегии тутси и разрешили муниципальные выборы. Хуту было больше, они победили, а вскоре подняли восстание.
Все эти годы меньшинство угнетало большинство, теперь они поменялись местами.
Раб ненавидит не господина, а надсмотрщика. Бельгийцев не тронули. Но тысячи тутси были убиты и тысячи бежали в соседние страны.
К концу 80-х в бегах было полмиллиона человек. В соседней Уганде возникла то ли армия, то ли партия: Руандийский патриотический фронт. В октябре 1990 года бойцы РПФ вторглись в Руанду. Их было лишь несколько сотен, но власти забеспокоились. И газета «Канугару» (дословно – «Вставайте», что-то типа нынешних «Известий») напечатала «10 заповедей хуту».
Это замечательный текст.
Заповедь первая: «Женщина-тутси, кем бы она ни являлась, служит интересам своей этнической группы. Предателем является любой хуту, кто делает следующее: женится на тутси, заводит любовницу-тутси, нанимает женщину-тутси в секретари или на другую работу».
Заповедь четвертая: «Все тутси нечестны в бизнесе. Их единственная цель – национальное превосходство. Предателем является любой хуту, дающий или берущий в долг у тутси».
Но самая важная заповедь – восьмая: «Хуту должны перестать жалеть тутси».
Очень скоро они перестали.
Чтобы начать резню, достаточно одного сбитого самолета. Особенно если это бизнес-джет модели «Фалькон». Двадцать лет спустя точно такой же сгорел во Внукове.
6 апреля 1994 года президент Руанды Жювеналь Хабьяримана и президент Бурунди Сиприен Нтариамира летели с переговоров. На посадке их подстрелили. Кто – неизвестно. Но обвинили тутси.
В тот же день друзья и родственники президента взяли власть. Для начала временное правительство устранило потенциального преемника, мадам Агату. Она была премьер-министром и популярным политиком-хуту. Для ее защиты ООН послало дюжину солдат, но их кастрировали, а саму Агату Увилингийиману застрелили и совокупились с трупом.