вторимо легко. Так и сейчас, после прикосновения тёмно-коричневых, почти шоколадных рук умудрённой временем женщины Полина чувствовала безграничную любовь и заботу.
Старушка подняла голову и, посмотрев Полине прямо в глаза, молча передала ей своё сочувствие. Она словно знала и осязала, насколько сильна телесная боль их новой жительницы. Вновь забормотав себе под нос непереводимую молитву, Ньюста поднялась, мягко взяла Полину за руку и потянула за собой.
Они удалялись в глубь джунглей. Пробираясь сквозь непроходимые заросли, старица явно вела её не к поселению, а в самые дебри. Обе женщины удалялись. Полина потеряла ощущение времени. Иногда начинала считать про себя, но, дойдя до двухсот, сбивалась со счёта. Потом пыталась в голос декламировать стихи, которые раннее успокаивали её перед выходом на сцену, но всё было тщетно. Она забывалась, путала строчки, слова и снова сбивалась. Шли долго. Иногда, старушка останавливалась, поворачивалась и медленным взглядом сканировала свою гостью, а затем, после короткого перерыва, далее тянула её за собой.
Наконец женщины вышли к откосу горной реки. К месту невысокого, но интенсивно журчащего водопада. Прямо под ним простиралось маленькое озеро удивительной красоты. Ньюста села на землю и жестом показала Полине расположиться рядом. Странным движением принцесса инков освятила своё лицо, а затем точно также благословила Полину. Принцесса порылась в своих одеждах и достала оттуда маленький флакончик. Освещённый солнцем, он засверкал в старой ладони, словно золотой. Старица открыла его и заговорила снова. На этот раз в потоке незнакомых слов Полина различила слышанное уже выражение «Пачамама». Принцесса пролила на землю несколько капель из флакона, а затем с огромным уважением сделала несколько глотков сама. Ньюста наслаждалась. Закрыв глаза, словно после чего-то очень приятного, она сделала несколько длинных вдохов и выдохов. Пережив внутреннее блаженство, старица протянула напиток Полине. Девушка уважительно взяла её и попыталась рассмотреть. Миниатюрный флакончик по своей форме напоминал древнее женское божество, иллюстрацию которого Поля когда-то видела в учебнике истории культуры. Крышка – в форме человеческой головы, а сам сосуд – тело округлённой женщины. Флакончик был довольно тяжёлым и, по всей видимости, золотым. Принцесса заметила заинтересованность Полины, улыбнулась и, сложив ладони возле рта, жестом показала выпить содержимое. Полина смиренно посмотрела вдаль, приложила флакон к губам и выпила нектар до дна.
Совсем не хотелось открывать глаза и выходить из состояния блаженства. Напиток оказался приятным на вкус и очень крепким. Тело просто трепетало, как после горячего поцелуя любимого мужчины. Него и лёгкость наполнили её, и Полинина душа парила где-то рядом, над телом.
Принцесса начала тихонько петь. В окружении непередаваемой красоты дикой природы, под журчание воды и на фоне щебетания птиц, голос старицы звучал завораживающе. Практически не открывая рта, словно из самого сердца, она напевала спокойную мелодию. Ньюста даже не пела, а словно внутренне общалась с кем-то. Деревья, каждый листочек и все жители джунглей откликались на звучащие звуки, вторили пению и дополняли звучание лесным хором. Полине было уютно и спокойно сидеть рядом с этой удивительной женщиной. Странное, до сих пор не испытываемое умиротворение и благодать не покидали тело и душу артистки. Чарующая красота происходящего всё больше убаюкивала. Девушка иногда открывала глаза, возвращалась в реальность, но затем вновь зажмуривалась и впадала в негу. Через некоторое время она почувствовала на своём левом плече странное покалывание. Прикосновение было лёгким, словно малюсенькая птичка присела на её плечико. Полина боялась открыть глаза. «Как бы не спугнуть?» – подумала она.
– Ну ты даёшь, артистка. Так спрятаться! – услышала Поля знакомый писк, раздававшийся у самого уха.
– Пожалуйте. Вот, и галлюцинации начались, – улыбаясь, мысленно сказала она себе.
– Ты о чём, Полинушка?
– О тебе. О чём же ещё? Здесь, кроме нас с тобой, больше никого нет, – не открывая рта и не издавая ни звука, продолжала разговор балерина.
– А эта тётечка?
– Эта? Призрак, наверное. Повстречались случайно. Поёт красиво. Не мешай, пожалуйста. Дай послушать.
Ньюста словно услышала внутренний разговор балерины и, повернув голову, строгим взором посмотрела на неё.
– Молчи! – на языке кечуа приказала принцесса.
– Я понимаю, понимаю, что вы говорите! Продолжайте, пожалуйста, – торопясь, но в то же время боясь выйти из завороженного состояния сказала Поля.
– Молчи и смотри, – повторила умудрённая жизнью женщина.
Она вновь закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, настроилась и продолжила пение.
Насколько Поля догадывалась, принцесса инков на пела, а разговаривала с кем-то. По всей видимости, она обращалась к своим предкам или Богам.
– Пусть поёт, а ты не мешай, – сказала Поля своему старому приятелю и забылась.
Глоток зелья стал раскрывать свои чары всё больше. Полина резко открыла глаза и увидела, как джунгли, деревья, листья, всё вокруг стало исчезать. Девушка испугалась. Неужели она теряет зрение?
– Сиди спокойно, не шевелись! – вновь, услышала она писк друга. – Сейчас начнётся.
– Что начнётся?
– Сама узнаешь. Только не дёргайся. Мне тоже страшно. Совсем немного осталось. Уже идут.
Пение старицы стало более интенсивным и перешло в неопределённый диапазон. Она издавала звуки не связками, а чем-то грудным, словно в её тело был вмонтирован огромный орган. Иногда голос звучал словно низкий духовой инструмент, а затем начинал журчать как свирель – высоко – высоко. Однозначно, Ньюста обращалась к кому-то, призывала их, разговаривала с ними.
Внезапно Полина открыла глаза и вновь посмотрела прямо перед собой. На секунду зафиксировала уже привычный пейзаж, но буквально через мгновенье он стал постепенно искажаться, уплывать. Зелень деревьев начала менять окраску и расплываться в пространстве. Вдруг, вначале едва заметно, а затем всё ярче, над водопадом и озером стали появляться странные световые линии. Они чем-то напоминали лучи лазера, такие же ровные и стойкие, только гораздо более масштабные, словно магистрали – обширные, всеобъемлющие, разными цветами переливающиеся на свету. Контуры линий становились всё ярче и отчётливее. Как дороги, они исходили в разные стороны, пересекаясь прямо над озером. Освоившись в новой реальности и привыкнув к необычным потокам света, Полина стала замечать, как по линиям кто-то перемещается. По одной из них, окрашенной в тёмно-коричневый цвет, медленно ползла огромная змея. Животное было бесконечно, без головы и хвоста. Только нескончаемое, разными цветами переливающееся, текущее брюхо передвигалось по намеченной траектории.
По линии чуть выше над тёмно-коричневой простилалась другая – голубовато – зелёная. По ней медленно, гордо и элегантно шла огромнейшая, красивейшая пума. Вся её шерсть играла на свету. Словно царица мира, пума мягко ставила на линию огромные лапы и ни на кого не обращала внимания, смотря куда-то вдаль.
Ещё выше, на перекрёстке линий, виднелась оранжево – жёлтая полоса. По ней парила впечатляющая птица, величественный кондор. Только теперь Полина заметила, как интересно выглядит его голова. Словно не его, а чужая прикреплена. Кондор, не делая ни одного взмаха крыльями, всё-таки летел. Без малейшего движения!
После того как на линиях исчезли силуэты зверей, по ним стали идти люди. Мужчины, женщины, дети. Все они были одеты в одежды Хуаниты, только все накидки, юбки, распашонки были украшены разными рисунками и цветами.
– Это Боги? – мысленно спросила Поля.
– Да, некоторые из них Боги, – так же безмолвно ответила принцесса. – Но вон там, видишь, по жёлтой, идёт красивая женщина с золотым ожерельем. Это моя прабабушка. Красавица. А за ней молодой мужчина – сын брата моего отца. Он мало ходил под солнцем. Жди.
По линиям медленно шли люди, Ньюста улыбалась, приветствовала идущих кивком головы и передавала им какие-то знаки. Смотря на линии, она словно помолодела и выглядела безгранично счастливой.
– Вот и она, Каку-мама, – принцесса встала, с уважением поклонилась и, указывая рукой на Полину, стала просить божество о помощи.
Богиня, одетая в зелёные одежды, своим внешним видом не отличалась от идущих рядом. Но была в ней какая-то царственность. Даже не надменность, а всё покрывающее спокойствие и самодостаточность. Она остановилась, повернула голову и на секунду бросила на балерину взгляд. Не больше чем на мгновенье одарив вниманием, двинулась дальше.
Практически без сил, старушка уселась рядом. А с Полиной стали происходить странные вещи. Вечная мерзлячка, она почувствовала внутри себя огромное облако теплоты. Руки стали мягкими и горели, словно она только что влюбилась. Она чувствовала прикосновение к спине чьих-то тёплых ладоней, но за ней никто не стоял и не дотрагивался. Приятные волны тепла стали расходиться по всему телу, и вдруг все собрались в её левом колене. Нога просто горела. Она полыхала внутренним жаром. Полина не на шутку испугалась. Она думала, что вот-вот сгорит изнутри.
Поля очнулась на лежаке хижины. Как сюда попала, как вернулась, она не помнила. Какой сегодня день и время суток, тоже не знала. «Как жаль, что я не ношу простых наручных часов. Они бы хоть время показали», – подумала Поля и вышла к людям. Ньюста сидела на своём излюбленном месте у костра. Поля попыталась хоть с кем-то завязать общение, хоть поздороваться, но все шарахались от неё, как от чумы. Единственная близкая душа, которая не боялась белой женщины, была старенькая принцесса. Хуана нигде не было видно, и Поля села рядом с единственным человеком, который не боялся с ней общаться. Она вновь мысленно с ней заговорила, но ничего не услышала в ответ. Общаться как у водопада уже не получалось. Полина сидела у костра и, пытаясь наладить хоть с кем-то общение, улыбалась проходящим мимо поселенцам.