Этими словами он как бы подвёл черту под затянувшимися разговорами, и мы уже практически молча, под третью чашку чая, начали ожидать известий от Флюра.
У нас ещё оставались остатки чая в кружках, когда в кунг ворвался Сергей и, чуть ли не подпрыгивая на месте, начал кричать:
– Ну что вы ещё сидите? Неужели не было слышно, как мы там взрывали? Эта железная дверь от наших гранат вылетела, как пробка из-под шампанского! Это я посоветовал Хану заложить сразу две гранаты, чтобы наверняка её снести. Он уже пошёл обследовать машинное отделение. Давайте быстрее пойдёмте туда, а то все лавры по добыче топлива достанутся Флюру.
Перевозбуждённому Серёге не хватило сил дожидаться, пока все соберутся, он повернулся и бегом бросился обратно на корабль. Мы, тоже быстро одевшись, весьма резво направились за ним.
При входе в машинное отделение я почувствовал резкий и очень сильный запах дизтоплива. Освещение туда Флюр уже провёл, и при ярком свете нескольких прожекторов мне предстала картина полного разгрома этого мёртвого царства механизмов. По-видимому, сила удара о землю была настолько сильна, что все дизеля были сорваны со своих станин. Они лежали металлическими островами в озере солярки, в нижнем углу машинного отделения. Дышать и находиться там было практически невозможно. Из-за наклона судна облитый соляркой пол превратился в настоящую ледяную горку. Сунувшийся туда первым Саша поскользнулся, упал и только благодаря своей ловкости успел ухватиться одной рукой за железный край бывшего люка. Мы только вдвоём с Володей, уже задыхаясь, смогли оттуда его вытащить. Откашливаясь, шатаясь от головокружения, мы следом за остальными выбрались наверх в рубку.
Как только чуть-чуть отдышались, появились Флюр с Сергеем. На них были уже одеты короткие куртки, опоясанные монтажными поясами, а на плечах висели сумки с противогазами. В руках Флюр держал насос с закреплённым шлангом, а Сергей нес высокие болотные сапоги, капроновую верёвку и ещё одну тридцатиметровую бухту шланга. Видя наше состояние и внимательно оглядев испачканного мазутными пятнами Сашу, Флюр, усмехаясь, произнёс:
– Ну что, друг Гораций, ты тоже попытался прокатиться с этой американской горки? Меня от нырка в эту зловонную жижу спасло только чудо и железная рука моего верного оруженосца.
Повернувшись к Сергею, подмигнув ему, он спросил:
– Я прав, мой верный Санчо Панса?
– О да, великий повелитель взрыв-машинки! Потом, уже обращаясь ко мне, Флюр продолжил:
– Вот, видишь, пошли, взяли противогазы и насос. Сейчас я по верёвке спущусь в самое низкое место, установлю насос, и мы попытаемся откачать эту солярку. Я так думаю, её там разлито тонн пять, глядишь, и получится залить полный заправщик. Видно, хорошо хлестало из труб топливопроводов, когда при столкновении с землёй от них оторвало дизеля, – потом усмехнулся, хлопнул меня рукой по плечу и заявил: – Ну что, Батя, теперь понимаешь, что надо верить внутреннему голосу старого татарина? Моя чувствует, когда шайтан вожжи приспускает! Тогда нужно не теряться, а для получения большего эффекта – вкусно перекусить.
Я, шутливо зафиксировав ему апперкот, ответил:
– Да, Хан, видать, тебя любят и Магомед, и Христос, и Кришна. Только это, наверное, спасло нас от большого взрыва паров дизтоплива. Хотя, конечно, нельзя исключать и большую минусовую температуру.
Как самые пострадавшие, мы с Сашей направились переодеваться, а все остальные остались помогать процессу добычи дизтоплива. Когда, переодевшись, вернулись назад, всё уже было подготовлено к перекачке топлива. А ребята собрались возле заправщика, курили и травили анекдоты. Увидев нас, Флюр что-то крикнул, и все встали в ряд по стойке смирно. Он сам, смешно пытаясь по снегу вышагивать строевым шагом, подошёл и каркающим голосом отрапортовал:
– Господин верховный правитель, ваши верные янычары, тьфу, чёрт, мародеры – построены. Разрешите приступить к грабежу этой посудины. Мы с трепетом ждали только вашего появления, чтобы начать этот увлекательный процесс. Надеемся, что наши заслуги в этом богоугодном деле будут достойно оценены добавками в пайки. И, может быть, вы даже смилостивитесь и дадите команду вашему несносному, железобетонному суперинтенданту вытащить из своих запасов пару литрусек. Сделайте это, и мы будем смиренно лобызать следы, оставленные вашими валенками, – он повернулся к строю и громко крикнул:
– Готовы ли вы принять самое активное участие в мародерстве для пополнения запасов нашего суперинтенданта?
В ответ донеслось «всегда готовы», – и каждый в строю поднял руку как бы в пионерском салюте.
Сзади донеслись звонкие смешки, повернувшись, я увидел, что на это представление собрались все наши женщины. Это меня здорово взбодрило и подстегнуло к импровизации. Я, как молодой петух, задрал голову и надменным тоном произнёс:
– Вольно, мои верные мародеры! Я сегодня очень добр, и поэтому мучить вас своими речами и поучениями не буду. Даже больше того, пожалуй, к вам в помощь я направлю свой спецрезерв – отряд мародёрочек. И тогда вы увидите и поймёте, как нужно зачищать данный нам судьбой объект. И если справедливо говорят, что «женщина легко сделает из мужчины миллионера, бывшего раньше миллиардером», то думаю, этот корабль благодаря действиям моего спецрезерва мгновенно потеряет все свои богатства. В этом деле меня беспокоит только одно – для перевозки всего того, что надыбают эти прекрасные феи, элементарно не хватит места в наших боевых колесницах.
Картинно обняв и облобызав подошедшего к нам Флюра, я продолжил:
– А тебе, любимец Аллаха, я сообщаю персонально о своей воле – если вы на этой посудине найдёте что-либо спиртосодержащее, то так уж и быть, я закрою глаза на умеренное потребление сего зелья и, пожалуй, сам к вам присоединюсь. И ещё, Хан-ибн-Флюр, мне кажется, что Катюша сможет достойно отблагодарить тебя за свершённое чудо – вскрытие этого железного ящика посредством прирученного тобой огнедышащего джинна.
После этих слов скромное женское хихиканье перекрыл дружный хохот лужёных мужских глоток. Оглянувшись, я увидел, что Катя, хоть и красная от смущения, тоже смеётся совершенно искренне и самозабвенно. Флюр же, совершенно не смущаясь, сохраняя каменное выражение лица, гнул свою стратегическую линию:
– Батя, а что ты называешь умеренным потреблением? Например, вон, Малой считает – это литр на нос. Скажи, Серёга, а что нам будет с трёх, четырёх, пяти бутылок?..
В моей голове быстро сформулировалась мысль, что, судя по всем его последним разговорам, этот проныра нашёл в кают-компании приличный запас спиртного и теперь хочет на волне эйфории по поводу найденной солярки вынудить меня сказать, что можно пить сколько влезет. Поэтому, усмехаясь, я ответил:
– Все мы знаем Сергея и понимаем, что все его слова нужно делить на три. Так что, словами Малого глаголет истина. Поэтому давайте установим предельную норму в 333 грамма на человека. А ты, Хан, проныра эдакая, давай, колись – сколько бутылок нашёл в кают-компании?
Флюр сразу сделал круглые глаза и, слегка растягивая слова, заявил:
– Ну ты, Батя, даёшь! Тебе бы в таможне служить – хрен бы кто контрабанду протащил. А вообще-то, нет, ты взятки брать не смог бы, а жаль, такого кадра таможня потеряла. Слушай, на худой конец, ты смог бы работать вахтёром на спиртзаводе.
Открыв этим монологом шлюзы еле сдерживаемого смеха, он от души и громко загоготал. Особенно нелепо это смотрелось именно сейчас – когда все остальные уже отсмеялись и с интересом наблюдали за Флюром. Нелепость положения возымела действие на остальных, и снова всё пошло по новой.
Когда истерия подошла к концу, Флюр совершенно нормальным голосом ответил на мой вопрос:
– А я-то, дурак, перепрятав найденное спиртное, думал всех удивить, но ты, Батя, своей сраной дедукцией не дал этого сделать. Ну ладно, докладываю – спиртного найдено не так уж и много, всего-то на пять бутылок больше утверждённой только что тобой нормой потребления на человека, и, исходя из этой нормы, мы сегодня можем выставить на стол четырнадцать бутылок водки, – и он плотоядно облизнулся, похлопывая себя ладонью по животу.
В ответ раздался возмущенный возглас Гали:
– Ну и наглец же ты, Флюрка, даже младенцев включил в свои расчёты. Толя, не слушай этого прохиндея, он, наверное, ещё и договор по этому поводу заключил со своими собутыльниками.
Посмотрев на Флюра, я усмехнулся, поднял указательный палец и сказал:
– Во, слышал, что общественность заявляет! Хлопнув его рукой по плечу, я продолжил:
– Но ты, Хан, не огорчайся, пожалуй, я тебя назначу главным в женскую мародёрскую бригаду. Вот там и попробуй провести свои идеи в жизнь и увлечь ими свой коллектив, а чтобы тебе жизнь мёдом не казалась, заместителем у тебя будет Галя.
Хохотнув вместе со злорадно захихикавшими женщинами, я закончил:
– Ну а остальные тоже делятся на две бригады, во главе со мной и Сашей и – вперёд, на абордаж этого корыта! Как говорили раньше безвременно покинувшие нас «пиндосы», время – деньги, а применительно к нашей ситуации, время – это жизнь. В общем, чем раньше подчистим эту лоханку, тем раньше попадём в тёплые места, и будет нам счастье! Имхо – я всё сказал!
После этих слов мы довольно быстро разбились на бригады и определили для каждой из них сектор деятельности. Все найденные вещи договорились складывать на улице, недалеко от заправщика. Следить за процессом перекачки солярки осталась Маша, с детьми в кунге сидела Рита. Нашей бригаде досталась проверка кубриков, с этой работой мы справились в течение двух часов. Обшарив все тумбочки, шкафы и несколько потайных закутков, мы ничего интересного, кроме нескольких блоков сигарет и пяти бутылок водки, так и не нашли. Сашина бригада тоже ничего особо полезного не обнаружила.
Отличиться удалось снова только Флюру. Непонятно каким образом он обнаружил потайную морозильную камеру, там лежало килограммов пятьсот замороженных севрюжьих и осетровых туш. А рядом, в холодильнике стояла пятидесятилитровая ёмкость из нержавейки, полная чёрной икры. Наверняка всё это было добыто браконьерами и перевозилось для среднеазиатских баев. После этой находки у него установились самые тёплые отношения с Галей, она теперь иначе, чем «наш Флюрочка» и «Ханчик», его и не называла. А сам он ходил надутый и важный и только покрикивал на членов своей бригады. Вот таким мы его и застали, когда возвращались с нашей жалкой добычей в кунг. Он, гордо вышагивая, нес на плече здоровенную замороженную рыбину, направляясь туда же. Увидя нас, Флюр остановился, дождался нашего подхода и с тоном превосходства спросил: