Ему так захотелось в этот момент оказаться вместе со своей семьёй… Посадил бы детей на колени и беседовал бы с Зарнишан.
Зарнишан и Зулейха были самыми красивыми девочками в классе. Если сравнивать, Зарнишан была красивее. Все мальчики тайно вздыхали о них. От сердечных признаний у девочек отбоя не было. А их было три друга: Назим, Шакир и Махад. Все трое втайне друг от друга были влюблены в Зарнишан. Остальным друзьям пришлось отступить, когда Назим первым заявил, что он увлечён этой девушкой и без ума от неё.
Назим был высоким и красивым, он был уверен, что Зарнишан его не отвергнет. Но произошло неожиданное. Это было в девятом классе. Однажды Зулейха сказала Назиму: «Подожди меня рядом с клубом после уроков». При встрече она призналась, что влюблена в него. Сердце начало так сильно биться, будто ещё чуть-чуть – и вырвется из груди. В этот момент перед его глазами появился образ Зарнишан. Он не мог вести двойную игру, Зарнишан всё равно узнает об этом. Дрожащим голосом он сказал Зулейхе: «Я люблю Зарнишан». Это было первое признание Назима. Он понимал, как обидел девушку. Но что он мог сделать? Ему надо было преодолеть все препятствия на пути к Зарнишан, другого выхода не было. После этой истории Назим решил как можно скорее открыть своё сердце Зарнишан. Но из-за того, что Назим отказал её подруге, она даже слышать о нём не хотела.
В то время Расим был самым избалованным в их классе. Пухленький мальчик из небедной семьи. Его отец договорился с дирекцией: он редко посещал уроки, но оценки ему ставили. Назима спасли отношения Расима с Зулейхой. Зарнишан забыла свою обиду за подругу и стала с ним общаться. Вскоре они влюбились друг в друга и поженились. Зарнишан поверила обещаниям Назима счастливой семейной жизни. Ей казалось возможным, что он найдёт хорошую работу, будет в достатке воспитывать детей, подарит ей шелка, золотые украшения, они впервые вместе полетят в Стамбул, Дубай и Москву. Теперь она пишет: «Я была подобна цветку, но увяла в твоих руках…»
Назим вздохнул.
Вадим Борисович смотрел в окно, долго разглядывал что-то, потом взял из музейных экспонатов пожелтевшие страницы, исписанные непонятным почерком, с многочисленными исправлениями, с очень мелкими пометками и положил их перед Назимом. Он так осторожно до них дотрагивался, будто боялся, что они рассыплются.
– Читать любишь? – спросил он Назима.
Назим покачал головой:
– Ненавижу.
Не ожидая такого резкого ответа, Вадим Борисович нахмурил брови:
– Почему молодые такие? Вас называют «поколением зет». Прагматичным поколением, которое высоко социализировано и ставит материальное выше духовности.
Вадим Борисович, положив бумаги на стол, подумал о чём-то и вдруг сказал:
– Я хочу, чтобы ты прочитал мемуары Мусы Алиева. Прочитал и ознакомился с его правилами. Каждый из нас следует своему пути. Мы идём, не видя конца. Это понятно. Но должны же мы под ноги смотреть.
У Назима в голове крутилось предупреждение Нияза. Нужно было решить спорный вопрос, возникший между отцом и Мумтазом, иначе они могли предпринять неподобающие шаги. Мумтаз был очень богат. Когда человек материально обеспечен, все действия и поступки совершаются уверенно и решительно. А Назим – человек с дырками в карманах, даже семью прокормить не может. Кто он такой, как он пойдёт к Мумтазу и пригрозит ему, чтобы тот отстал от отца? Над ним только насмехаться будут. Мумтаз прикажет своим телохранителям вышвырнуть его вон.
Вадим Борисович задал вопрос и дожидался ответа:
– Я тебя спрашиваю, ты будешь читать или нет?
Он встал и вздохнул.
– Вадим Борисович, я про Ивана, вы про болвана. Ей-богу, если бы вы знали, какие у меня проблемы.
Вадим Борисович обиделся и ушёл. Даже дверью хлопнул. Как только он ушёл, Назим налил себе стакан чая и решил дождаться двенадцати часов, чтобы лечь спать.
«Интересно, что делают дети?»
Было без пяти минут одиннадцать. Значит, там без пяти минут двенадцать. Сейчас дети крепко спят.
Он взял телефон, чтобы написать Зарнишан.
«Здравствуй, Зарнишан». Не слишком ли сухо? Удалил и написал заново.
«Привет, душа моя». Какая душа? Всю душу ей вымотал, страдает она там. Удалил; не зная, что писать, отложил телефон в сторону.
Он очень устал. Сегодня помогал Аслану и Ниязу разгружать обувь, купленную оптом из Китая, на арендованный ими склад на улице Болотниковской, где находится рынок. Он чувствовал напряжение мышц, болело всё тело.
Позвонил Субхан. Не ответил, проговорив про себя: «Отстань от меня». Сел в кресло Вадима Борисовича, устроился поудобнее и закрыл глаза, чтобы задремать. Откуда-то перед глазами появился образ матери. Со словами «Я не прощу тебя. Проклинаю!» она начала кружиться вокруг него.
Он открыл глаза.
Ему хотелось плакать навзрыд. Вот той ночью набрался же ведь храбрости, почему не покончил с собой? Почему не попрощался с этой жестокой жизнью раз и навсегда?
Он встал и пошёл в ванную, умылся холодной водой. Когда вернулся в кабинет, на глаза попались пожелтевшие рукописи на столе. Невольно вытащил страницу из середины стопки, внимание привлекла выделенная часть.
Правило четвёртое
Многое произошло и прошло. Главное, что, несмотря на все страдания, ты жив и здоров. Ничего, что душа всё ещё болит. Ничто в мире не происходит просто так. Если ты ещё не умер и дожил до сегодняшнего дня, значит, так оно и должно было быть.
Вчерашний день был дан не для сожалений, а для того, чтобы сделать выводы и извлечь уроки. Мысли должны быть направлены на завтрашний день, в будущее. Каждый час этого дня должен стать камнем, заложенным в фундамент замка, называемого завтра.
Это были какие-то загадочные и волшебные слова. Они привлекли и сразу же запечатлелись в памяти. Он сел в кресло и стал с жадностью читать рукопись.
Глава 12
Мирза Махмуд уходил из дома ранним утром в надежде заработать деньги, занимался любой коммерческой деятельностью. Муса же ходил на занятия, а после уроков с удовольствием присоединялся к одноклассникам и гулял по Баку. Он слышал, что самый красивый дом в Баку – это общественно-благотворительное здание «Исмаилия»[8], построенное на Центральном шоссе[9]. Это здание возвёл бакинский миллионер Муса Нагиев в честь своего сына Исмаила пять лет тому назад. Муса неимоверно захотел увидеть это здание.
Во время первых прогулок он спросил про Исмаилию, и ребята отвели его посмотреть. Он долго смотрел, очарованный красотой и изяществом дворца. В Ашхабаде таких зданий не было. Каждый элемент здания, построенного известным польским архитектором Плошко в стиле венецианской готики – два купола, ризалиты, расположенные по вертикальной линии, стыкованные арки, экстерьер первого этажа, украшенный прекрасными картинами, контрфорсы, подчёркивающие монументальность, входная арка, резьба по камню, парадные ворота с множеством архитектурных деталей, – впечатлял, являясь свидетельством чуда, созданного человеческим трудом.
Почему-то, когда Муса впервые увидел это здание, построенное его тёзкой, у него возникло не только восхищение, но и мечта. Он представил себя большим руководителем, входящим в здание. Ему это понравилось.
На самом верху дворца были написаны слова, но он не смог их прочесть. Это был старый алфавит, но не азербайджанский. Его охватило любопытство, что же здесь написано. Он спросил у прохожего, с виду похожего на интеллигентного человека. Мужчине очень понравился интерес ребёнка. По его словам, там на арабском языке было написано предложение: «Суета мира неудивительна, удивительно то, как люди не теряются в этой путанице».
По улицам Баку часто проходили конные парады британских солдат. Однажды одноклассник Мусы по имени Дерья сказал, что взял у отца деньги, и предложил отправиться купить карты у британских солдат на Баксовете. Муса увидел, как взволновались другие дети, и понял, что карты эти очень популярны. Но не стал спрашивать подробности.
И они пошли. Дерья жестами договорился с английским солдатом, дал ему денег и купил набор игральных карт. Муса взял карты в руки, не поняв ничего, сказал: «А что тут такого? Обычные игральные карты». Дети засмеялись. Дерья достал из колоды одну карту, поднёс к свету и сказал: «Смотри». Муса покраснел от смущения, когда на просвет появились изображения обнажённых женщин. Ведь мальчики были ещё маленькими для таких вещей. Он понял, что с одноклассниками ему не повезло ни в Ашхабаде, ни в Баку.
В детских воспоминаниях Мусы остался и парад, организованный на Приморской площади по случаю официального признания Азербайджанской Республики. Независимая Азербайджанская Республика была провозглашена 28 мая 1918 года в северной части Азербайджана. Власть перешла к националистической, но демократической и светской партии «Мусават». Поскольку Баку в то время находился под большевистско-дашнакским игом, национальное правительство действовало сначала в Тифлисе, затем в Гяндже, а после того как турецкая армия под командованием храброго генерала Нуру-паши освободила Баку от большевистско-дашнакских войск, столицу с 17 сентября 1918 года перенесли в Баку. Национальное правительство расположилось в красивом историческом здании на берегу моря. Муса несколько раз приходил к нему и внимательно наблюдал за людьми, строившими независимый и свободный Азербайджан. Он даже выучил их имена и фамилии. Главный человек – Мамед Эмин Расулзаде. Затем Халил Хасмамедов, Фатали Хан Хойский. Вон те – Алимардан-бек Топчибашев, Насиб бек Юсифбейли. А этот – Мустафа-бек Векилов.
Однажды дети, застав дороги к приморской площади закрытыми, решили пройти туда по тайным тропкам через Ичери-шехер. Они были ошеломлены, когда увидели перед собой выстроившиеся в ряд автомобили послов разных стран, украшенные флагами. Оказалось, что решением Парижской мирной конференции 18 января республика была признана независимым государством. И по этому случаю в честь суверенного Азербайджана состоится парад.