к был смертелен. Отвратительный напиток лишил её последних сил, и Полина отключилась.
Очень далеко, едва различимо, ей послышались звуки фагота. Девушка чувствовала, что лежит на мягком, тёплом песке и боялась открыть глаза. Музыка приближалась и становилась всё громче. Телом она ощущала, что кто-то ещё есть рядом, их несколько, и они легко бегают по рассыпному песку и танцуют буквально в нескольких шагах от неё. Лежать было приятно и совсем не хотелось открывать глаз. В воздухе, музыке, запахах, везде ощущалось всеобщее пробуждение. Весна. Раннее утро.
Исполняя ритуальные движения омовения и очищения по одной показывались танцовщицы, и лишь солистка, не подавая признаков жизни, лежала ничком на чём-то красном. Предчувствовала, но пока не знала, что уготовила ей судьба, какой сделала выбор.
Начинался балет Игоря Стравинского «Весна священная». В оркестре зловеще заиграла тема трубы, и солистка наконец-то проснулась. «О, ужас! Что значит это платье? Неужели я?.. Нет, этого не может быть. Это какое-то недоразумение. Я хочу жить! Я люблю жизнь!» – движениями громко кричала она.
Судьбоносный рок безжалостен. Зима, холода и оцепенение затянулись. Мир, солнце, вся природа должна возродиться, люди просто обязаны принести Матушке – Земле жертву. И выбор пал на неё – самую лучшую. Только ей под силу, своим танцем, жизнерадостностью и внутренней энергией растопить снега и скорее призвать весну.
Самоотрешено солистка принимает знак свыше, но пока она не хочет уходить и так желает, так стремится хоть в последний раз порадоваться хороводу с друзьями. «Но почему вы так жестоки? Почему не принимаете и отталкиваете меня? Вот, милый, дорогой, наконец и ты здесь. Убереги меня, защити! Прошу тебя!» – исполняя волшебно символические движения, Полина всем телом кричала в зал.
С самой первой репетиции она не танцевала, а жила, дышала каждой хореографической задумкой гениальной Пины Бауш[49]. Полина не переставала удивляться, откуда и как немка могла так тонко и чутко понимать, чувствовать и движениями передавать архаичные пласты культуры славян? Все хореографические линии, хороводы, обрядные рисунки были так близки русской Поле, и она танцевала, полностью отдаваясь своему делу. Вдохновлённо и искренне.
– Я не хочу умирать! – пыталась крикнуть Полина. – Помогите, умоляю, – причитала она.
Подбежала к любимому. Кто он? Борис, Томас, Хуан, Андрей, партнёр по танцу. Кто ты? В ушах зловеще звучал мотив трубы Стравинского, и солистка пыталась вырваться из живого круга. Полине, как и её героине, очень, страшно хотелось жить.
– Мне рано, рано умирать! – пыталась выкрикнуть она всё громче.
Как в ускоренном фильме, Поля увидела всю свою жизнь. Затем бабушку, тётю, отца, всех тех, кто ушёл к звёздам. Музыка нарастала, и барабанные раскаты становились всё ярче. Вот и тема трубы. Пора!
Солистка уже в красном платье. Она ещё среди друзей, но уже не с ними. Любимый человек буквально на глазах становиться совершенно чужим, холодным и грубым. Как и в жизни. Солистка не хочет уходить в объятия смерти, но уже бывший возлюбленный в ритуальном танце нежно, но уверенно подталкивает её со спины к роковому шагу. Вот и финиш, развязка. Солистка танцует, пока ещё живёт, не жалея своих сил. Трубы fortissimo заиграли тему смерти, и танцовщица вознесла себя на жертвенный алтарь. Услышала последнюю высокую обрывистую ноту балета… и тут Полину вырвало.
Погоняя и торопя, мальчик помогал Полине собирать вещи. Оставалось совсем мало времени. Было очень темно и страшно. Как ни странно, паренёк прекрасно ориентировался в пространстве. Он взял Полину за руку и повёл за собой. Внезапно остановился и шёпотом сказал:
– Нам надо вернуться. Так нельзя.
Он оставил среди деревьев Полин рюкзак. «Как хорошо, что паспорт, деньги и карточка при мне», – мысленно порадовалась за себя Поля и тихонько пошла за ним.
Переступая через ограду, вернулись в поселение и пошли к огню. Там уже сидела принцесса инков. Заметив их в темноте, она обрадовалась и знаком подозвала к себе.
Как и в день своего прихода, Полина склонилась в глубоком реверансе. Только теперь перед ней была не холодная старица, а близкая, родственная, тёплая душа. Поле совсем не хотелось её терять и расставаться. Обе понимали, что видятся в последний раз. По щекам Полины потекли слёзы. Ньюста, как всегда нежно, обняла её лицо своими удивительно тёплыми ладонями и поцеловала в мокрые щёчки. Старушка тоже плакала. Они обнялись. Предрассветная темнота, предвещающая скорый восход солнца, поторапливала.
Принцесса инков благословила свою молодую подругу и на секунду остановила её. Она поднесла свои руки к шее и что-то с неё сняла. С уважением поцеловала и повесила на шею Полины. Девушка не могла рассмотреть, чем была одарена, лишь поцеловала маленький подарок и утаила его под своими одеждами. В последний раз они обнялись, и Полина поспешно удалилась.
В непроглядной темноте шли недолго. Первые проблески солнечных лучей уже пробивались среди деревьев. Светало. Мальчик торопился, они практически бежали. Убегали. Лишь когда удалились от поселения довольно далеко, и паренёк убавил темп, Полина тихонько начала разговор:
– Спасибо, что взял мои вещи. Думала, мы потеряли их.
– Не за что. Как вы без них?
– Ты прав. Спасибо. Нам долго идти?
– Да. Останавливаться будем только ночью. Думаю, за три дня дойдём.
– Три дня? Сколько это километров?
– Здесь их нет.
– А как ты знаешь, куда нам идти? Мы не потеряемся? – Полина не знала слова заблудиться, поэтому использовала самые простые, общеизвестные слова.
Мальчик остановился, посмотрел на Полину и гордо сказал:
– Я знаю куда, мы идём. Я выведу вас к людям. Но рассказывать ничего не буду. Нельзя.
– А зовут тебя как?
– Тяжёлое имя. Зовите меня Алекс. Мне так больше нравится.
– Приятно познакомиться, Алекс. А меня зовут Полина, Поля, по-испански как солнце.
– Точно? Как солнце? Нашу бабушку зовут принцесса Рассвета. Вот вы ей и понравились.
– Алекс, а здесь звери есть? – услышав странные крики хищников, испуганно спросила Поля.
– Тшш, – приложил палец к губам мальчик и тихо прошептал: – Есть и много. Идите тихо, без звука, как я.
Девушка послушно замолкла и, как настоящий знаток своего дела, стала подстраиваться под мальчишку. Она начала ставить ноги так, как он, так же сгибать их в коленях, чуточку наклонила корпус вперёд и тоже начала двигаться бесшумно. Ни одна веточка больше не потрескивала под тяжестью её огромных трекерских ботинок.
«Это сон или реальность? Это я или кто-то другой? Мальчишка, кажется, настоящий, лес тоже. Что я здесь делаю?» – сама себе улыбалась Поля и, продвигаясь по джунглям, мысленно выстраивала грандиозные планы.
«Паспорт при мне. Деньги наличкой и на карточке есть. Смогу вернуться домой. Нога не болит вообще. От слова совсем. Жива. Тряхонуло, правда, как следует, но жива и, кажется, здорова. Это их зелье… Больше никогда, никогда в жизни! Никаких больше экспериментов и экспромтов. Всё строго по расписанию, по заранее намеченному плану. Мама и Лиза наверняка уже в Интерпол подали. Разыскивают по всему миру. Пропала без вести. Так, пин-код. Я его хоть помню? Бумажка. Где тот листок бумаги, на котором записала все коды и пароли? В книге. А книга есть? Алекс что-то выбрасывал. Хоть бы книгу оставил. С другой стороны – как хорошо, что только чуть, а не сдохла там в горах. Выжила. Так очиститься это ещё надо уметь. Ни тени самоедства. Желудок чистый, голова ясная, как женщина здорова и точно не беременна. Красота. Молодец, Ньюста, откачала. Чем она меня отпаивала не знаю, но помогло. И пела, пела. Надо и мне так научиться. Плохо на душе – поёшь, хорошо – тоже поёшь. Только совсем другие песни. Да, а что она там такое мне подарила? В темноте и не разглядела совсем». Полина, как в детстве, оттягивала момент, когда наконец-то осмотрит то, что висело на груди. Ожидание момента встречи иногда ничуть не менее приятно, чем сама будущая встреча.
В полной тишине и безмолвии они подошли к горной реке. Полина уже очень давно не купалась, и ей захотелось как можно скорее окунуться.
– Алекс, можем остановиться? Я хочу искупаться.
– Здесь холодно.
– Всё хорошо.
– Если хотите. Только недолго. Нам сегодня ещё много идти.
Паренёк отвернулся и дал женщине возможность полностью раздеться. Стоя обнажённой на краю горной реки она осмотрела подарок. Это была ремешком перевязанная фляжка принцессы инков – «Пача – мама». Полина поцеловала подарок и, едва зайдя в воду, окунулась. Несмотря на высокую температуру воздуха, вода была леденящая. Она даже завизжала. Алекс не удержался, повернулся и громко рассмеялся.
– Обед готов.
Как старые приятели, они кушали простые лепёшки, которые им в дорогу сложила бабушка, пили кукурузный квас и смеялись друг над другом. Поля была абсолютно счастлива.
– Алекс, лишь один вопрос – как ты понимаешь куда идти? У тебя нет ни карты, ни… (на пальцах она пыталась показать компас)?
– Я часто здесь хожу, бегу. С вами медленно идём. Нам пора. До места, где будем ночевать, ещё долго идти.
Полина послушно собралась, надела ботинки и была готова к пути. Холод горной реки снял всю усталость, и она могла идти ещё долго. На шее у неё висел сосуд с целебным нектаром, и она знала, что, если будет совсем слаба, сделает маленький глоток. Тогда всё будет хорошо.
Уже темнело, когда они подошли к огромному дереву. Алекс молитвенно поприветствовал его и, как тайник, отодвинул часть кары. Дерево оказалось пустым внутри. Как оно такое огромное стояло без внутренностей, Поле было непонятно, но она молча забралась за мальчиком внутрь и приготовилась спать. Усталость валила с ног. Она прижалась к парнишке и тут же уснула.
Полина проснулась от специфического запаха дыма. Где-то горел костёр. Алекса рядом не было. Она выползла наружу и увидела своего поводыря у горящего костра. В кипящую воду он бросал какие-то травки.