могилу своего отца.
В тот же день они признались друг другу в любви и заключили обет.
Они проживут целый год в двух разных городах: Баку и Шемахе, с верой и надеждой на воссоединение. Когда Муса скажет отцу, что хочет жениться на Соне, отец отправит ему послание: «Сын мой, взвесь свои желания и чувства. Не забывай, что Сона – дочь моего родного брата и твоего дяди. Ваш брак с ней должен быть на всю жизнь. Если ты передумаешь, оставишь её на полпути, ты пойдёшь против меня».
Муса уверил отца, что очень любит Сону, хочет жениться на ней с благословения отца. И получил его.
Как только лето 1930 года закончится, Муса снова приедет в Шемаху. На этот раз шемахинцы с разочарованием скажут:
– Жених приехал за доктором.
Мирза Махмуд и бабушка Гюлер приедут из Ашхабада, свадьба Мусы и Соны состоится 30 сентября.
Свадьба призвана объединить двух людей в одну семью, сделать две семьи родными. Но иногда два человека могут соединиться и без брака, две семьи без свадьбы становятся родственниками, а иногда, даже несмотря на свадьбу, люди не уживаются и расходятся. Однако семейные ценности – самые священные. Если вы создали семью, то должны быть верны этой семье и пронести эту верность через всю свою жизнь, до самой смерти.
Молодые люди поклялись быть верными друг другу до самой смерти. У них не будет ни малейшего сомнения в этом. Потому что они доверяют себе и своим чувствам.
Глава 19
Люди в торговых центрах делятся на две группы. Одни приходят сюда, чтобы приобрести что-то. Они ищут нужный товар, нужный размер и хотят убедиться, что он продаётся по приемлемой цене. Есть и люди, которые приходят сюда просто провести время, и на их лицах можно увидеть спокойствие и беспечность.
Назим был очень обеспокоен. Он был приглашён на день рождения Зины, дочки Любы. Нужно было выбрать приличный подарок, но он не знал какой. Хотелось найти что-то доступное по цене, что не стыдно было бы подарить.
Поскольку было воскресенье, в торговом центре толпился народ. Они слетались как вороны в отделы, на товары, на продавцов. Назим вдруг подумал, что название этого места – «Комета» – не случайно. Все как кометы.
Может быть, эта кофточка с принтом? Но он не знал вкуса девушки. Может быть, бижутерию? Но цены кусаются…
Он обрадовался, когда проходил мимо отдела игрушек: плюшевый медведь был очень большим и привлекал внимание. Проведённые на рынке месяцы были не напрасны: смог сбить цену и получить скидку в 750 рублей.
Он вспомнил, что в третий день рождения Айсу хотел купить ей в универмаге райцентра такого же медведя, но гораздо меньшего размера. Из-за цены не смог, и Айсу пришлось довольствоваться шоколадным яйцом «Озмо» с сюрпризом. Сейчас пожалел об этом. Если бы он знал, что отдалится от детей, порадовал бы их хотя бы маленькими сюрпризами.
Этот торговый центр тоже находился на Болотниковской улице: он старался не уходить из района, где находилось его рабочее место и квартира Любы. Перхушково и Болотниковская – у него было два адреса в Москве. Он даже однажды признался себе, что улица Болотниковская так его засосала, что он не может оторваться ни от рынка, не приносившего прибыль, ни от Любы, которая забирала всю его заначку.
Отсюда до квартиры Любы было около двух километров. Он не собирался ехать на такси, а автобусного маршрута не было. Держа под мышкой игрушку, он направился по адресу, а когда добрался до любимого места назначения, то весь вспотел.
Назим встретил Любу на лестничной площадке. Она нахмурилась, когда спросила, почему он пришёл поздно, а когда втолкнула его внутрь, сказала:
– Зина ничего не знает о наших отношениях, не забывай об этом.
Назим поздравил Зину, которую видел впервые, подарил ей мишку и сел на отведённое ему место. Зина крикнула маме:
– Мама, твой коллега купил мне игрушку, я что, ребёнок?
Люба закатила глаза.
Назим начал думать об именах. Русские не произносят имена полностью, каждое имя имеет свой сокращённый вариант. Люба – это Любовь. Костя – Константин. А Зина? Он сразу понял, что Зина могла быть только Зинаидой.
Он только собирался протянуть руку к столу, как Томка подошёл и забрался к нему на колени. Когда он хотел отстранить кота, услышал следующие слова Зины, обращённые к матери:
– Мама, кажется, твой коллега – наш постоянный гость, иначе Томка к нему не подошёл бы.
Люба косо посмотрела на дочь, и Назим, сосредоточенный на матери и дочке, услышал такие слова:
– Почему ты так себя ведёшь? Глупо судить о чём-то по поведению кота.
Там были сокурсники Зины, родственники, друзья и коллеги Любы – в общей сложности человек двадцать. Толстая женщина, сидевшая рядом с Назимом, протянула руку и представилась:
– Я Варвара – двоюродная сестра Любы. Приехала из Костромы.
Назим, гордившийся перед соотечественниками своей любовницей Любой, забыв её наказ, чуть не проболтался. Но вовремя опомнился и представился:
– Я Назим, коллега Любы.
Он сразу понял, что Люба рассказала своим настоящим коллегам, что ложь о Назиме она выдумала из-за дочери, иначе бы вышел конфуз.
Когда заговорил бухгалтер кафе, где работала Люба, Зина опять вмешалась. Она спросила женщину:
– Моя мама – официантка в «Ласточке», Таня и Света тоже официантки, Маша – уборщица, а ты – бухгалтер. Я знаю и вашего начальника, Гавриила Павловича. Вопрос в том, кем работает в вашем кафе этот молодой человек, друг медведей и кошек?
Она так ткнула в него пальцем, что Назим растерялся. Любе пришлось в очередной раз угомонить свою дочь.
Варвара пила водку из гранёного стакана и говорила тосты. В очередной раз взяв стакан с водкой, всплакнула, вытерла глаза краем платка и сказала:
– Люба, сегодня нашей любимой Зине исполняется восемнадцать. Никто лучше меня не знает, через какие трудности тебе пришлось пройти. Костя предал тебя, оставил на полпути, но ты не сломалась.
Назим выпил подряд две рюмки водки и оглядел стол, ему хотелось горячего. Среди закусок увидел большую тарелку с картошкой и тушёнкой, положил себе в миску и стал жадно есть. Увидел, как Зина смотрит на него с ненавистью, и у него совершенно пропал аппетит. Он отложил ложку и замер. Нет, эта девица не позволит ему спокойно посидеть на вечеринке.
Люба несколько раз намекала Назиму, что она согласится создать с ним семью, если он будет вести себя хорошо. А под «хорошо себя вести» подразумевалось воплощать в жизнь мечты Любы. Судя по всему, она думала, что проблема заключалась в том, согласится он именно на это или нет, а не в том, уйдёт Назим из своей семьи или нет. Во время этих бесед она всегда подчеркивала, насколько умна и воспитанна её дочка Зина, как она нуждается в отцовской поддержке. Это она-то воспитанная? Это она умная? Да такая мегера и дня спокойно не даст прожить. Если даже она согласится на брак матери, то изведёт человека замечаниями типа: «Ты в туалет ходил, руки-то помыл?», «Почему ты храпишь?», «Не открывай рот, когда ешь», «Фу, твои носки воняют…»
Пришло сообщение на телефон. Сестра прислала фотографию отца, ничего не написав. Голова отца была забинтована, под глазом фингал, нос опух, а лицо в синяках. Сердце сжалось от увиденного, он чуть не заплакал. Дрожащими руками написал сестре: «Вчера я встретился с подлецом Мумтазом. Я сказал, что, если хоть один волосок упадёт с головы моего отца, я весь его род истреблю».
Написал, но отправить не смог. Изменил второе предложение. «Вчера я встретился с этим подлецом Мумтазом. Я пытался его образумить».
Что ещё? Всё. Этого хватит. Отправил сообщение. Пусть не ругают его и увидят, что не сидит сложа руки, пытается что-то делать.
Интересно, как сестра? Какой-то паршивец приставал к ней. Отстал ли он от неё? Ничего об этом не говорит. Ничего не пишет. Кажется, вся родня решила, что он ни на что не годится, поэтому никто ему ничего не говорит. Даже Зарнишан ничего не написала после последнего сообщения.
Только Шакир пишет. Сегодня утром он снова написал и выругал его как мог. Номер никак невозможно поменять.
На вечеринке было всего трое мужчин, двое из них вышли на балкон покурить и позвали его с собой. Под враждебным взглядом Зины он тоже вышел на балкон. Назим сказал, что не курит, и намекнул, что вышел подышать свежим воздухом.
Мужчины протянули руки и назвали свои имена. И Назим представился. Один из мужчин спросил:
– Вы мусульманин?
На что Назим ответил:
– Да.
Тогда мужчина спросил:
– Вы, наверное, ходите в мечеть? У нас московская Джума-мечеть в Выползовом переулке, 7, вы там молитесь?
Когда Назим сказал, что он не совершает намаз и не ходит в мечеть, мужчина удивился. Так как, по его словам, до сегодняшнего дня он думал, что все мусульмане совершают намаз.
Назима спросили, что он делает в кафе, и он уклонился от ответа, сказав:
– Да так, по-разному.
Затем добавил, что основная его работа – дом-музей выдающегося государственного деятеля Мусы Алиева в селе Перхушково. Представился не как сторож, а как гид.
Один из мужчин даже не знал, где находится Перхушково, и Назиму пришлось объяснить, что это в Одинцовском районе. Но другой оказался более осведомлённым, изложил, что село Перхушково названо в честь воеводы Григория Перхушкова. Добавив, что был там несколько раз, но ни разу не встречал тот дом-музей.
Назим спросил:
– Вы потеряли кого-то из близких на войне?
Мужчина признался, что половину его родственников убили фашисты.
Тогда Назим начал рассказывать то, что услышал на днях от Вадима Борисовича:
– В то время, когда фашисты приблизились к Можайску, москвичей эвакуировали, чиновники разбежались по домам. Тот самый Муса Алиев занимал высокий пост в Москве, курировал обучение студентов в нефтяных училищах страны, а те студенты обеспечивали горючим самолёты, которые атаковали фашистов. Все бежали из Москвы, а он нет. Даже когда его дом и место работы подверглись бомбардировке, он до конца оставался при своей должности. Если страна надеется на тебя, как можно не оправдать эту надежду? Он не убежал, и наши истребители уничтожили фашистов.