средственно из Мексики, а когда Трамп предпринял свой первый зарубежный тур по колыбелям авраамических религий, показательно ограничил аудиенцию двадцатью минутами. Инициировав впоследствии целый ряд ротаций под предлогом омоложения высшего клира, а также очистки церкви от педофилов, Папа, казалось бы, надежно защитился от идеологических нападок справа, а политический провал итальянского трамписта Маттео Сальвини, случившийся по его собственной недальновидности, дополнительно деморализовал правую фронду в духовенстве.
В следующем високосном году, когда американские и европейские правые попали в ловушку пандемии коронавируса, Папа столкнулся с новой волной фронды. Первым поводом для нее была его собственная организационная и проповедническая гиперактивность, в которой оппоненты увидели замысел радикального изменение церковной доктрины, особенно на фоне слухов о планах Франциска созвать Третий Ватиканский собор. Второй повод был связан с крупнейшей державой Азии: речь шла о возобновлении китайско-ватиканского соглашения 2018 года, допускавшем согласование епархиальных назначений с официальным Пекином вопреки протестам вольнолюбивой Гонконгской епархии. Франциск не мог не догадываться, что на этот раз давление последует не от Бэннона или иных политических неформалов, а непосредственно от руководства «крупнейшего в мире предприятия» – Госдепа, благо защита вольнолюбивых китайских христиан, равно как и мусульман с буддистами, было заявленным приоритетом спецпосланника по международной религиозной свободе Сэма Браунбека, откровенно благословленного Майком Помпео на роль авангарда в идеологической войне с Китаем. Так оно и произошло: в конце июля вольнолюбивая Гонконгская епархия, активизировавшаяся в ответ на пекинский Закон о национальной безопасности, была названа объектом хакерской атаки, в которой Пекин уличила фирма по кибербезопасности Recorded Future. И только третий повод для фронды справа был связан непосредственно с американскими выборами, перед которыми Франциск разразился целой серией заявлений, в которых без очков читалась непримиримая полемика с Трампом и столь же откровенный флирт с предвкушающими реванш демократами.
Первым, косвенным актом полемики было заявление по литургическим вопросам в связи с корректировкой канонического обряда крещения в Миссале: вместо «Мы тебя крестим во имя Отца и Сына и Святого Духа» – «Я тебя крещу». Хотя изменение интерпретировалось как присутствие Христа в священнике, производящем обряд, и соответствовало толкованию Фомы Аквинского в Summa theologiae, фактически, в современном контексте, оно означало передачу миссии крещения от Церкви отдельному лицу, и прямо противоречило корректировке, внесенной в тот же текст при Папе Бенедикте, где сообщество, принимающее новокрещенного, изменено с «христианская община» на «Церковь Божию». Корректировка литургических текстов, анонсированная Франциском в 2017 году, началась в июне 2019 года со смены строки в молитве «Отче наш», где строка «Не введи нас в искушение» была заменена на «Не дай нам поддаться искушению» на том основании, что «в искушение вводят темные силы, а не Господь», со ссылкой на данные исследований об искажении текста, произнесенного Христом, в переводе с арамейского языка на греческий.
Изменение в обряде крещения, в отличие от предыдущей инициативы, не вызвала дебатов в восточных церквах, поскольку в православном каноне субъект крещения не назван. Между тем корректировка обряда была введена в период болезни 93-летнего Папы Бенедикта, госпитализированного с сепсисом после поездки в Регенсбург для прощания с умершим старшим братом; его биограф Петер Зеевальд сообщал Passauer Neue Presse, что голос его (Бенедикта) «был едва слышен». Ранее Бенедикт пытался создать собственную структуру, объединяющую консервативных католиков.
22 августа 2020 года последовало заявление Ватикана, касавшееся религиозной терпимости в твите: «Бог не требует ни от кого защиты и не хочет, чтобы Его имя было использовано для терроризирования людей. Прошу всех о прекращении использования религии в целях возбуждения ненависти, насилия, экстремизма и слепого фанатизма» с хэштегом «Человеческое Братство» и переводом на множество языков. Как специально пояснила пресс-служба Ватикана, твит был распространен по случаю Международного дня памяти жертв пострадавших из-за религии или веры, введенным ООН в 2019 и отмечаемого 22 августа. Тогда, по итогам первого визита Папы в ОАЭ в 2019 был подписан меморандум под титулом «Документ о человеческом братстве за мир во всем мире и совместной жизни», после чего был учрежден Высший совет по достижению целей.
Разъяснение пресс-службы потребовалось по той причине, что твит был принят на свой счет польскими католиками. В Варшаве заподозрили, что под «терроризированием людей» подразумевалось силовое подавление вызывающих протестных акций польского ЛГБТ-сообщества в Польше, включая акцию, когда на памятнике Христу Спасителю перед церковью Святого Креста в Варшаве был вывешен радужный флаг. В глазах польского духовенства Франциск оказался по одну сторону баррикад с Еврокомиссией отказала в европейских средствах из коронавирусного пакета «гомофобным» воеводствам Польши. После чего Франциску была направлено письмо с цитатами из послания Иоанна Павла II 1997 года в Закопане («Защищайте крест, не позволяйте, чтобы имя Божье было оскорблено в ваших сердцах, в общественной или семейной жизни…»).
Из разъяснения следовало, что твит Франциска, если и ссылался на текущие события, касался не ситуации внутри Католической церкви, а исламского радикализма. Вряд ли в Варшаве поверили: середина августа 2020 года не характеризовалась ни резонансными терактами по исламским религиозным мотивам, ни выплесками исламской «речевой ненависти». Что касается эскалации религиозной нетерпимости, то на момент распространения твита Папы его скорее уместно было адресовать Индии, на пустом месте спровоцировавшонфликт с уммой, а самым активным генератором речевой ненависти на тот момент были бунтующие под прогрессистскими флагами американские меньшинства.
Официальное разъяснение пресс-службы, «переводившее стрелки» на ислам, имело вид защитного камуфляжа в связи не только в связи с польской ситуацией, но и внутрикатолическими спорами по другим темам, связанным с императивом Первой заповеди, т. е. правом на жизнь. В июне-июле правая оппозиция внутри церкви активизировалась в связи со спорами о коронавирусе – не столько о его происхождении болезни, сколько об оценке синтезируемых вакцин, особенно после сообщения Sciencemag о том, что четыре из десяти потенциальных вакцин против коронавируса, одобренных для испытаний на людях, используют человеческую эмбриональную клеточную линию HEK-293, а еще две – линию PER. C6 (соответственно из эмбриональной ткани почек и сетчатки глаз плода). В числе оппонентов Папы Франциска по этим вопросам назывались имена кардиналов Герхарда Мюллера и Иосифа Чэня, экс-апостольского нунция в США арх. Карло Марии Вигано, арх. Луиджи Негри, архиепископов Джозефа Науманна из Канзас-Сити, Пола Коукли из Оклахома-Сити, епископов Роберт Музерты, Джозефа Стрикленда и Генри Грэсида – авторов коллективного письма «Призыв к Церкви и миру – к католикам и людям доброй воли»; епископов Кевина Роудса из Форт-Уэйна и Джона Дерфлера из Маркетты – авторов обращения к главе FDA Стивену Хану по поводу эмбриональных вакцин; Джеймса Вайнайна Кунгу из Кении (выступление против вакцинации без согласия и испытания спорных препаратов на людях из Третьего мира); архиепископа Ванкувера Майкла Миллера, обещавшего поддержку канадскому иммунологу Уилфреду Джеффрису из Университета Британской Колумбии, принципиально разрабатывающему вакцину без использования эмбриональных клеток.
Комментарий пресс-службы Ватикана на вопрос об эмбриональных вакцинах был уступительным по смыслу: если другого выхода нет, то и эмбриональная вакцина приемлема. Сам Папа Франциск продолжал обсуждать тему коронавируса в аспекте справедливости в борьбе с эпидемией. 19 августа он выразил «печаль» по поводу того, что вакцина от коронавируса может оказаться доступной только отдельным нациям, а также доступна только состоятельным лицам. По версии репортера The Hill Джона Боудена, реплика о малодоступности вакцин была реакцией на сообщение о цене реализации еще не зарегистрированной вакцины компании Moderna, лоббируемой Биллом Гейтсом, от 32 до 37 долларов. Однако к моменту выступления Франциска гендиректор ВОЗ Тедрос Адханом Гебрейесус, протеже того же Гейтса и соучредитель полностью спонсируемого его фондом Института показателей и оценки здоровья при Университете штата Вашингтон (IHME), уже призвал правительства срочно выделить $100 млрд для обеспечения доступности вакцинирования; сам же Гейтс педалировал ненадежность вакцин, не включенных в его совместное с ЕС «усилие» под титулом COVAX – то есть китайских, российских и кубинских препаратов. У Ватикана было достаточно оснований для прямой критики Гейтса хотя бы ввиду сообщений о приобретении им роскошной недвижимости, однако такой прямой критики «пирующего во время чумы» не звучало. Зато осуждение отдельных наций, не желающих делиться биотехнологиями, несомненно было адресовано США, где медиа-мэйнстрим постоянно спекулировал о намерении Дональда Трампа приобрести германский патент исключительно для американского пользования.
Еще одним, уже давним предметом правокатолического брожения была податливость Св. Престола перед кампанией надзорно-дискредитационной общественности, с ее множеством НПО, вовлекающих молодежный протестный актив, на предмет пресловутого сексуального насилия. Кампания, послужившая причиной резонансной отставки Папы Бенедикта XVI в 2013 году, ничуть не сбавила обороты; отдельными мишенями нападок НПО и расследований фондозависимой прессы стали добровольные общества, пытавшиеся оказать помощь священникам, отстраненным от службы после жалоб на харассмент; при рассмотрении самих жалоб, как и в случае с кампанией MeToo, к сексуальным домогательствам теперь причислялось любое телесное прикосновение. Однако Франциск и его окружение демонстрировали безграничную готовность не только к самобичеванию, но и к открытию церковной жизни для светских «контролеров».