Полина, как всегда с идеально прямой спиной, присела на край скамейки и быстро написала:
«Я, Полина Бельская, находясь в полном уме и сознании, заявляю, что временно прекращаю своё путешествие в группе гида Иды и на неделю остаюсь в городе Мака, Перу.
Прекрасно понимаю и осознаю всю опасность своего решения и полностью беру ответственность за него на себя. Ида предприняла все попытки переубедить меня, но я остаюсь здесь.
Обещаю присоединиться к группе в г. Куско и вернуться в Европу вместе с группой.»
Полина театрально подписалась под текстом и протянула блокнот уже почти бывшему руководителю.
Ида глубоко вздохнула и по-матерински напутственно сказала:
– Берегите себя, Полина, будьте осторожны.
Девушка от радости была на седьмом небе. Она свободна и может уйти в никуда! Быстро забежала в автобусик, схватила свой походный, приготовленный для Боливии рюкзак, помахала рукой остолбеневшим от удивления бывшим соратникам и выбежала на площадь.
Представление уже закончилось и, не снимая своих костюмов, уличные артисты спокойно дожидались её. «Как хорошо шифруются, – отметила про себя Поля. – Настоящие профессионалы. Остаются в образе до последнего момента. Почти как я». Спокойная и улыбающаяся подошла к артисту в маске Солнца и по-испански сказала:
– Идёмте. Я готова. Меня зовут Полина. Поля.
– Поля. Что значит это имя?
– Такая, как солнце, – улыбаясь представилась и спросила: – А вас как зовут?
– Хуан.
Он взял её за руку и впереди своей странной компании, повёл в сторону горных джунглей. По городку шли медленно и молча. Человек – Солнце мягко и в то же время уверенно держал её ладонь. От его руки и всего тела исходило странное тепло. Артист был словно в жару, и при этом Полина совсем не могла уловить его специфического мужского запаха. С каждым шагом она волновалась всё больше. Дороги назад уже не было, и балерина стойкой поступью шагала в неизвестность.
Когда вся процессия вышла за пределы городка, никто из артистов так и не снял маски. Полина остановилась, осмотрела всех и обратилась к ним простым предложением:
– А почему вы с масками?
– Нам нельзя показывать своих лиц, – таинственно ответил он и добавил: – Никто не должен нас узнать. Никогда.
– Даже я?
– Ты увидишь. Ты всё увидишь, – и, переведя разговор на другую тему, он начал задавать вопросы. Кто она, откуда приехала, что здесь делает?
Рассказывать о себе на языке, которым едва владеешь, – это вызов, даже почти подвиг. На ломаном испанском, с трудом подбирая слова, она объяснялась о своей жизни, своём деле, о том, как и что она танцует, только по-другому. Показывала руками как делается port de bras, как арабески и, уходя дальше в лес, всё больше удалялась от себя и своей прошлой жизни.
Лишь уйдя далеко в джунгли, Хуан командным тоном дал приказ, и все сняли маски. От внезапно открывшегося вида Полина была крайне ошарашена. Она остолбенела. Холодный пот страха прошёлся по всему её телу и сердце быстро забилось. Артисты были уродами. Все! У каждого был какой-то специфический изъян. Человек-змея так и не выпрямился. Искривлённая огромным горбом спина попросту не разгибалась. Мальчик – птичка оказался взрослым, но недоразвитым мужчиной, с лицом старика и телом ребёнка. Огромный мужчина, сняв маску кондора, оголил заячью губу. Он постоянно демонически улыбался. Оскал выглядел ужасающе злым, но всем своим видом и поведением огромный мужчина пытался показать, что он добрый и его не следует бояться.
С ужасом в глазах Полина ждала, когда же Хуан покажет ей своё лицо. Видя её замешательство и опушенные глаза, он медленным движением снял светящийся солнечный овал. «Будь, что будет», – про себя сказала Поля и посмотрела прямо перед собой. Перед ней стоял симпатичный, даже более того – красивый, мужчина с очень странными чертами лица. Чем-то он отдалённо напоминал местных жителей, но было в нём и что-то загадочное, странное. Вероятно, из-за того, что в своих бурных фантазиях и иллюзиях она уже представляла его брутально-волосатым, с густой и мясистой бородой, поэтому настоящий внешний вид Хуана так поразил Полину. Его лицо было светящимся, словно только что чисто выбритым. Яркие черты и выражение было приятным, но в тоже время серьёзным. Мужчина улыбался. Лишь форма носа вызывала странное удивление. Нос был необычным, сильно выступающим вперёд, а кончик странно загибался вниз. Массивная форма чем-то напоминала клюв кондора. Да и цвет волос Хуана, странным блеском переливающийся на солнце, был цветом оперения огромной птицы. Ни одного седого волоска. «Странно, очень странно, – думала Полина. – Интересно, сколько же ему лет?» Мужчина был явно неопределённого возраста.
Осанка и поведение выдавало, что Хуан среди артистов труппы занимает особое положение. Пока он разговаривал на своём почти птичьем языке, манера и тон его общения были командно-повелительными. Глубокий и насыщенный тембр голоса мужчины был приятным на слух. Было в нём что-то пленяющее, звучащее как красивая музыка. Пока они продвигались по джунглям, Хуан со своими говорил короткими фразами, отрывочно, но в то же время спокойно и гордо. По отношению к нему со стороны других актёров чувствовалось полное послушание. Без сомнения, рядом с ней шёл безапелляционный лидер, настоящий вожак.
По джунглям компания шла долго. Иногда они присаживались отдохнуть. На коротких привалах никто ничего не ел. Кто-то из артистов, то и дело доставал из складок костюма самодельную фляжку и, передавая её по кругу, угощал всех странным напитком. Полина никогда прежде ничего подобного не пила. На вкус питьё отдалённо напоминало забродивший квас. Только он точно был приготовлен не на хлебе. В нём явно были замешены какие-то диковинные травки. Даже после маленького глотка из области желудка по всему телу расходилось приятное тепло, которое на некоторое время полностью снимало боль в ногах и усталость. В голове становилось легко, и характерное для гор сжимание в висках, а также каменная тяжесть во лбу, куда-то испарялись. Мысли становились полётными и лёгкими, они парили высоко и улетали далеко за вершины гор. После таких коротких привалов было гораздо легче продвигаться вперед.
Чем дальше они пробирались в горы, с каждым шагом, тропинка становилась всё уже и сросшиеся ветвистые деревья переплетались, буквально переходя из одного в другое. «Откуда они знают куда идти? Как здесь ориентируются без помощи приборов? – недоумевала Полина. – Кажется, здесь вообще никто никогда не проходил. Как они ориентируются в пространстве?» Идущий впереди артист точным движением разрубал заросли при помощи необычного топора, и все осторожно шли за ним. Иногда артисты разговаривали между собой, смеялись, но куда чаще шли молча.
Полина устала. Вначале похода её вещи казались лёгкими, но чем дольше они шли, тем тяжелее становилась ноша. От веса рюкзака Полинина спина страшно болела. Попросить Хуана понести её вещи она не решалась. Девушка прекрасно понимала, что этот мужчина не был воспитан в высшем обществе и элементарные правила европейского этикета были для него так же далеки, как и сама Европа. Судя по его реакции и поведению, он понятия не имел, откуда она приехала. Вероятно, даже и не знал, что такое балет. Он лишь смотрел на неё глазами полными страсти и этот взгляд увлекал всё больше.
Целебный перуанский напиток понемногу восстанавливал её силы, и лишь к закату солнца процессия наконец-то достигла места назначения. Открывшаяся перед Полиной панорама поселения окончательно её ошеломила. Это был даже не шок или потрясение, её полностью поглотила ужасающая реальность. Переступив порог странных ворот, балерина вошла в абсолютно новый, невиданный прежде мир.
Только теперь она наконец-то стала понимать, куда они так долго пробирались. Уставшая женщина не имела ни малейшего представления, как теперь следует себя вести и реагировать. Она вытянула странный билет и прежде недооценивая своих действий, очутилась в тайном селении чудным образом уцелевших до наших дней потомков инков.
Хуан остановился, посмотрел на неё и твёрдым тоном сказал:
– Не бойся. Это мой дом.
И с ещё большей страстью повторил свою фразу:
– Queda con migo para siempre.
Безапелляционное высказывание, прозвучавшее на фоне влекущей теплоты, исходящей от его мускулистого тела, а также неповторимое горение лучащихся смоляных глаз мужчины в один момент лишили Полину ясности мышления. Страстная тяга к Хуану становилась всё ярче. С увеличивающейся силой он притягивал к себе, а первичное изумление и женский страх удалялись сами по себе.
Где-то глубоко в душе Полина чувствовала, что утаённая община безопасна и этот мужчина её точно не обидит.
Словно тень следуя за Хуаном, она ступала очень осторожно. Каждый кусочек этой обитаемой земли джунглей был освещён Богами инков. Одно неточное движение – и её больше нет. Вокруг стояла гробовая тишина. Все, кто увидел Полину, просто замерли и не двигались с места. Изумление и оцепенение местных поселенцев было в разы большим, чем то, что испытывала она сама. Многие застыли и смотрели на Полину, буквально разинув рот. Кто-то успел утаиться в своей хижине, боясь пошевелиться и издать какой-либо звук. Кто-то просто мгновенно превратился в неподвижную статую. По всеобщей реакции, Полина поняла, что приход белой женщины в их деревню – большая редкость. Диковинка. Возможно, она первая, кому вождь позволил здесь появиться.
Эти люди не знали цивилизации. Их жизнь законсервировалась и застряла в каком-то неопределённом периоде времени. Всё было иначе. Хижины, утварь, которую успела заметить Поля, одежда и внешний вид обитателей… Не то чтобы всё было запущено, грязно, страшно или плохо, нет. Всё было просто иначе. Не так, как где-либо. Витающая в воздухе атмосфера и этот необычный приторно-сладковатый запах придавали селению своеобразную прелесть.
По середине поселения стояла самая высокая и красочная хижина, у входа в которую сидела высохшая до состояния мумии очень старая женщина. Только эта умудрённая вр