– Лучшего слушателя вам не найти, – сказал о себе Ветер с Гор. – Вероятно, я только для того и приехал с Кавказа в эти глухие северные края, чтобы встретиться с Вами.
– Как я тебе уже и говорил, – продолжил старик, – я всегда стремился изменить мир к лучшему. Наивен я был, горяч. Еще до войны вступил в коммунистическую партию. Лозунг, который провозглашали коммунисты: «Мир, равенство, братство» – был воистину созвучен моей душе и сердцу. Я мечтал построить всемирное братство свободных людей, стремящихся к совершенству и гармонии. И скажу тебе, что, когда я вошел в мир Христа, я понял, что многие рядовые коммунисты по своему духу были ближе к Богу, ко Христу, нежели нынешние христиане. Вот такой парадокс, добрый человек. Истина зачастую присутствует там, где менее всего для нее оснований и причин быть.
– В чем же истина, старик? – спросил, не удержавшись, Ветер с Гор.
– Истина в любви, – ответил он.
– Что это значит?
– Это значит, что истина всегда с человеком, она внутри него, она снаружи. Бог даровал нам этот мир как проявление Своей любви, и мы должны принять все творение Божие с любовью.
– Жить с любовью – это одновременно и просто и сложно, – произнес в раздумье Ветер с Гор.
– Самые простые вещи в мире и есть самые сложные. Простота лежит всегда в конце пути. Я стремился постичь тайны мироздания, загадку человеческой души. Прошел через главные мировые религии. Увлекался исихазмом, йогой, медитацией, тантрой. Тайно совершил паломничество на Тибет, где у монаха-буддиста несколько лет обучался искусству остановки мыслей.
– Вы и на Тибете были? – изумленно спросил Ветер с Гор.
– Таков был мой путь длиною в жизнь, чтобы понять, что самые великие тайны мироздания не спрятаны, а открыты. И это даже не тайны, ибо мы видим их каждый миг перед собой.
– Что же главное вы поняли?
– Я стремился к просветлению, к высшей, божественной любви. Я старался разными способами соединиться, слиться с Абсолютом. А оказалось, что это была лишь ступень к тому, чтобы просто любить все, что вокруг тебя. Видеть в каждом встреченном тобой человеке проявление любви Всевышнего.
– Легче полюбить того, кого не видишь, – подтвердил Ветер с Гор. – Куда труднее полюбить ближнего своего. То есть того, с кем ты живешь, общаешься, встречаешься каждый день.
– Истинно так, добрый человек. Рождаясь, человек живет естественно в любви, то есть в Боге. По мере возрастания он начинает забывать это состояние, пока не забудет вовсе. Затем жизнь начнет ему напоминать о чем-то забытом, и в душе человека начинают появляться искорки утерянной любви. Он начинает все больше осознавать, что есть нечто высшее, и постепенно приходит к вере в Бога. Потом он следует дальше и находит своим чувствам материальное основание в виде той или иной религии и погружается в определенный духовный поток. Лишь некоторые идут дальше и, поднимаясь выше над одним избранным потоком, находят много других. В это время они могут пребывать во всех сразу или переходить из одного потока в другой, по очереди. Но только единицы восходят еще выше, за пределы этих потоков, чтобы достигнуть предельной высоты – где нет различий, философий, мудрости, знаний, а есть лишь одна Любовь. Они-то и возвращаются к началу, к истокам, к тому, с чего, собственно, начиналась человеческая жизнь.
– И все-таки какая религия ближе всего к истине?
– Всевышний беседует с человеком на языке, который свойственен данному человеку. Сам человек выбирает язык, образы, философию общения с Господом. Всевышний лишь принимает поставленные человеком условия контакта. И Бог готов принять любые условия, Он даровал человеку право выбора правил общения. С чем ты выходишь к Богу, тем Он и отвечает. На молитву отвечает молитвой, на песню – песней, на танец – танцем.
Старец Меркурий помолчал и продолжил.
– Бог по Своей сути, а суть Его – любовь, пребывает во всех религиях, во всех людях, во всех частицах мироздания. Это подобно Божьей красоте – она в каждой частице мироздания выражена в полноте своей. Какой цветок красивее – ландыш или тюльпан? Каждый исполнен красоты высшей, предельной. Так и в каждой религии Господь, истина, любовь пребывает в полноте своей.
Глава 12. Покаяние
Приближалась весна. Каждый день появлялись новые темные пятна на снегу – проталины, в которых запестрели первые весенние цветы. Птицы пели все веселее. Ели сбрасывали с себя снежные шапки.
Ветер с Гор уже протоптал тропинку к избе старца Меркурия. Он приносил ему еду, но старец почти ничего не ел, а лишь пил чай с медом. Порой они проводили встречу в молчании, не сказав ни единого слова. В такие моменты между ними шел внутренний, сокровенный диалог, который не выскажешь словами.
Ветер с Гор рубил дрова, делал все, что нужно по хозяйству, потому что старец с его появлением будто отпустил вожжи жизни и не сопротивлялся скорому приближению конца своего земного странствования.
– Я ведь, добрый человек, давно бы отошел в мир иной, да не хотелось покинуть плоть бренную так, чтобы никому не поведать свой путь, передать тот опыт и знания, которые нажил. Вот ты появился, и у меня будто оковы спали, словно камень с плеч свалился, теперь я могу отправиться в странствование по иным мирам.
С каждым весенним днем Меркурий становился все более тихим и неподвижным. Лишь глаза его еще были полны жизненного света.
Однажды старец Меркурий заговорил как-то по-особенному, будто хотел рассказать нечто важное.
– На войне произошел случай, который разрешил все мои сомнения о будущей жизни и направил на путь служения Господу… Это был страшный бой, мы попали в настоящий ад. Дом, в котором находился наш взвод, окружили немцы. Вокруг горела земля, плавился металл, стены содрогались и рушились от взрывов бомб. Мы оборонялись до последнего. Когда в живых нас осталось только двое, я понял, что это конец. Отсюда мне не выйти живым. Еще одна атака, и я последую в мир иной, вслед за теми, кто повсюду уже лежит в безжизненности. Горькое отчаяние охватило меня, и ничего не оставалось, как взмолиться, обратившись к Господу.
Меркурий вытер пот со лба. Было видно, что он вновь сейчас оказался в том страшном доме, в те далекие, ужасные дни войны.
– Сам знаешь, добрый человек, мы вспоминаем о Боге, лишь когда мера сил человеческая исчерпана. Видимо, потому нам и дается эту меру исчерпать, дабы прийти к Господу. И тогда я взмолился: «Господи, если Ты позволишь мне остаться в живых в этом бою, то всю оставшуюся жизнь я посвящу служению Тебе». И Господь помиловал меня. От очередного взрыва я потерял сознание, и когда немцы вошли в дом, они посчитали меня мертвым. Очнулся я во тьме кромешной, не пойму, где я и что со мной. Вокруг тишина такая, что в ушах звенит. Тело отказывалось мне подчиняться, я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. В таком положении я пролежал несколько суток, пока этот дом вновь не перешел в руки нашей армии. Тогда меня отправили в лазарет… И вот что странное дело, добрый человек. Когда я вот так лежал, без движения, в моей душе стало происходить нечто совершенно удивительное и непостижимое. Будто неведомые внутренние небеса распахнулись, и оттуда хлынул в мое сознание, в душу, в сердце какой-то нематериальный свет. Он наполнил все мое существо чувством несказанной благодати, покоя, блаженства. Я словно проник в какой-то запредельный мир, который, оказывается, всегда был где-то рядом со мной, но войти в него и познать его можно только в силу каких-то чрезвычайных обстоятельств. И тогда я стал осознавать, что все бытие, и видимое и невидимое, наполнено золотой энергией любви, нежности, ласки. В каждом атоме мироздания скрыта божественная любовь – но только для того чтобы ее увидеть, нужно особое зрение. Моя прежняя жизнь предстала передо мной как блуждание во мраке, и оказалось, имела лишь один смысл – попасть в эту предсмертную ситуацию, чтобы познать мир божественный. Передо мной, добрый человек, открылись двери в небесную вселенную, и это было тем опытом, который определил мой дальнейший жизненный путь.
Старец вздохнул.
– Конечно, когда пришли люди в дом, это божественное откровение оставило меня, но я уже был другим. Я уже не мог жить как прежде. Я вернулся домой в семью. Там ждали меня жена, дочери, которые были счастливы, что я вернулся живым, ведь сколько семей потеряли своих мужей, отцов в этой чудовищной войне. Я возвратился физически, но духовно я был уже далек от мирской жизни. Кроме того, я должен был исполнить обет, который заключил с Богом в том доме. Господь исполнил мою просьбу, теперь предстояло мне следовать по пути служения Ему. Я считал, что служение Богу заключается в том, чтобы отречься от всего земного и отдаться полностью божественному. И потому, пожив совсем недолго с близкими, я оставил их и отправился в путь поиска истины… До сих пор я вижу глаза своих дочерей, которые смотрели на меня тогда. Помню, как сейчас, взгляд жены, которая теряла меня, когда, казалось, уже обрела навсегда.
Старец замолчал, и Ветер с Гор, чтобы как-то отвлечь старика от горестных признаний, предложил налить ему чая. Меркурий ничего не ответил, будто не услышал его.
– Древняя восточная мудрость гласит: «Корень в высшем, верхушка в низшем». Всею своею жизнью я познавал эту мудрость. И только в конце своего земного пути я постиг, что божественная любовь нам дается для того, чтобы проявить ее в мире, в земной жизни. Я думал, что служение Богу – это отречение, а оказалось, что это – проявление любви. Корень – это познание любви божественной, а верхушка – это проявление божественной любви людям, и в первую очередь своим близким.
Всю жизнь, добрый человек, разными дорогами добирался я до корня, думая, что это есть предел пути, и только лишь в конце жизни понял, что это лишь первая ступень, за которой следует вторая – раздать эту любовь людям. Господь в те скорбные дни войны озарил меня божественной любовью, и мне следовало реализовать ее, подарив ее своей супруге, дочерям, людям. Я же отрекся от них. В этом я хочу покаяться, добрый человек, в надежде на то, что ты в своей жизни не совершишь такую трагическую ошибку.