2, максимальная скорость 48 километров в час, грузоподъемность до двух с половиной тонн. В первом модуле могло комфортно разместиться шесть человек. Транспортёр можно было использовать и без прицепа.
Ещё мы в этом ангаре нашли большую надувную палатку, из тех, которые часто используются в мобильных госпиталях. В принципе, после нашей последней неудачи в предыдущем боксе, мы были очень довольны нынешним результатом. Нам повезло, теперь у нас была хотя бы одна единица техники, способная передвигаться по снегу. Правда, транспортёр был слишком велик. С другой стороны, можно было много чего на нём перевезти, а не очень большую паспортную грузоподъемность, по общему мнению, можно было увеличить раза в два – снег везде стал намного плотнее и спокойно должен выдержать теперь даже сильно нагруженный транспорт, а для перевозки угля можно и срезать будку с модульного прицепа.
Единственный большой минус был в том, что нужно было ремонтировать машину, а с другой стороны, если бы не это обстоятельство, вряд ли бы она нам вообще досталась. Так что по большому счёту – деваться некуда, поэтому договорились, что с завтрашнего дня Коля с Флюром, как самые понимающие в технике, будут заниматься исключительно ремонтом этого транспортёра, а остальные продолжат расширять въезд в бокс. При этом я перехожу на управление снегоходом, Валера помогает мне разгружать сани, а работать на погрузчике останется Саша.
Потом мы пошли отсыпаться после такой бурной рабочей смены. На следующий день приступили к работе только около десяти утра, когда уже совсем рассвело. Тогда-то Коля и решил, что проще перекинуть новый двигатель с «КамАЗа», чем ремонтировать бэушный, и нам пришлось прилично повозиться с расконсервацией «КамАЗов», ведь нужно было их завести, чтобы определить, какой двигатель будем переставлять на ТТМ. Бодяга была ещё та, учитывая, что в двигатели «КамАЗов» пришлось заливать все виды технических жидкостей. Вскоре после этого автомобили завели, и Коля теперь метался от одного к другому и внимательно вслушивался в их рёв. Наконец он застыл у одного из «КамАЗов» и произнёс:
– Надо же! Давно такого не слышал! Как двигатель работает – ровно, чисто.
Я понял – выбор сделан, и теперь моя работа подсобником здесь больше не нужна. Пора было меняться местами с Флюром, который мог оказать Николаю более квалифицированную помощь, не то что я – подай, принеси. И я направился прочь из бокса, чтобы сменить Флюра за управлением снегохода.
Проезд мы расширили в два раза и успели это сделать за один день, правда, работали опять до десяти часов вечера. За это время Коля с Флюром всё подготовили для снятия обоих двигателей и уже собирались ставить новый движок на транспортёр. Мы же собирались завтра перевезти погрузчик к одиннадцатому ангару и начать рыть въезд в него.
Хотя встали в восемь часов, на работу вышли только в девять – много времени отнимало приготовление завтрака. Пока грузили и перевозили погрузчик, стало совсем светло. После небольшого перекура приступили к рытью въезда в одиннадцатый ангар – по отработанной схеме, с перерывами на обогрев. Тогда же в бытовку приходили погреться и Коля с Флюром и рассказывали о продвижении своего дела. К обеду они сняли разобранный двигатель с транспортёра и на его место уже поставили новый, от «КамАЗа». Николай клятвенно обещал нам:
– Примёрзну к движку, но за завтрашний день его полностью подсоединю и даже заведу.
Саша сразу оживился:
– Ну что! Устраиваем соревнование? Завтра мы тоже откопаем въездную траншею к ангару и освободим ворота от снега.
Когда стемнело, к нам пришёл Николай и сказал:
– Остальные трубки и электрику мы будем присоединять к двигателю завтра, на свежую голову, а сегодня уже пора отдыхать.
– От работы – кони дохнут! – неожиданно развеселился он.
Мы как ждали этих слов – с готовностью завершили все дела и направились в бытовку. Там долго болтали и, когда все уже разлеглись по своим спальным местам, я заявил:
– Завтра решающий день в наших поисках. Если ничего не найдём в одиннадцатом ангаре – все работы по раскопкам сворачиваем, затем доделываем транспортёр, собираем вещи и уезжаем домой, правда потом придётся вернуться, чтобы привезти дизтопливо для ТТМ.
По найденной схеме, на территории складов было топливохранилище, но откапывать его не очень-то хотелось. Саша, да и я тоже были уверены, что топлива там нет. Его брали оттуда в первую очередь, на заправку откомандированной техники. И, по-видимому, выкачали полностью, судя по пустым бакам у всей находящейся в ангарах техники и пустым канистрам, лежащим недалеко от замороженных людей в штабном здании.
Утром мы проснулись в восемь часов, на работу направились в девять. Немного потеплело, температура держалась у отметки в –17 градусов, да и светать начало раньше, уже в десять часов было совсем светло. В этот день работа просто кипела, да и перерывы на обогрев делали теперь только через каждые полтора часа. К обеду пробили въезд почти до ворот, до наступления темноты полностью очистили ворота от снега и смогли наконец их открыть.
Ангар стоял, забитый различной техникой, из него, по-видимому, вообще ничего не вывозили. Валера на лыжах поехал звать ребят, чтобы они приняли участие в осмотре транспортных механизмов, а также захватили с собой бензогенератор с проводкой и прожекторами; сегодня он работал весь день у них, наша бригада успела провести все работы до наступления темноты. Мы с Сашей не утерпели и при свете аккумуляторных фонарей пошли осматривать стоящую в ангаре технику. Пройдя до конца помещения, я обратил внимание только на впечатляющие своими размерами три вездехода – это были мощные транспортёры, на очень широких гусеницах; когда смерил их рулеткой, ширина оказалась 97 сантиметров.
Вскоре пришли ребята и принесли генератор, мы установили освещение в ангаре и измерили одного из этих монстров: длина вездехода была 9,9 метра, ширина – 3, а высота – 3,7 метра. У вездехода было четыре ведущих гусеничных движителя, на этих гусеницах высоко стояла передняя часть автомобиля «Урал» и длинный металлический кузов. На одном из транспортёров был установлен кран-манипулятор. Флюр, залезший осматривать кабину одного из монстров, нашёл документацию на него – оказалось, что это болотный вездеход «Урал-5920» выпуска 1988 года, грузоподъемностью девять тонн и давлением на грунт с полной нагрузкой 0,22 кг/см. Двигатель там стоял «КамАЗ-740», скорость могла развиваться до 30 километров в час.
А ещё, к нашему удивлению, в этом ангаре нашёлся небольшой, по сравнению с «Уралами», медицинский эвакуатор (шесть штук таких машин, судя по бумагам, должны были стоять в седьмом ангаре). В кабине этого медицинского вездехода тоже лежал полный комплект документов. Это был снегоболотоход «ГАЗ-34039», грузоподъемностью полторы тонны. Двигатель на нём был дизельный с турбонаддувом – Д-245 мощностью 108 лошадиных сил. Давление на грунт этой машины в снаряженном состоянии составляло 0,232 кг/см2. Мы обмерили эвакуатор рулеткой, хотя все эти данные были в паспорте; его длина была 5,7 метра, ширина – 2,6, высота – 2,4 метра. Внутренний утеплённый бокс для размещения раненых был длиной 2,7 метра, шириной и высотой 1,6 метра, там было одно лежачее место и четыре медицинских кресла, по-видимому, для транспортировки сидячих раненых. Ещё мы прочитали в найденных документах, что скорость вездеход мог развивать до 48 километров в час, также допускалась возможность транспортировать прицеп массой до 2 тонн. Этот снегоболотоход приглянулся всем больше всего, он как будто специально был создан для нас.
Хорошо осмотрев все эти вездеходы, мы собрались возле «Урала» с краном, закурили и устроили совещание, что же нам выбрать для себя. Конечно, хотелось забрать всё, но столько техники вроде бы нам и не нужно. По идее, вполне хватило бы и двух небольших вездеходов, но эти громадные монстры – «Уралы» просто завораживали. Так мы стояли и обсуждали эту проблему минут двадцать. Потом Саша, глядя на «Урал», сказал:
– Нужно забирать все вездеходы. На эти «Уралы» спокойно можно установить те большие кунги, в одном из которых мы жили в Серпухове, и использовать их как бытовки. По-любому, скоро нам придётся ездить ещё дальше, отыскивая припасы и топливо, а в кунге гораздо лучше жить, чем в самодельной нашей бытовке; к тому же скорость у «Уралов» получается выше, чем когда мы транспортировали бытовку, двигаясь со скоростью 20 километров в час. Наконец, установив кунг на «Урал», мы сможем съездить в Москву, там за несколько дней всё осмотрим, может, найдём живых людей и действующий центр управления – не могли же так просто все замёрзнуть и исчезнуть. В Москве наверняка находится какой-нибудь координационный центр. Властные структуры, обладая практически неограниченными ресурсами, не могли же просто так раствориться в «никуда», наверняка система управления расположилась в каком-нибудь бункере, вполне возможно, он находится именно в Москве. Только объединившись с другими, наша группа сможет выжить. Все, в принципе, согласились с ним, но решили сначала перегнать домой модульный вездеход, доделываемый Колей и Флюром, и медицинский снегоболотоход, стоящий в этом же ангаре. В нем, кстати, оказался полный бак солярки, а в медицинском отсеке стояло пять 30-литровых полных канистр с дизтопливом. По-видимому, болотоход специально спрятали в этом ангаре, замаскировав среди громадных машин, наверное, кто-то готовился на нём дезертировать из этой военной части. Также там мы нашли три ящика тушенки, несколько упаковок макарон, крупы и два ящика сгущённого молока.
У остальной техники, стоящей в этом ангаре, топливные баки были пусты, на других откопанных нами объектах наблюдалась та же ситуация. Благодаря найденным запасам топлива, мы теперь могли спокойно перегнать два малых вездехода. Так и решили, что, расширив выезд из этого ангара, забираем «газон», к этому времени Коля с Флюром заканчивают с модульным транспортёром ТТМ, и мы, захватив, естественно, наш вездеход, уезжаем домой. За «Уралами» приезжаем позже, предварительно загрузившись бочками с соляркой. При этом перегоняем эти машины прямо в Серпухов (там, в одном из боксов, есть кран), устана