– Круто! – восхитился Макс. – Ты знаешь, что включение света во сне – это одна из стандартных проверок хакеров сновидений на…
– Кого? Каких еще хакеров?
– Ну людей, которые исследуют сны, учатся управлять снами и так далее.
– А зачем управлять снами? – искренне удивилась Алла. – Это помогает расслабиться и снять стресс?
– Ну… нет… Наоборот…
– А, понятно! Значит, это помогает в продвижении по карьерной лестнице! – сообразила Алка.
Максим мысленно выдохнул и попытался сменить тему разговора. Это ему удалось.
……………………………………………………………………………………
Сайт о снах
Главная Сны Толкования Карты Поиск Контакты Ссылки Блоги
Прислал: Аноним 19 сентября в 4:11
Самая страшная секта в инете – это «Хакеры Сновидений»! Настоящее имя ее Главы я не буду открывать, так как реально опасаюсь за свою жизнь. Я знал двух людей, погибших от рук секты. Молодой человек, не выдержавший их привычного натиска, и девушка, которая категорически отказалась вступать в их секту после зачтения ей правил, что царят внутри «группы». Возможно, на их совести есть и другие смерти, о которых я не знаю.
Прислал: другой Аноним *******
Сам ты дурак. Падумаешь девушка погибла может она от чиво погибла!
СЕКТ ВОКРУГ КАК ГРЯЗИ!
НАДА БЫТЬ ОСТАРОЖНЫМ!!!!!
Прислал: третий Аноним *******
Среди «Хакеров Сновидений» есть и сотрудники государственной службы безопасности, что помогает им отслеживать нужных людей. Людей с интересами к магии и достаточным количеством денежных средств.
……………………………………………………………………………………
……………………………………………………………………………………
Прислал: я-потеряла-счет-какой-Аноним!))) *******
«Фигня это!
Помоему ты просто лдура что пошла в эту секту. А Кашпировский воще известный агент КГБ был, у ниво даже есть сикретная мидаль какаята!
Все это врантье было придумано чтобы отвлечь людей от истиного знания. Существуют доказательствоа (и они были в сети пока это не обноружили фсбшники) что по заказу бутанских антисемитов продажные лаборанты сикретново завода в Анапе изготовили целую партию резиновых киберклонов чтобы фокусировать энергопотоки сектантов на якобы магических сиансах. Такие псевдопрактики не могут привести к трансформации!
Тебе нужин сенситивный тренинг. Присаединяйся к нашему Браству Нагвальных Императоров Пространсва! Кстати приходи на наш семенар! В этот читверг в Бутово ночью мы устраиваем тотемный энергообмен с внешним полем согласно ученью сильнейшего концепта соверменности мага Джарастафа Ахнахпудри.
Мы модефецируем сваю перцептивную сущность чтобы индульгировать истиную пару – нагваль и тональ. Потом до утра ворочаим латиханы второго внимания.
ПОсле этово ты сможешь абстрактироваться во сне и по топологии совоей карты
ТС индуцировать иманацию ОС чтобы вакуумом мысли всосать мантру врага»[1].
……………………………………………………………………………………
Глава 25. Похищение
– Когда Лаван пошел пасти скот, Рахиль похитила всех идолов у отца. А Иаков похитил сердце у Лавана.
– Золотое сердце?
– Обычное
– В смысле?
– В смысле не сказал, что удаляется
– И чо?
– И удалился! А Лавану на зй день сказали, что Иаков ушел
– А как он з дня без сердца жил? На аппаратах?
– Ааааааа!!!!! Да-а-а-аааа!!!!!)))))
«Иаков пытается вернуться на родину»
Первая книга Моисеева. Бытие Глава 31
Ева вышла из туалета очень быстро. Собственно, это была уже не Ева – это была молоденькая медсестра: белые лодочки-балетки, белый халат, строгое лицо, волосы убраны. Новоявленная медсестра вручила Салиму свою куртку и пакет с сапожками.
– Пошли, я готова!
– Ты уверена?
– А ты нет?
Салим не был уверен. Но как сказать об этом вслух?
Они вышли из здания поликлиники и направились к корпусу, в котором лежал Стас. Ева шла легко и быстро, а Салим почти бежал за ней. Вдруг она резко остановилась, и сомневающийся в успехе братоспасатель не налетел на нее только потому, что… потому что не налетел. Чудом. Это было простое чудо, первого порядка. Такие у нас на Земле иногда случаются. Это разрешено.
– Мне нужны бумаги.
– Какие бумаги?
– Не важно. Какие-нибудь. Лучше, конечно, списки больных или что-то в этом роде. Короче, у меня должно быть что-то в руках.
– У меня нет с собой бумаг…
На всякий случай Салим полез в рюкзак, но там из бумаг был только паспорт и крошечный блокнотик с телефонами.
– Давай блокнот. И ручку. Ручка есть?
Ручки не оказалось. Ева нашла в блокнотике чистый листок и обводкой для губ в столбик написала: Кузнецов Павел, Макаров Станислав, Орлова Мария, Павленко Вадим. Написала и задумалась.
– На, нашел ручку, держи!
Ева взяла ручку, тоненько вычеркнула ею Кузнецова, опять ненадолго задумалась и вычеркнула Орлову.
– Макаров и Павленко! – сказала она и отправила ручку в нагрудный карман халата. Ручка торчала и придавала солидности.
– А кто такой Павленко? – спросил Салим.
– Откуда я знаю! – передернула плечами Ева. – Ну, это типа второй, кого мне надо забрать на обследование. Вместе с Макаровым.
– А если там на самом деле есть Павленко?
– Гы! Тогда мы украдем и Павленко тоже и продадим его на органы! – заявила она. – Веришь? Пошли!
С ручкой в кармане и блокнотиком в руках Ева двигалась так же легко и решительно, но чуть медленнее. Наверное, это из-за прибавки в весе и достоинстве. Теперь Салиму не приходилось бежать за ней.
– Будешь ждать нас… там.
– Где?
– Вот за тем углом, в кустах. В кустах не прячься, просто стой, кури. Или просто стой. Как только завидишь нас, спокойно делай пару шагов в кусты, доставай мои сапоги и куртку. Я вручаю тебе Стаса, ты берешь его на руки и ждешь, пока я переоденусь. Потом отдаешь мне ребенка, берешь пакет с вещами и…
– Почему опять тебе ребенка?
– Потому что я с ним выйду с территории. А ты выйдешь один, из других ворот и попозже. Если нас засекут на камерах наблюдения, то тебя, уносящего родного брата, вычислят с полпинка. А меня в многомиллионной Москве фиг найдешь. И вообще я скоро, может, в Америку уеду! А там – неприкосновенность!
– А-а-а…
Надо сказать, что весь этот разговор, а также их совместный вход в поликлинику и выход из нее уже в новом Евином обличии был уже снят минимум тремя камерами. Но об этом юные похитители как-то дружно не подумали.
Салим направился к кустам, а Ева упорхнула в сторону входа в Стасикин корпус.
С одной стороны, Салиму хотелось, чтобы всё у них получилось. И чтобы они поскорей оказались дома, и уже не важно, будет ли брат разговаривать, есть и жить нормально, как все, лишь бы отсюда, где всё не так. С другой стороны, Салиму было бы спокойнее, если бы Ева сейчас вернулась одна и сказала, что никуда ее не пропустили и вообще. Первая «сторона» вертелась в голове вполне осознанно и нахально. А вторая жила где-то в подвале мозга, как падчерица из сказки. Пока Салим временно занимался падчерицей, мыслишка-вертушка верхних этажей обзавелась парочкой подружек. Одна подружка жужжала неприятными идеями о том, как за ними будут гнаться сторож с метлой и охранники с пистолетами, и поймают, и позвонят бабушке, и отберут брата, и брат начнет плакать и корчиться, как в тот день, когда его сюда упекли на каталке… Вторая мысль была еще тревожнее – о том, как они благополучно уезжают со Стасом в Елец, и Ева их сажает на автобус, а в автобусе Стасу становится плохо и… Нет, Стас в автобусе засыпает и не просыпается. И автобус останавливается и… и входит мысль-падчерица с успокоительным вариантом развития событий, в котором Еву тупо не пускают в отделение, и они просто едут домой. А Стаса тут вылечивают и… Да не вылечат его тут!!!
Нет, все-таки мозг человека – не компьютер. Такая в нем каша параллельная крутится – просто жутики.
Время они выбрали правильное. Врачей в отделении не было. Может, они сидели по своим кабинетам, или торчали на каком-то консилиуме, или там делали суперсложную операцию… Факт, что их не было. А к разговору с дежурной медсестрой на посту в середине коридора Ева подготовилась. Повезло еще и в том, что дежурная оказалась занята неотложным телефонным разговором, от которого не очень-то хотела отрываться.
– Странно, – слегка нахмурилась она, выслушав Еву и поглядывая в ее блокнотик. – У меня ничего об этом тут не написано… Никаких указаний.
– Ну, я не знаю… – пожала плечами Ева. – Может, забыли написать.
– Позвонить, что ли…
– Извините, но я лично звонить не буду! – покачала головой Ева. – Мое дело маленькое: мне сказали привести, я и хожу с утра. Осталось двое. У вас – Макарова, а потом, из кардиологии, – Павленко. А звонить подсказывать врачам, что им делать, как-то вроде… Ой, какая же у вас стрижка классная! Та-ак стильно… Не хотела говорить, но не удержалась. Интересно, мне такая пойдет?
Дежурная тут же принялась поправлять прическу, словно вместо комплимента ей сделали замечание. Но озабоченность с ее лица схлынула.
– Да? Вообще-то уже отросло и…
Они обменялись парой глубокомысленных соображений относительно причесок и овала лица.
– Очень стильно! – повторила Ева, еще раз оглядывая стрижку, и улыбнулась: – Жаль, этот ваш Макаров не оценит! Разве что лет через двадцать! А он, кстати, сейчас где, в палате? Откуда мне его брать-то?
– В палате, – махнула рукой девушка. – Все дни на кровати сидит. Странный мальчик. Недоразвитый. Он и через двадцать лет ни на кого не посмотрит, безнадега. Но – что делать, лечим. Все-таки я не пойму, зачем ему ПЦР назначили? Странно…
Еве только оставалось пожать плечами: второй раз переключить внимание дежурной на офигенный причесон или креативную шейную висюльку не удалось бы однозначно. Только спровоцировало бы контрольный звонок врачу. Евгения пожала плечами и направилась в сторону палаты. Медсестра двинула за ней. Во блин!