– Ну что, штафирки, куда вы денетесь без истинного бойца. Ладно, не переживайте, вспомните, что с вами Хан, и у нас есть гранаты. После хорошего обеда, так уж и быть, я вам на счёт раз-два вскрою эту консервную банку. А сейчас давайте заканчивать, а то пропустим самое интересное – подъём и реакцию членов первой бригады.
Этот аргумент на нас мгновенно подействовал. Тут же все избавились от занимающего руки инструмента и быстрым шагом направились в спальный кунг, наблюдать намечающееся представление. Ещё бы, ведь в нашей жизни было так мало ярких минут – сплошная серость и изнуряющая работа.
Немного отстал только Флюр, он выключал бензогенераторы и догнал нас только на мостике между кунгами.
Глава 5
Зайдя в тёплое помещение, стараясь не шуметь, мы сняли верхнюю одежду. Ребята из первой бригады ещё спали. Флюр шепотом начал распоряжаться:
– Так, Макс, ты на вон ту тарелочку с голубой каёмочкой поставь четыре полные рюмки с коньяком, когда мужики проснутся, сразу же дашь каждому из них по рюмке. Да, кстати, не забудь лимон, думаю, он уже разморозился, порежь его и положи на эту же тарелочку. Батя, а на тебя ляжет обязанность музыкального сопровождения этого события. На тебе магнитолу, я уже установил там максимальный звук и поставил кассету на нужное место. Твоя задача только нажать кнопку «пуск», когда мы с Колей и женщинами войдём в дверь. Ну а ты, Мастер, пойдём со мной в соседний кунг за праздничными блюдами.
Николай, начал было надевать тулуп, но Флюр его остановил:
– Ты, ей-богу, как кисейная барышня! Успокойся, за пять секунд нахождения на морозе в 27 градусов ничего с тобой не случится. Твоя драгоценная задница останется такой же тёплой и вонючей, – и, сдерживая смех, юркнул на улицу, за ним, немного замешкавшись, вышел и Николай. Они отсутствовали минуты три, потом дверь отворилась, и к нам в кунг ввалилась целая куча народа. Кроме ребят, там было ещё четыре женщины, все они были загружены различными, уже готовыми блюдами. От ароматов этих блюд, мгновенно заполнивших наш кунг, у меня просто закружилась голова, так что я даже забыл о просьбе Флюра и включил магнитофон с небольшой задержкой.
Флюр умудрился подобрать кассету какого-то бравурного марша со звуками фанфар, музыка загрохотала так, что я ощутил боль в районе барабанных перепонок. Наблюдать за реакцией просыпающихся ребят было очень смешно. Особенно за Сергеем, он спал на верхних нарах и, когда подскочил, долбанулся о потолок кунга. Глаза при этом у него округлились и стали какие-то испуганные и беспомощные.
Быстрее всех сориентировался Саша, он посмотрел на наши смеющиеся лица, уверенным жестом взял рюмку с коньяком и залпом выпил её. Потом, пока другие охали и задавали бессмысленные вопросы, с чувством закусил лимоном и спросил:
– Ну что, неужели повезло, и вы всё-таки без нас обнаружили запасы солярки.
Рассасывая лимон, кислота которого обострила ощущения реальности, продолжил:
– Да, по-видимому, не только солярку! Однако в этом чувствуется рука Хана. Эй ты, любимец богов, давай колись.
– Хреновый из тебя аналитик, – ответил Флюр и продолжил: – Первая твоя догадка ушла в «молоко», вторая – ближе к делу, но всё равно какая-то мутная, так что у тебя остаётся последняя попытка реабилитировать свои аналитические способности.
И он злорадненько так захихикал. Их пикировку прервал я, заметив:
– А что, Хан, Саня-то почти что прав! Про находки он сказал – сказал. Или тебе нужно, чтобы их перечислили подетально? А что касается топлива, то он не может же ожидать, что доверились твоему внутреннему голосу, который предрекает, что мы обязательно его найдём.
Потом я рассказал притихшим и внимательно слушавшим ребятам из первой смены обо всех итогах нашей работы. В это время дамы накрывали праздничный стол, несомненным его хитом стала слабосолёная селёдка с вареной картошкой. При виде этого блюда у многих просто отвалились челюсти. Кроме Флюра, никто не знал об этой его находке. А сам он, хитро глядя на Колю, изрёк:
– Вот, учитесь – любители лазить по сейфам и капитанским каютам, как нужно находить действительно кайфовые вещи. А то нарыли какие-то сведения о грузе и рады до усрачки, а до реальных, нужных вещей – им и дела нет. Вот спрашивается – на кой чёрт нам нужна эта пшеница?
– Тупица! Это же мука, а дальше любимый тобой хлеб, – воскликнул Коля.
– Сам дурак, – ответил Флюр. Потом, на секунду примолкнув, продолжил: – Чем ты будешь молоть зерно? А даже если и сделаешь муку, как мы её вывезем? Вездеходы все забиты под завязку и дополнительно можно взять килограммов пятьсот, не больше. А я, к твоему сведению, одной муки нашёл килограмм двести, да и разной крупы ещё столько же, и это не считая консервов и других продуктов.
– Успокойся, Хан – вступил в разговор Саша. – Все знают, какой ты великий следопыт! Но сведения, которые раздобыл Мастер, могут здорово облегчить нам жизнь. Теперь, когда мы знаем, что находится в трюме, можно совершенно безопасно пострелять из гранатомёта по палубе, очищая её от снега. Меня, почему-то, мучают сильные сомнения, что через машинное отделение мы доберёмся до баков с соляркой. А тут, я думаю, штук десять гранат по корме, и верхняя часть палубы очищена. Это даст нам возможность без больших проблем добраться до одного из баков с топливом. Если же там не окажется солярки, придётся хорошо поработать. Снова выгружать снегоуборщик и начинать откидывать снег, чтобы добраться до другого борта, а там его скопилось кубов пятьсот, не меньше, и значит это дня три плотной работы. Хорошо, что хоть льда здесь нет, наклон корабля сыграл нам на руку.
Разгоревшийся было спор о дальнейших действиях притушил Сергей. Он, усевшись за стол, начал накладывать себе в тарелку картошку и селёдку, при этом приговаривая:
– Спорьте, спорьте, «интели» несчастные! Всё рабочему человеку – больше жратвы достанется. А потом, когда вы от голода и своих амбиций ослабеете, приду я и устрою вам диктатуру пролетариата. Тогда быстро про все сомнения забудете – «пайку» в зубы и работать до седьмого пота. В мозгах-то быстро прояснится, поймёте тогда – почём фунт лиха.
Услышав этот монолог, а главное, увидев действия Сергея, все быстро закончили споры, мгновенно расселись за столы и с жадностью начали поглощать эту, совершенно изысканнейшую для нас, еду. Минут десять за столом стоял только шум звякающих столовых приборов да чревоугодное мычание и вздохи ребят.
Только когда уже разливали чай, раздались первые звуки членораздельной речи. Это Володя и Игорь навалились на Флюра, выспрашивая его о найденных запасах продуктов и лекарств. Тот витиевато им что-то мазал. Из этого можно было понять одно – идите вы куда подальше, если интересно, что осталось на судне, то поморозьте свою задницу коли такие любопытные. Я поддержал Флюра:
– Ну что вы привязались к человеку, он обследовал только камбуз и кают-компанию и то, чтобы удивить вашу смену. Другие помещения никто практически и не осматривал. Всё самое сладкое оставили до того момента, когда вы проснётесь. Так что сейчас разобьемся на пары и будем методично обшаривать весь корабль.
Потом, обращаясь к Флюру, продолжил:
– А ты, Хан, давай, после обеда выполняй своё обещание – вскрыть люк в машинное отделение. И возьми себе в помощь Серёгу, в случае чего – будет, кому помахать кувалдой.
Тут же раздался насмешливый голос Коли:
– Да, Хан, и не забудь поугнетать этого пролетария по полной программе, пора из него эти революционные настроения выбивать.
Флюр, ухмыляясь, ответил:
– Не, Мастер, не могу, он же мой, можно сказать, брат. Малой – представитель пролетариев физического труда, а я – пролетарий боевого.
Коля не унимался и продолжал выспрашивать:
– Слушай, тогда у вас Батя – форменный классовый враг. Может, того – к ногтю его? Устроите небольшую пролетарскую революцию, а нас с Володей – на перевоспитание, в трудовой лагерь.
Флюр, уже еле сдерживая смех, произнёс:
– Опять твои мысли идут куда-то не туда. Неужели ты не чувствуешь, что Батя нам тоже брат – он бывший пролетарий капиталистического труда. Даже ты, со своей гнилой психологией – наш брат. Для этого достаточно глянуть на твои мозолистые, с облезающей от морозов кожей руки.
Вот под этот, прерываемый смехом, трёп мы закончили наше чаепитие, и Саша, обращаясь к Флюру, сказал:
– Хан, заканчивай, теперь только ты держишь весь народ, без твоего взрыва никто на корабль даже сунуться не может. Так что хватит лясы точить, иди уже, вскрывай эту консервную банку. А я пока полезу, приготовлю всё-таки гранатомёт к работе. Думаю, мы быстро выясним, возможно ли накачать дизтопливо из машинного отделения.
Флюр встал со стула, картинно вытянулся и гаркнул:
– Яволь, герр штабс-капитан!
И, обращаясь ко мне, уже без ёрничества, сказал:
– Батя, я думаю, вся эта операция займёт от силы полчаса, так что все остальные имеют возможность эти полчаса посидеть в тепле. Когда можно будет выходить, наверное, вы услышите, а если нет, то, я думаю, возбуждённый Малой вам сразу доложит. Ставлю десять к одному, что после того, как мы вскроем эту дверь, он прибежит сюда хвастаться.
Сказав это, он направился одеваться, туда же, пережёвывая какой-то кусок, пошел и Сергей. После их ухода мы продолжили обсуждение дальнейших действий. В основном перед нами крутился один вопрос – об использовании гранатомёта. В общем-то, все были согласны с предложением Саши, только один Коля доказывал, что можно откачать солярку прямо по топливопроводам, идущим к дизелям корабля. Этот разгоревшийся спор в конечном итоге разрешил Володя, заявив:
– Мужики, вы уже достали со своими разговорами ни о чём. Что спорить? Сейчас Хан вскроет машинное отделение, и максимум через час мы поймём – можно ли будет оттуда откачать солярку. Если не сможет, то тогда, Кот, тебе и карты в руки – сможешь поразвлечься с гранатомётом от души. А если всё сложится удачно и топливо пойдёт по трубам, то тоже хорошо – считай, сколько боезапаса сэкономим.