Николай привёз уголь только в седьмом часу вечера. Пока мы его разгружали, приехали и Саша с Валерой. Они сообщили, что откопали лаз под навес следующей заправки, завели бензогенератор, подключили к электричеству операторскую и по показаниям приборов в ёмкостях увидели, что на этой АЗС практически не осталось никакого вида топлива, поэтому не имело смысла проводить большие раскопки, чтобы вывезти эти жалкие остатки.
– На проведение работ потратили бы больше топлива, чем смогли бы откачать там. Но бросить затею с поисками солярки мы не можем, и поэтому завтра я с Сашей поеду проверять следующую заправку, – заявил Валера.
Все посмеялись над ним – не счастливая, мол, у тебя рука, если и участвуешь в поисках каких-либо ресурсов, обычно эти поиски оказываются безрезультатными. Валера яростно защищался:
– Да вы что?.. Я, по-хорошему, только первый раз и принял участие в разведке.
– Да! А что же оправдываешься тогда? К тому же неважно, сколько раз ездил, сейчас же вы ничего не нашли, и, знаешь, кто в этом виноват? Ты и твоя пессимистическая натура, – съехидничал Коля.
Все дружно посмеялись над этой туповатой шуткой, а ещё больше над бурной реакцией Валеры, так что, несмотря на срыв поиска топлива на АЗС, настроение у всех было хорошее.
Рано утром те, кто собирался направиться в поездку, сидели в столовой и ждали, когда дежурная Ирина приготовит завтрак. Кроме меня, Саши и Николая, на подмогу угольщикам выезжал ещё и Максим, так как Сергей один не справлялся с подсобной работой, и ребята попросили прислать ещё одного человека.
В девять часов утра уехали Николай с Максимом на вездеходе, а потом тронулись и мы. На улице только начинало светать. Световой день, по сравнению с прошлым годом, стал немного длиннее, но небо всё так же было закрыто свинцовыми облаками. Живого солнца мы не видели уже три года, впрочем, луны и звёзд тоже не наблюдалось. Несмотря на то что светлое время суток увеличилось, температура не поднималась, наоборот, судя по нашим записям, становилось несколько холоднее. В том году в июне температура иногда достигала и –18, а в этом держалась ниже –20.
Мы с Сашей на снегоходе выбрались на трассу минут через тридцать и проехали по ней километров двадцать. Сначала миновали ту заправку, с которой уже брали топливо, потом ту, куда они с Валерой вчера заезжали, затем появилась ещё одна, большой известной фирмы.
Я предложил Саше проехать её и остановиться на менее заметной заправке. Логика моих рассуждений была проста – мы нашли хороший запас топлива как раз на заправке не очень известной конторы, следующей откопали заправку крупной, разрекламированной фирмы, и она оказалась пуста – оттуда вывезли всё топливо. Поэтому мне снова захотелось остановиться на заправке маленькой фирмы, в надежде, что и она привлекла меньшее внимание властей, отдававших команду на тотальный вывоз нефтепродуктов. К тому же та АЗС, к которой я стремился, открылась незадолго перед катастрофой и находилась чуть-чуть в стороне от трассы, далеко от крупных населённых пунктов. Хотя всё может оказаться вовсе не так, как мне думалось. Может случиться аналогичная ситуация, как и с откопкой предыдущей АЗС, откуда всё вывезли, и все мои рассуждения не больше чем наивные домыслы.
Добравшись до искомой АЗС, мы остановились у края хорошо различимого снежного холма (скорее всего, это был навес над бензоколонками). Затем в две лопаты начали копать снежный ход. Пока ехали, порядком замёрзли и сейчас усиленно работали, пытаясь скорее согреться. В течение двух часов копали ход под навес, о холоде забыли и даже взмокли, пока не попали туда. Забравшись в большую подснежную пещеру, сразу же направились к операторской; влезли через окно (дверь, не закрытая навесом, тоже была полностью засыпана снегом), для этого пришлось разбить стекло и выломать решётку ломиком; его мы нашли быстро, он висел на пожарном щите.
Попав внутрь помещения, обнаружили там два трупа – мужчины и женщины, – наверное, это были оператор и охранник, по крайней мере, мужчина был в форме охранного агентства. Осмотрев помещение, мы нашли большое количество упаковок моторных масел, тосола и других расходных материалов для автомобилей, которыми торговали на заправке. Стоял здесь и бензогенератор, а рядом две канистры; Саша их проверил – одна была наполнена бензином. У меня сразу повысилось настроение, даже холод теперь не так донимал.
С большим трудом, ковыряясь больше часа (пришлось, чтобы совсем не задубеть, принять по сто граммов коньяка), мы наконец завели этот долбаный бензогенератор и подключили к нему два электронагревателя, стоявшие у стула оператора. Немного погрелись, потом стали разбираться с системой операторского пульта, и вскоре, пользуясь инструкцией, что написал Валера, Саша подключил выходящие контакты к бензогенератору. Сразу ожили все датчики, и мы смогли определить количество топлива в каждой ёмкости хранилища. Наполненность всех цистерн была не ниже 70 процентов. Полнее всего был бак с дизтопливом – на целых 87 процентов. То есть по всему получалось, что топливо с этой заправки даже и не пытались вывозить. Я был горд собою – в очередной раз логика не подвела предводителя, и дело легко выгорело, так сказать, с «лёгкой руки».
Посидев ещё с часик в операторской, без особой цели – просто отогреваясь возле калориферов, мы ещё – теперь за удачный заезд – выпили по сто граммов коньяка и отправились домой, двигаясь уже совершенно в кромешной тьме. Приехали в начале десятого, затратив на дорогу два часа – всё-таки эта заправка находилась довольно далеко от нашего дома.
Николай специально дожидался нас, чтобы отчитаться перед председателем коммуны – сегодня он успел сделать только две ездки, на завтра собирался сделать три, поэтому едва выслушав наш рассказ, тут же отправился спать. А все остальные сидели почти до часу ночи, при этом выдули несколько самоваров чая, празднуя находку долгожданного топлива. Назавтра нам с Сашей дали целый день отдохнуть, освободив даже от разгрузки угля.
На следующее утро, пока удачливые расхитители АЗС чаёвничали, приехал Николай. Мы с Сашей не удержались и пошли помогать разгружать уголь. Дружно навалившись, общими усилиями, довольно быстро освободили кузов вездехода. Чтобы не перегружать его, Коля за одну ездку возил около двух с половиной тонн, хотя грузоподъемность машины, рассчитанная Володей, была около трёх.
В половине первого Коля отправился во второй рейс. В этот день он сделал, как и обещал, три ходки и привёз всего семь с половиной тонн угля. На следующий день этим делом занялся Саша, потом наступила моя очередь. Так мы хотели, действуя по плану, запасать уголь до самого августа. Каждые три дня производили смену одного человека на барже, вместо Флюра оставался Саша, ведь он умел не хуже нашего минёра обращаться со взрывчаткой. Таким образом, жизнь наша текла размеренно, подобный монотонный режим прервался только однажды, и из-за весьма неприятного факта.
Двадцать четвёртого июля престал функционировать канализационный сток, но уже по более серьёзной причине, чем простая заморозка труб; канал, куда уходили отходы, был переполнен. Я очень надеялся, что это случится гораздо позднее, всё-таки выгребная яма была очень большая. Когда мы с Володей делали её на двоих, вывезли земли кубов сто. Но, как говорится, «ничто не вечно»… так и с отказом канализации пришлось смириться, после чего полностью перешли на деревенский образ жизни.
Мы с Валерой два дня занимались грязной работой, освобождая внутренние канализационные трубы от нечистот; сливали всё во фляги и выносили их выливать в отхожую яму, оборудованную в соседском подвале. Потом эти трубы сняли и вынесли на улицу, а канализационный выход в подвале основательно замуровали, чтобы никакой запах не проникал в дом. Кроме этих работ демонтировали все санитарно-техническое оборудование, а женщины ещё целый день отмывали следы нашей деятельности. Мы первые воспользовались новым душем и единственные не экономили воду, смывая с себя всю накопленную вонючую гадость. Теперь пришлось устанавливать, как и зимой, наряды на вынос фляг. Исключение по потреблению воды сделали только для тех, кто возвращался из Серпухова, чтобы смогли отмыться от угольной пыли.
Ребята с баржи вернулись, как и было запланировано, первого августа. За время этой угольной экспедиции было сделано семьдесят два рейса и вывезено, по нашим подсчётам, сто восемьдесят тонн угля. Я прикинул, что этого количества (плюс остававшийся у нас запас) должно было хватить на четыре года. Если даже ежедневно топить по две печки, минимум на два года мы были обеспеченны топливом.
После окончания угольной эпопеи решили устроить трёхдневный отдых, а потом приступать к откопке въезда на новую заправку, устанавливать на вездеход цистерну и начинать вывозить дизтопливо для нашей электростанции. Во время отдыха мы не собирались экономить продукты и ежедневно устраивали хорошие обеды.
В эти дни отдыха в обычном режиме функционировала только система дежурств и несения нарядов, внедрённая Сашей, – он и контролировал выполнение всех графиков. Все эти выходные дни мы очень славно провели. Массажные кушетки не простаивали ни минуты, все позагорали, поели зелени и первого редиса, выращенного на огороде. Мы до одури начитались и наигрались в карты и домино. В общем, все были довольны, не было ни одного скучающего. Дети получили море внимания, они надолго запоминали такие праздники.
Но вот отдых кончился, и шестого августа, опять вчетвером, оседлав вездеход со снегоходом, мы отправились на «счастливую» АЗС. Откапывать въезд решили вручную; тащить туда погрузчик из-за такого небольшого объёма сочли нерациональным. К десяти часам утра, когда уже стало светло, подъехали к заправке и практически сразу же приступили к работе. С одной стороны, копать слежавшийся, тяжёлый снег было нелегко, а с другой – работали без лыж, особо не проваливаясь, что очень ускоряло дело. Лопатами вырубали снежные блоки и выкидывали их за трассу будущего въезда. Когда широкая траншея была углублена и стало тяжело кидать снег, стали вывозить его на «санях-самосвале».