Мы даже не стали заезжать на территорию предприятия – «Уралы» были очень неповоротливы и, чтобы подъехать вплотную к ангару, на них нужно было долго маневрировать. Мы оставили машины на свободном открытом пространстве, потом отцепили сани с бытовкой и выгрузили всё из грузового отсека «газона», поставив туда две кушетки из административного здания. После этого, с пассажирами в грузовом отсеке, я отправился домой, куда мы прибыли только в два часа ночи. Пока помылись и поужинали, натикало три часа, поэтому завтра решили отсыпаться и устроить день отдыха.
Я проснулся только в одиннадцать, умылся и направился в столовую. Володя и Коля были уже здесь, мы позавтракали и сели играть в карты. Вскоре появились и остальные члены нашей команды перегонщиков, а проще говоря, – мародеров, хоть Володя и называл нас более уважительно – «трофейщики». После завтрака я пошёл полежать на массажной кушетке и позагорать. Увидев меня, Маша охотно прервала своё занятие и стала рассказывать, чем без нас женщины занимались всё это время. В основном – это всё хозяйственные дела и работа на огороде. Она жаловалась мне, сколько теперь отнимает времени обычная стирка или уборка наших помещений, поделилась и некоторыми другими своими опасениями:
– Чапа скоро ощенится, а это может плохо для неё кончиться, если прямо сказать – состояние обеих собак вызывает большие опасения, они стали какие-то вялые и без большого интереса выходят на улицу; птица тоже часто болеет – видно, всем им не хватает солнечного света.
Маша неожиданно смолкла, потом продолжила:
– Представляешь? Катя, кажется, беременна, хотя, по молчаливому уговору, все стараются этого положения избежать… Да и между Максимом с Ритой начались серьёзные отношения…
Такого рода рассказы мне пришлось выслушивать более часа, так что ушёл я из подвала полностью перегруженный информацией о внутренней жизни нашей колонии.
К тому же меня весьма напрягло сообщение о возможном появлении на свет нового члена нашего коллектива. Если это случится, сложностей явно прибавится. Правда, я успокаивал себя мыслями о том, что у нас ещё оставалось детское питание в жестяных банках, да и памперсы тоже.
На следующее утро, когда спустился в столовую, застал на своих местах всех отъезжающих. «Ответственный народ, – подумал я, – раньше меня встали». На вчерашней вечерней планёрке договорились, что для установки кунгов на «Уралы» привлечём всех мужчин и двух девушек, а именно – Таню и Наташу; они будут дежурить и готовить пищу, а также примут участие в мародерской операции. Мы собирались ещё раз съездить на станцию и поискать там, в магазинах, необходимые нам шмотки и косметические средства. В первую очередь требовалось постельное бельё и другие, обычные бытовые вещи: носки, трусы, полотенца…
До Серпухова решили ехать на «газоне» и ТТМе, всего нас набралось одиннадцать человек. В медицинском отсеке «газона» опять пришлось устанавливать три кресла, и теперь в нём могло поместиться пять человек. В ТТМе первый модуль и так был предусмотрен для перевозки шести человек, поэтому там мы ничего не меняли и не усовершенствовали. Для ночлега было задумано использовать два кунга. Поэтому в грузовой модуль ТТМа загрузили дизельную печку, два бензогенератора, запас топлива и другие, необходимые для недельного проживания вещи.
Кстати, хочу сказать, что хотя мы топили дизельную печь в кунге, никакой задымленности не чувствовалось. Вентиляция в ангарах, по-видимому, была рассчитана на нахождение там работающих автомобилей. С обеих торцевых сторон было по большому открытому окну, примыкающему к крыше сооружения. Правда, предусмотрительный Володя захватил с собой несколько алюминиевых гофрированных воздуховодов, которыми он собирался удлинить трубы кунгов и вывести их на улицу.
К ангару в Серпухове добрались в начале одиннадцатого утра. Сразу же хотели приступить к снятию кунгов с «КамАЗов», но, слава богу, среди нас оказался один здравомыслящий человек – это был Коля. Он, на всякий случай, смерил высоту ворот, и получалось, что если мы установим в ангаре кунг на наш громадный «Урал», то не сможем выехать на улицу – высота ворот не позволит это сделать. Чтобы установить бытовки на «Уралы», нужно было выехать на «КамАЗах» наверх, на улицу, и выгонять туда же кран. Поэтому нам пришлось свернуть все работы и, по старой памяти, приступить к сооружению деревянных щитов для выезда колёсной техники из ангара, а также устройству на улице площадки, чтобы поставить кран – его решили выгонять первым. Две бригады занялись изготовлением щитов, а бригада Саши, выгрузив погрузчик и снегоход с санями из кузова «Урала», начала делать выезд менее крутым, то есть занялась привычной и порядком нам уже надоевшей работой.
После обеда Валера перенёс дизельную печку из бытовки во второй кунг и начал её там устанавливать. Девушки тоже без дела не сидели – по своей инициативе взяли лопаты и начали помогать убирать снег, чтобы уменьшить угол наклона выезда из ангара. Так мы работали до темноты, и даже после восьми часов вечера, когда Таня с Наташей ушли готовить ужин, мы ещё час убирали снег и сколачивали щиты. Устали страшно, и после ужина все довольно быстро рассредоточились по своим спальным местам.
На следующий день подъём был в восемь часов утра. В кунге спалось гораздо лучше, чем в бытовке. Я хорошо отдохнул, хотя вчера умотался на все сто и, судя по их виду, остальные тоже. Умывшись из рукомойника, попытался помочь нашим дамам приготовить завтрак, но был мгновенно отправлен за стол, дожидаться его. Скоро из второго кунга пришли другие члены нашей экспедиции, и у нас сразу стало очень тесно, зато весело. Коля и Флюр непрерывно сыпали шутками, заставляя веселящихся девушек постоянно отвлекаться от приготовления завтрака.
Наверное, поэтому на работу мы вышли только в начале десятого. До обеда продолжали сбивать щиты и копать снег, сделав уклон выезда примерно на 25 градусов. После чего выложили на него две широкие полосы из деревянных щитов, скрепив их между собой часто набитой вагонкой. Наверху, на улице, из тех же щитов сделали небольшую площадку под кран.
Пообедав, завели «ЗиЛ», с установленным на нем краном – он, как обычно, дымил из-за треснувшего от холода картера – невыносимо воняло гарью. Коля нас предупреждал, что автокран проработает в общей сложности не больше часа, поэтому после каждого подъёма мы его глушили. В три часа дня Флюр выгнал кран на площадку, после чего Саша вывел туда же один «КамАЗ» с кунгом, из двигательного отсека которого тоже вовсю валил дым.
После этого Николай, включив бензогенератор, срезал болгаркой болты, что скрепляли кунг с рамой. Затем Флюр краном поднял кунг и поставил его на грузовую площадку «Урала», и Саша отогнал уже пустой «КамАЗ» метров за пятьдесят.
Я не стал дальше смотреть на их работу, а отправился внутрь ангара, к своей бригаде. Там ребята из последних досок изготавливали дополнительные щиты. Когда мы закончили и вышли из ангара, Николай болгаркой вырезал часть кузова «Урала», чтобы сделать свободный выход из кунга. Всю работу на сегодня решили закончить, делать лестницу для удобного прохода с поверхности снега в кунг Коля собирался завтра. А лестница была необходима, ведь наша своеобразная бытовка стояла в кузове огромного снегоболотохода довольно высоко над поверхностью (около двух метров), поэтому попасть туда было весьма проблематично.
На следующий день занялись вторым «Уралом», на который решили ставить тот кунг, в котором ночевали ребята. Бригада Коли опять принялась проделывать те же манипуляции, что и вчера, когда они мастерски разделались с предыдущей будкой.
Остальные решили поинтересоваться ещё раз, что находится в других ангарах. После первого беглого осмотра, случившегося ещё два года назад, никто из нас туда больше не заглядывал. Хотя я, например, помнил, что в одном из ангаров меня тогда очень заинтересовал маленький японский экскаватор. Вместо ковша к нему можно было крепить долбёжную систему, типа большого отбойного молотка. Я ещё тогда подумал, как хорошо было бы им рыхлить и грузить уголь. Но для нашего тогдашнего вездехода он был слишком тяжёл. По этой же причине самоходом к барже его доставить было тоже проблематично. К тому же тогда у нас имелась взрывчатка, а небольшой погрузчик справлялся с загрузкой саней и вездехода. Теперь взрывчатка закончилась, зато появился «Урал», на который можно было загрузить девять тонн, а это значило, что мы спокойно могли перевезти этот экскаватор к барже и в дальнейшем возить на нём уголь. Своими силами, без взрывчатки, придется разрыхлять уголь отбойными молотками вручную. Производительность труда резко упадёт, и нам всем придется в течение двух месяцев долбить этот проклятый уголь, чтобы обеспечить себя топливом на одну зиму. К тому же маленьким погрузчиком проблематично загрузить кузов гигантского «Урала», и получается, что такая грузоподъемная машина будет у нас простаивать.
Так что я очень хотел осмотреть этот экскаватор, посоветоваться с мужиками и, если сойдёмся во мнении, начинать откапывать ангар – в этом деле у нас уже был накоплен огромный опыт.
Во втором по счёту ангаре мы всё-таки нашли этот экскаватор. Он был совершенно новый, такой же, как и вывезенные нами ранее погрузчики «Мустанг», и точно так же в него тоже не были залиты никакие технические жидкости. Володя внимательно осмотрел экскаватор и согласился со мной, что он, несмотря на то что простоял при таких минусовых температурах, вполне работоспособен, поэтому весьма нам пригодится. Мы позвали в этот ангар Колю и Сашу, ради чего пришлось приостановить работу их бригад. Осмотрев экскаватор, они согласились с тем, что его обязательно нужно откапывать.
Когда вылезли на улицу, Володя, встав на лыжи, поехал к «Уралу» с краном, чтобы загрузить и перевезти к этому ангару погрузчик. Так что после обеда наша бригада начала рыть въезд в ещё один ангар. А что касается «Урала» с краном-манипулятором, я окончательно решил – никакой кунг на него не устанавливать, а использовать машину как чисто грузовой транспортёр.