— Слышь, Мань, — сказала Галкина, — ты ведь Митю Ерина знаешь?
— Нет, — ответила Левкина.
— Ну как же! Из десятого.
— Может, видела на переменах, только не в курсе, что он Ерин, — пояснила Маша. — У нас десятиклассников-то тьма! Четыре класса, в каждом по тридцать человек.
— Верно, — буркнула Аня. И тут же сообщила:
— Митя моя любовь, на всю жизнь! Ему надо помочь. Видишь форточку открытую?
— Да, — осторожно ответила Маша, — в кабинете директора.
— Можешь в нее влезть?
— Запросто. Только зачем?
Аня потерла руки.
— Попадешь к Лильке в комнату, откроешь ящик письменного стола — она его не запирает, — вынешь оттуда большой заклеенный конверт и назад. Только свет зажигать нельзя и шуметь не надо, иначе сторожиха услышит.
— Мне надо украсть из стола директора пакет? — испугалась Маша.
— Там контрольные городские по русишу, — спокойно пояснила Аня, — Митька ее на «два» написал. Его теперь до экзаменов не допустят, а если работы пропадут, то все их переписывать станут.
— Но почему я? — только и сумела спросить перепуганная Маша.
— Ты маленькая, а я слишком длинная, — туманно объяснила Аня. — И потом, у меня рука болит, не подтянусь. Давай, не дрожи. Принесу Митьке контрольные, он со мной ходить станет. Неужели не поможешь лучшей подруге? Я от любви умру! Если не достану Митьке диктант, он к Нинке Леоновой уйдет.
Дальнейшие действия Маши можно было оправдать лишь ее юным возрастом. У подростков снижено понимание опасности, их легко можно убедить совершить идиотский поступок при помощи слов: «Что, слабо?» или «Неужели дружба для тебя ничего не значит?».
Юркая Маша ловко выполнила поручение Ани. Пакет она нашла сразу, мгновенно схватила его и спустя несколько минут отдала Галкиной. Аня моментально вцепилась в добычу.
— Ну, Машка, покедова, — заявила она и была такова.
Утром Левкину встретили возбужденные одноклассники. По школе бродили сотрудники милиции, расследовали неприятный инцидент: ночью некто проник в кабинет Лилии Максимовны и украл большую сумму денег, которую директриса собиралась потратить на ремонт ветхого школьного здания. Деньги ей накануне вечером вручил некий благодетель из родителей.
Маша похолодела. Тут только до нее дошло, что конверт, который она взяла из стола, когда лазила в директорский кабинет ночью, был слишком толстым и подозрительно узким. Диктант-то пишут на обычных листках в линеечку! Значит, она в темноте перепутала, схватила не то, что надо!
В полном ужасе Маша понеслась в класс, надеясь встретить Аню. Но той на месте не было. Левкина провертелась весь урок, словно на горячей сковородке. Вторым занятием была литература. Классная, войдя к детям, сказала:
— Сегодня, как я вам и обещала, городская контрольная. Вижу, вижу, Кротов и Синякова отсутствуют. Но симулянтство им не поможет, явятся в школу и все равно будут писать диктант, иначе не поставлю четвертные отметки.
— Еще Галкиной нет, — быстро подсказала классная ябеда, староста Лена Линькова.
— Аня у нас больше не учится, — миролюбиво ответила Раиса Измаиловна, — она ушла.
Класс зашумел, Маша вцепилась пальцами в край парты, потом невольно вскрикнула:
— Как не учится? Куда ушла?
Раиса Измаиловна с удивлением глянула на девочку:
— Ты разве не в курсе? Вы ведь, кажется, подруги. Еще неделю назад ее мама документы забрала, Анечка теперь в училище знания получать станет.
Вот это был удар! Наверное, следовало страшно обидеться на подругу, которая ни звука не проронила об изменениях в своей судьбе. Но Машу заботила совсем иная проблема: конверт!
Между третьим и четвертым уроком Маша принялась искать десятиклассника Митю Ерина и легко обнаружила парня.
Левкина осторожно приблизилась к юноше и завела разговор:
— Прости, ты Аню Галкину знаешь?
— А тебе че надо? — не пошел на контакт Ерин.
— Ты Аню вчера видел?
— Отвянь.
— Она тебе конверт отдала? — упорствовала Маша.
— Отвали, мелочь.
— Сам видишь, ошибка вышла, — лепетала Левкина, — верни его. Не хочешь лично отдавать, просто подкинь. Ночью, через форточку!
Ерин повертел указательным пальцем у виска.
— Того, да? Или с бодуна в школу приперла?
— Отдай, — тихо настаивала Маша.
— Что?
— Конверт.
— Какой?
— Ну… тот… длинный.
— Офигеть! Нет у меня ничего.
— Не ври! — возмутилась Маша.
— Ну ваще прям! — вытаращил глаза Ерин. — Слышь, детка, бросай колоться, а то уже тресняк пришел вместе с мозгоедой! Иди домой, поспи. Какой конверт?
— Я вручила его Ане Галкиной, — попыталась прояснить ситуацию Маша.
— Вот у нее и забери, — логично ответил Митя.
— Но Аня понесла диктант тебе, — настаивала Маша.
Ерин помотал головой, забормотал:
— Ниче не понимаю. Аньку знаю, прощелыга еще та! Была у нас в гостях, потом мама хватилась, сережек нет, золотых. В вазочке на серванте лежали. Хотел Аньке морду набить, припер ее к стене, а она, наглая такая, спокойно заявила: «Ничего не брала, докажи обратное. Я сама сейчас к твоей маме пойду и расскажу, чем Митечка в спальне на родительской кровати занимается, пока предки на работе. Водишь невесть кого, а на меня решил свалить».
Маша не стала слушать болтовню Ерина, она ринулась к Ане домой. Ткнулась носом в запертую дверь и стала поджидать подругу во дворе. Та явилась за полночь, увидела Машу и недовольно сказала:
— Ну и вляпались мы из-за тебя.
— Что я сделала? — оторопела Маша.
— Конверт сперла.
— Минуточку, а кто меня просил его украсть?
— Я говорила о диктантах, а ты перепутала, схапала деньги! — воскликнула Аня. — Жуткая история получилась!
— Давай назад купюры подбросим, — предложила Маша.
— Супер идея! Где же мы их возьмем?
— В конверте.
— Он у Ерина.
— А Митя уверял, будто нет у него ничего, — растерянно сообщила Маша.
Аня всплеснула руками.
— Ты с ним разговаривала?!
— Разве нельзя?
— Нет, конечно! — быстро затараторила Аня. — Я-то тебе поверила, мигом Митьке добычу приволокла. Он ее взял и ходу домой. Там увидел, сколько бабок в конверте, и присвоил. Все ясно, теперь ни за что не признается.
— Надо пойти к Лилии Максимовне и честно рассказать о случившемся, — предложила Маша.
— Ой, дура! Тебя посадят!
— Меня? — ужаснулась Левкина.
— Ну не меня же, — пожала плечами Аня. — Кто в кабинет влез?
— Я, — растерянно ответила Маша.
— Ясно?
— Но послала меня ты!
— Верно, только вела речь о диктанте, а что получилось?
— Я случайно перепутала, в темноте!
— Объясни все ментам, когда денег нет, — протянула Аня.
— Они у Ерина.
— Это доказать надо.
— Ты же ему отдала конверт! — твердила, словно заевшая пластинка, Маша.
— Свидетелей нет, — равнодушно сообщила Галкина. — Я одно скажу, а он другое: «Не видел, не слышал, не знаю». Кому верить? А в твоем случае совсем плохо. Возьмут отпечатки пальцев и увидят: Левкина ящик стола открывала! Отмывайся потом, не отскребешься! Ментам надо только дело закрыть, вора поймать.
Маше стало дурно.
— Чего делать-то? — прошептала она.
Аня принялась накручивать на палец прядь длинных волос.
— У тебя вроде гастрит? — спросила она.
— Ага, — кивнула Левкина.
— Иди домой, ложись в кровать, пусть бабка «Скорую» вызовет. Увезут в больницу, авось там пересидишь, — посоветовала Аня. — Во мне не сомневайся, я молчать стану, ни за что тебя не выдам.
Перепуганная Маша снова послушала Аню и очутилась в клинике. В школу Левкина пришла через два месяца после разыгравшихся событий — она симулировала боль в желудке настолько удачно, что ее после лечения отправили в санаторий, пить минеральную воду.
Не успела Маша вернуться, как на ее бедную голову свалились невероятные сведения. Лилия Максимовна умерла — у директрисы случился инфаркт. Спонсор, вручивший школьной начальнице деньги на ремонт, впрямую обвинил даму в воровстве.
— Почему она конверт в столе оставила? — орал он в милиции. — Чего в сейф не убрала? К себе домой не унесла? На охрану понадеялась? Да у них бабка с тряпкой на должности секьюрити! Все подготовила: форточку распахнула и ушла, а ночью вернулась и сама у себя конверт сперла!
Несчастная Лилия Максимовна пыталась оправдаться. Но ее слова звучали более чем глупо: деньги сунула в стол, потому что сейф не работает, замок заклинило. Домой не понесла, потому что там муж-алкоголик, любую копейку находит. В кабинете спокойно, оттуда никогда ничего не пропадало. Про форточку просто забыла…
Следователь молча выслушал Лилию Максимовну и сказал:
— Хорошо, пока ступайте домой. Жду завтра, продолжим разговор.
Ночью с несчастной женщиной случился инфаркт, и она умерла. Вместе с Лилией Максимовной скончалось и дело. Денег не нашли.
Глава 13
Маша не помнила, как она закончила школу и поступила в колледж-Левкину постоянно мучила совесть, лишь спустя несколько лет она стала слегка забывать ужасную историю. С Аней Маша перезванивалась раз в год. У Галкиной началась полоса бешеного везения — ее взяли на работу в модельное агентство, фотографии Аньки замелькали в журналах. Жизнь разводила подруг в стороны, и вдруг Маша, подходя к своему дому, приметила во дворе Галкину.
— Ну, привет, — затараторила Анька, — ваще меня забыла! Нос задираешь!
Маша окинула взглядом шикарно одетую бывшую одноклассницу.
— Чем же мне гордиться?
— Колледж закончила, образование имеешь, — без тени улыбки сообщила Аня.
— Зато ты, похоже, отлично зарабатываешь, — констатировала Маша. — Шуба шикарная. Мне такую не купить.
— Послушай, — оживилась Аня, — могу тебе помочь! Хочешь манто?
— От подобного никто не откажется! — усмехнулась Маша.
— Пошли поболтаем, — позвала Галкина. — Тут кафешка недалеко, народу никого.
И снова Маша, как в детстве, подпала под обаяние Ани. Наверное, учитывая прежний опыт общения, ей бы следовало сказать: «Прости, времени нет. Да и без шубейки вполне можно прожить счастливо». Но Маша, словно загипнотизированная, последовала за Аней. За кофе Галкина без утайки рассказала об источнике своего благополучия.