Потом он весело пропел:
Не нужен нам берег турецкий… И Греция нам не нужна!
И, с видом очень довольного собой человека, в два прыжка спустился ко мне. После этого мы, оглядев эту сторону ангара, направились обратно к Саше. Он всё ещё принимал опускаемый сверху груз. Увидев нас, сразу же спросил:
– Ну что там Хан прыгал и кричал, видать, нас можно поздравить?
Вперёд, как обычно, успел вылезти с ответом Флюр:
– Живём, Кот, там соляры – хоть задом ешь! Теперь можно напрямик двигать к Босфору. Чувствую, что всё-таки этим летом мне удастся обмыть свои бедные волосатые ноги в тёплом океане.
Саша хмыкнул и вопросительно посмотрел на меня. Как бы отвечая на этот невысказанный вопрос – что будем делать дальше, я начал распоряжаться и крикнул глядевшим на нас сверху ребятам:
– Всё нормально, топливо здесь есть. Сейчас пускай сюда спускаются Мастер и Граната – они займутся «Уралом», а остальным тут не хрен делать. Теперь у нас новый приоритет – нужно будет откапывать ворота в ангар и разбивать лагерь. Видно, придётся здесь побыть дня три-четыре. Да, и ещё, я здесь тоже не нужен, поэтому подождите немного, сейчас гляну на другую сторону ангара, и меня можно вытаскивать наверх.
После этого, обращаясь уже к Саше, я сказал:
– Думаю, вы тут вчетвером справитесь с «Уралом». Пулемёт пока трогать не надо, главное для нас сейчас – это завести и поставить на колёса «Урал». Кстати, если будет время, поищите ещё бензинчику, наверняка он здесь присутствует, хотя бы в баках грузовиков. А то, чувствую, снегоуборщик и генераторы за это время здорово уменьшат наш запас. Сейчас пойдём со мной, проверим ангар за этим опрокинутым «газоном», а Флюр пускай тут постоит, груз пока принимает, да и спускающихся ребят подстрахует.
Чуть не споткнувшись о большой аккумулятор, который Саша спустил сверху и отставил стоять в стороне, я первым направился в наполовину сплющенный конец ангара. Пробираться туда пришлось между стеной и опрокинутым ГАЗ-66. Когда я пролез в эту щель, увидел, что метров через семь ангар заканчивался выгнутой и прорванной в нескольких местах металлической полусферой. Половина из этих семи метров пути была засыпана снегом, толщина сугроба у самой прорванной стены была метра два, а всё свободное от снега пространство было забито рассыпанными бочками, какими-то банками и двумя цистернами на колёсах, ёмкостью по две с половиной тысячи литров. Одна из этих цистерн, так же как и ГАЗ-66, была опрокинута, она лежала практически вверх колесами, полностью принять горизонтальное положение помешала бочка, лежащая под ней. Дополнительным мазком к этой картине полного разгрома был вид торчащей из-под снежного сугроба части, по-видимому патрульного квадроцикла. Немалый колорит всему этому бардаку придавало освещение – два луча от наших фонарей постоянно перемещались, попеременно озаряя тусклым светом разные участки ангара.
Попробовав двинуть ногой ближайшую бочку, я убедился, что она пустая. Мы убрали все эти бочки и освободили проход к опрокинутой на бок цистерне. Первым к ней приблизился Саша, всё внимательно осмотрев, он повернулся ко мне и сказал:
– Теперь понятна причина, почему в ангаре попахивает бензином. Он вытек из цистерны. Эти обормоты плохо закрыли крышку, и от удара, когда она опрокинулась, открылась защёлка. Так что налицо полная безалаберность служак с этой заставы, так как на самом корпусе я не вижу ни одной пробоины.
Пока Саша освобождал проход к другой, я не утерпел, встал на колени и заглянул в распахнутую крышку этой цистерны. Там было сухо, как в пустыне Сахара, но дух бензина стоял такой, что меня даже слегка повело. Я поспешно вскочил на ноги и поспешил к Саше, который уже залез на вторую цистерну и теперь вскрывал захваченной монтировкой защёлку крышки заливной горловины.
Наконец, с трудом, помогая себе монтировкой, мой неуёмный зятёк открыл крышку и заглянул в цистерну. Потом он опустил внутрь руку с монтировкой, однако практически сразу же выдернул её обратно и начал внимательно оглядывать монтировку, обнюхивать её, даже, как мне показалось, собирался лизнуть кончик этой железки, но потом передумал – наверное, сообразил, что даже при теперешней температуре прикасаться языком к холодному железу не есть хорошо. Он в этот момент очень напоминал кота, который исследует незнакомый, но соблазнительный и вкусно пахнущий предмет. Такое сравнение очень развеселило меня, и я рассмеялся. Саша выпрямился, опустил монтировку, повернулся ко мне и недоумённо спросил:
– Ты что, Батя, какая муха тебя укусила? Сквозь смех я объяснил ему, как он выглядел со стороны. Он ухмыльнулся:
– А ты думал! Не зря же мне в спецуре такую кличку дали – значит, есть за что.
И уже серьёзно продолжил:
– Эта цистерна наполовину полная. Сначала-то я не сообразил, что там залито – запах из предыдущей бочки напрочь отбил у меня обоняние. Но сейчас нос мой вроде бы приходит в норму, и я уже могу определить – здесь залит керосин. Единственно, не могу понять, зачем на заставе столько керосина?
– А что тут непонятного? – удивился я и попытался дать этому объяснение:
– У них же здесь полно дизельной техники, ещё наверняка и электричество они получали от дизель-генератора. А, если помнишь, катастрофа произошла в конце осени, впереди ожидалась минусовая температура, вот они и набрали керосина, чтобы добавлять в солярку – готовить зимнее топливо. Это и для нас очень даже неплохо, сам знаешь, у нас керосина осталось всего-то литров тридцать. Кстати, я вот думаю, эти цистерны нам весьма кстати – если мы срежем их с телеги, то можем спокойно установить в кузов «Урала», и не нужно будет возиться с кучей бочек. Непонятно только, как вытащить цистерны из этого тупика? Наверное, когда откопаем ворота, придётся буксиром тащить всю эту технику наверх. Да! Времени это займёт много, с одним опрокинутым и придавленным стеной ГАЗ-66, наверное, придётся возиться часов пять, не меньше.
Саша тут же пояснил, какой он видел выход из данной ситуации:
– Батя, ты меня удивляешь! Зачем же мучиться! Вырежем сверху крышу этого ангара и краном «Урала» вытащим эти цистерны наружу.
– Так с такой глубины он не сможет ничего вытащить. Длины троса не хватит.
– Говно вопрос! Зацепим тросом и каким-нибудь вездеходом подтащим цистерну к поверхности, а затем уже краном выдернем её и установим на «Урал».
Я промолчал, как бы соглашаясь с этой идеей, а Саша меж тем продолжал высказывать свои мысли:
– Придётся и квадроцикл вытаскивать, а потом загружать его в кузов, ведь, если доберёмся до мест, где нет снега, он может весьма нам пригодиться – на нём будет очень удобно производить разведку местности. Да, что ещё немаловажно, он сэкономит много топлива. А если Интендант с Мастером хорошо покумекают, то и для передвижения по снегу смогут его приспособить. Уж очень мне понравились аэросани Секретариата.
Нашу беседу прервали призывные крики Флюра, мы немедленно бросились к нему, но, когда пробрались к месту, где он стоял, убедились, что с Ханом всё совершенно нормально, и сейчас он собирается издать ещё один громкий клич.
– Ты что орёшь, – возмутился я, – не даёшь нам спокойно всё изучить? Мы, между прочим, там делом были заняты, к тому же обнаружили тонны полторы керосина.
Флюр, несколько обескураженный моими нападками, ответил:
– Я-то тут при чём? Просто ребята наверху уже задубели – тебя ждать и попросили напомнить об обещании – вернуться «минут через пять». Правда, если ты сам хочешь лезть наверх по верёвке, то я им сейчас же крикну, чтобы шли заниматься делом, а не куковали там бесцельно.
Виднеющиеся в вырезанном проёме лица Николая и Игоря выражали полное одобрение и даже некоторое наслаждение по поводу издевательской речи Флюра, только Граната слушал недоумённо эту короткую перепалку. Первым пошёл на попятную я:
– Ладно, замнём для ясности, лучше скажи, почему Мастер и Граната не спустились к тебе. Я уж думал, что вы вовсю «Уралом» занимаетесь.
– Так стоят, ждут, чтобы тебя вытаскивать.
– А что, другие там обессилели совсем?
– Володя с Валерой и Михой пошли устанавливать «Уралы» и обустраивать лагерь. Володя говорит, что с этим нужно поторопиться, а то скоро начнёт темнеть. Лагерь же придётся разбивать основательный, ведь здесь придётся стоять не меньше трёх суток.
– Понятно! Ну хорошо, тогда не буду тут вам мешать, лучше поеду наверх – наших дам и Дохтура новой работой загружать.
После этих слов я зацепил верёвку за пояс, ребята за минуту вытащили меня наверх, а затем один за другим спустились в чрево ангара.
Я отряхнулся и стоял, привыкая к дневному свету, тогда Игорь задал мне вопрос:
– Батя, а какую ты там внизу нам новую работу придумал? Ведь вроде мы хотели начинать пробивать шурф к воротам этого ангара.
– Эх, Дохтур, видишь, какая у нас жизнь! Придётся откапывать и крышу с другой стороны ангара. Гранаты использовать не будем, там нужно аккуратно очистить площадку, чтобы мог подъехать грузовой «Урал», к тому же внизу стоит цистерна с керосином. Эта новая работа радует только одним – там нужно снять слой снега толщиной не больше полутора метров. Так что давай, надевай лыжи и поедем, посмотрим, как идёт работа у здания, может быть, лучше шурф пробивать там, а снегоуборщик отправить к ангару.
Когда мы подъехали к заваленному снегом зданию, то увидели, что там ребята уже пробили широкую траншею глубиной около метра, и в стене здания начали виднеться начала оконных выемок. Я отослал Игоря за женским пополнением, а Сергею и Максиму поставил новую задачу. Затем, усевшись за руль «Хонды», покатил на место проведения новых работ. После того, как наметил площадку, где нужно было убрать снег, я надел лыжи и стал возвращаться к зданию.
Одновременно со мной туда же подкатили практически все наши женщины, за исключением Риты и Маши, которые остались с детьми. В руках у всех были лопаты, кроме этого, они принесли с собой три пары носилок. Во главе этой процессии гордо двигался Игорь. Кстати, он привлёк к этой работе и новых девушек, они тоже стояли с лопатами наперевес. В течение десяти минут, после небольшой перепалки, я расставил всех по местам, чтобы не мешали друг другу, и началась монотонная работа. Так как нас было много, то начали откапывать полосу длиной метров пять, туда вошло сразу два оконных проёма. Постепенно стали работать как на конвейере по перемещению снега. Четверо, включая меня с Игорем, непрерывно загружали носилки, а три другие пары выносили этот снег за пределы всё углубляющейся траншеи.