В Израиле в религиозных школах примерно так описывают происхождение языков и по сей день. И вот выпускник такой школы поступает в университет, начинает изучать лингвистику, и ему говорят, что на самом деле иврит всего лишь один из семитских языков, сильно изменившийся по сравнению с праязыком, и что многие архаичные черты сохранились как раз не в иврите, а в арабском. И языковой материал действительно подтверждает этот тезис.
Например, в древнееврейском языке есть слово יוֹם йом, которое переводится как «день». В семитских языках корень слова обычно (хоть и не всегда) состоит из трех согласных звуков, но здесь их только два: й-м. А вот в родственном ему арабском то же самое слово звучит как يوم йаум, в середине этого слова есть еще один корневой согласный, неслоговой у (как английский w). Просто в еврейском йаум стянулось в йом.
Или возьмем пример из грамматики. В классическом арабском существуют падежи: арду – «земля» (именительный), арди – «земли» (родительный), арда – «землю» (винительный).
А в еврейском все падежные значения передаются предлогами, а слово «земля» не изменяется и выглядит как אֶרֶץ эрец. Но существует странная наречная форма אַרְצָה арца «на землю, в землю». Очень похоже на винительный падеж… Можно предположить, что когда-то и в еврейском были формы арцу, арци, арца, из них сохранилась только последняя, остальные утратили окончания, после чего неудобопроизносимое арц превратилось в эрец.
Если мы посмотрим не только на арабский, но и на другие семитские языки, наша догадка подтвердится: во многих из них слово «день» имеет три корневых согласных и три падежа с соответствующими окончаниями тоже встречаются повсеместно. Выходит, древнееврейский язык утратил эти общесемитские черты.
И тут у студента есть выбор: либо принять лингвистику как науку и попытаться прочитать текст Книги Бытия другими глазами, трактуя его не так буквально, либо полностью отказаться от лингвистики.
Была ли эволюция живых существ, небиологам судить трудно, но вот эволюция языков очевидна каждому. Глядя на древнерусские летописи, мы ясно видим, что их язык сильно отличается от нашего нынешнего русского… а также от украинского и белорусского. Это древнерусский язык, из которого постепенно вышли эти три восточнославянских языка, именно потому они так близки друг к другу. А тысячу лет назад наши предки говорили практически на одном и том же языке, хотя свой диалект был в Новгороде, свой – в Киеве и свой – в Пинске. Все это засвидетельствовано и в письменных источниках. И чем ближе письменные источники к нашему времени, тем больше они напоминают современные тексты.
Этот восточнославянский язык был очень близок к языку южных и западных славян, куда ближе, чем нынешний русский к болгарскому или польскому. Лингвисты реконструируют праславянский язык, который, в свою очередь, оказывается очень близок к прабалтийскому, прагерманскому, латинскому с древнегреческим и к другим языкам, на которых говорили народы древней Европы… и не только Европы – санскрит, священный язык Древней Индии, относится к той же индоевропейской семье. Очевидно, все эти языки возникли из каких-то индоевропейских диалектов – и лингвисты показывают, что эти диалекты, в свою очередь, имели много общего с диалектами тюркскими, угро-финскими, семитскими и другими. Вероятно, сам индоевропейский праязык возник из какого-то другого, еще более древнего – его принято называть ностратическим.
Если же идти дальше в глубь веков, общие корни обнаружатся и у этого древнего языка, от которого, конечно, не дошло письменных текстов, с языками-предками иных народов земли. Дальнейшие реконструкции очень рискованны, но лингвисты обычно предполагают, что несколько десятков тысяч лет назад всё или почти всё человечество говорило на одном языке – предке всех ныне существующих языков, а точнее, разные группы людей говорили на близких и взаимопонятных диалектах, из которых потом и возникли новые языки[38].
Но если это происходит в нынешнее время, вероятно, так было и в те времена, от которых до нас не дошли письменные источники? Реконструкцией таких изменений занимается сравнительно-историческое языкознание. Оно подсказывает нам, например, что русские слова начало и конец произошли от одного корня с чередованием гласного: кен/кон. В слове начало была приставка на-, суффикс -ло (ср.: шило, мыло), а корень неузнаваемо изменился. Но всем изменениям лингвисты могут привести точные параллели в других словах, это были регулярные процессы.
Впрочем, все это реконструкции, но есть и примеры эволюции языков, которые прекрасно документированы, прежде всего это развитие всех романских языков, от румынского до португальского, из общего предка – народной латыни. Да и сегодня мы видим, как на Балканах из единого сербохорватского языка возникают отдельные сербский, хорватский и даже черногорский и боснийский, хотя, конечно, с лингвистической точки зрения их на данный момент логичнее всего считать диалектами. При этом взаимопонимание утрачивается постепенно: белорусский язык нам легко понимать без перевода, а если привыкнуть, то многое будет понятно и по-болгарски, и по-польски. А те же самые боснийцы и черногорцы вообще не испытывают никаких проблем в общении друг с другом, даже если считают свои языки разными.
На самом деле никакая наука не всесильна. Ученые решительно ничего не могут сказать о происхождении языка: на самой древней стадии, у самого первобытного племени он уже существует как сложная система. Лингвистика может объяснить, как развиваются языки, но не может сказать нам, почему вообще человек обладает языком и как это началось. И я бы не стал ни в коем случае проводить прямые параллели между развитием языков и вопросом о биологической эволюции, это слишком разные процессы. Но я хотел бы обратить внимание только на одну деталь: буквальное прочтение 11-й главы Бытия по меньшей мере не объясняет очевидной и всеми наблюдаемой эволюции языков.
А что же насчет одномоментности языковых изменений, как они описаны в Книге Бытия? Посмотрим для сравнения, как в этой же книге описано умирание Адама. Сначала Бог говорит Адаму о древе познания добра и зла: «В день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17, Син. пер.). Далее идет рассказ о грехопадении и изгнании из Рая…
И наконец: «Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет» (Быт. 5:5, Син. пер.). Ничего себе «в день»! Говоря более современным языком, Библия может описывать как одномоментное событие некий процесс (постепенное «умирание» Адама), который в реальности мог растянуться на многие века. В момент грехопадения, по сути, началось умирание Адама, он стал подвластен смерти. Может быть, и утрата взаимопонимания, разделение среди участников «великого Вавилонского проекта» вовсе не означала, что все ныне существующие языки возникли именно в тот самый момент в готовом виде?
Не о том ли сообщает нам и Псалтирь (Псал. 89:5, Син. пер.): «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний»? И это уже подсказывает нам нечто важное о возможности эволюции в мире живой и даже неживой природы.
Но повествование о Вавилонской башне позволяет задуматься о вещах куда более интересных. Например, что за башню строило то самое древнее человечество? Нашли ли ее остатки археологи (ведь древние люди перестали ее строить, но не разрушили)? Увы, нет. Иногда с этой башней сопоставляются зиккураты – храмы Древнего Междуречья, страны, в которой расположен город Вавилон. Они выглядят как ступенчатые пирамиды, и это очень символично: языческая религия словно пытается по ним взобраться на небеса. Но сказать, что какой-то конкретный зиккурат и есть та самая древняя башня, мы никак не можем, к тому же они все были построены спустя много тысячелетий после того, как человечество расселилось по Земле.
А ведь в этом повествовании есть куда более интересные моменты. Человечество пытается действовать как один человек, а Бог говорит о Себе во множественном числе: «…сойдем же и смешаем…» Конечно, христиане видят тут указание на Троицу, но все равно необычно, что такое множественное появляется именно тут (оно, по сути, есть еще только в рассказе о сотворении человека и его изгнании из Эдема). То есть Бог Один – многочисленнее всей это толпы.
И сама башня «до небес»: чтобы ее разглядеть, Ему приходится «сойти». Кому-то этот образ покажется слишком антропоморфным, дескать, Бог сидит высоко на небесах и оттуда плохо видит подробности земной жизни. Но это же ирония: самая великая башня оказалась такой мелкой, что с небес ее просто не видно. Не пророчество ли это о всех великих госпроектах будущих империй?
А особенно пророчески, конечно, звучит предостережение об утрате взаимопонимания. Человечество может добиться многого, но… только если у него есть общий язык. Кстати, нигде в 11-й главе не сказано, что этот общий язык был единственным. Очень может быть, что разные племена уже говорили на своих диалектах, просто у них был некий язык межнационального общения, мы тут ничего не знаем наверняка. Только можем добавить: нередко взаимопонимание начисто утрачивается даже в тех случаях, когда люди пользуются одними и теми же словами и грамматическими конструкциями, и именно тогда рушатся великие начинания.
Говорить о теории эволюции мы здесь не будем – о ней написаны многие тома. Верна или нет эта теория, судить специалистам в области биологии. Достаточно будет сказать, что подавляющее большинство этих специалистов ее в том или ином виде принимают.
А теория эта опирается на три очевидных факта:
1. Живые организмы передают врожденные свойства по наследству потомкам.
2. Иногда организм рождается с новыми свойствами, которых не было у его предков.
3. Эти свойства могут помочь организму в конкурентной борьбе с другими подобными организмами или, напротив, помешать.