Сона налила Мусе чай в его любимую чашку. Она так извинилась за отсутствие сахара, как будто это была её вина.
– Сона, как решить мою проблему с работой? – Муса смотрел Соне в глаза.
– Нам просто нужен толчок, чтобы выбраться со дна. Я верю, что дальше будет лучше, – сказала Сона, подбадривая его.
Муса вышел из дома и направился прямо в Азгеолбюро, попросил отправить его на геолого-полевые работы. Его с радостью приняли. Ожидались сложные геологические исследования Малого Кавказа от Агстафачая до Тартарчая. Лучшего руководителя группы, чем он, не найти. Предстояла серьёзная и хорошо оплачиваемая работа: поиски золота, молибдена и кобальта. Его единственной просьбой было разрешение взять с собой семью, на что он получил согласие.
Муса пришёл домой, обрадовал Сону, сказал, что едет вся семья. Отец не поехал с ними. Муса забрал жену и сына. Началась новая страница. Он разместил семью на базе в Анненфельде[20]. Он проводил исследования, преодолевая по 20–25 километров в день, иногда верхом, иногда пешком, вдоль рек Малого Кавказа, а раз в неделю ездил в Анненфельд навестить родных. Но Сона и малыш не смогли остаться там надолго. Мусе пришлось отправить их обратно в Баку, поскольку здешний климат плохо влиял на Омара Хайяма.
Несмотря на то что работать здесь оказалось геологически сложно и были проблемы с кадрами, Муса справился. Необходимо было очищать и промывать археологические находки, причём это дело выполняли всего два человека – Кошурников и Горбач, приглашённые с Северного Кавказа за высокую оплату. Пользуясь своей незаменимостью, они иногда по два-три дня подряд не появлялись на работе, уходя в запой. А когда от них требовали трудовой дисциплины, объявляли забастовку. Чтобы выйти из сложной ситуации, Муса заставил местную молодёжь обучаться этому искусству. Те наблюдали за Кошурниковым и Горбачом, тщательно следили за техникой работы, осваивая её принципы. Не прошло и месяца, как три человека обучились всем премудростям. Очередная забастовка избалованного дуэта закончилась их увольнением.
Правило двенадцатое
За большие цели нужно бороться командой. Команда должна быть как единый механизм, все должны бить в одну точку. Если один человек уклоняется от работы, нарушает порядок или демонстрирует беспорядочное поведение, это будет вредить общему делу и приведёт к отклонению от цели. Поэтому любое звено, нарушающее рабочий ритм, следует исключить.
Вскоре был зафиксирован первый результат. Около Дашкесана, в верховьях Гошгарчая, нашли жилу кварца с примесью золота. Анализ шлихов подтвердил, что регион богат молибденом и кобальтом.
Экспедиции дали недельный отпуск и двойное вознаграждение, Муса уехал в Баку, накупил пирожных и конфет «Красный мак». Сона и Хайям очень обрадовались сладостям, а Мирза отругал сына за расточительность.
– В такое время зачем накупил столько конфет?
Он же не знал о традиции сына и невестки.
В 1935 году Мусе поручили возглавить следующую экспедицию – исследование района плотины и геологическое обоснование водохранилища строящейся на Тартарчае электростанции. Рельеф местности был чрезвычайно сложен – 250 метров спуска и подъёма. Река Тартарчай протекала по узкому скалистому ущелью до спуска на равнину вдоль Куры. Русло здесь сужалось, в результате вода текла с огромной скоростью, ревела и пенилась. Геологическую разведку надо было вести в этом узком потоке.
Муса заметил страх в глазах своей бригады и подбодрил их: «Долго колебаться – страху набираться. Будьте смелее, мы благополучно завершим свою работу».
Они продвигались по скалам, по тропинкам, пробитым горными козлами. Над ними нависла опасность скатиться вниз. Камни вырывались из-под ног и падали в ущелье. Каким бы ты хладнокровным ни был, в этот момент испытывал ужас.
Шёл шестой день, Мусе снились кошмары, он беспокоился о домашних. Думал как-нибудь съездить в город и связаться со своими по телефону.
…Он достиг самого крутого места. Внизу на глубине ста метров журчали потоки Тартарчая, из-за бездны в глазах темнело. Он сделал ещё один шаг. Тропа сузилась. Теперь невозможно было ходить выпрямившись. Он сделал следующий шаг – и вдруг потерял равновесие и стремительно покатился вниз.
Это конец? Как же так, когда у тебя столько светлых мечтаний, столько решимости созидать, столько желания приносить пользу людям, столько любви к родным, когда тебя ждут любимые сын, жена, отец, а ты покидаешь этот мир так рано?
Его мысли со скоростью света менялись, перед глазами как кадры проносились мгновения жизни. Его мать, отец, брат, авиамодель, Сона, его ребёнок, тёмно-зелёная студенческая кепка, книги, ковёр, подаренный отцом, пирожное. Сколько кадров возникло и исчезло перед его глазами за несколько секунд!
Он катился вниз и вдруг почувствовал сильное сопротивление – замедлился, остановился, потом возникла сильная боль.
Он зацепился за огромный терновый куст, который одиноко рос на скале и спас его от падения в пропасть.
Чудо. Просто чудо.
Позже, каждый раз, когда его жизни угрожала опасность, каждый раз, когда с ним случалось несчастье, волшебная рука спасала его, волшебная сила оберегала его. По легенде, Всевышний следит за избранниками судьбы, бережёт их.
В момент, когда он столкнулся со смертью, он почувствовал горькое сожаление о том, что разлучится со своими близкими и оставит начатое дело незавершённым. Возвращение к жизни доказало, что жизнь временна, мир смертен, что смерть мгновенна, он должен работать быстрее и жить со смыслом. Разумеется, он никогда ничего не говорил своим близким об этом происшествии.
И на этот раз Муса и его бригада справились со своей работой с честью. Вскоре была построена Тертерская ГЭС общей мощностью 90 тысяч киловатт. Окрестности во главе с Кировабадом[21] озарились светом.
Факт, что Алиев очень образован, очень талантлив, инициативен, настойчив и способен наилучшим образом проявить себя в геологических экспедициях, не остался незамеченным. В 1935 году Муса Алиев по представлению ЦК был назначен главой Азгеолбюро при Закавказском геологическом тресте. Глаза Соны наполнились слезами, когда услышала эту радостную весть, и она обняла мужа со словами: «Мой начальник».
В тот день они долго разговаривали с отцом. Отец радовался его успехам и гордился его настойчивостью, но был обеспокоен реальностью. Он был уверен в честности сына, но очень боялся, что тот может столкнуться с клеветой. Мирза Махмуд неоднократно призывал сына быть осторожным. Муса успокаивал его:
– Не волнуйся, отец, всё будет хорошо.
Муса немедленно устроил «революцию» на новом месте: собрал самые достойные кадры и увеличил количество геологических экспедиций до тридцати. Отдельной задачей стала покупка оборудования для учреждения. Его уже заклеймили как националиста: он очень старался доставить технику, которую отправляли в Грузию, в Азербайджан, и ему это удавалось. По мере того, как его престиж рос, старые работники постоянно писали на него доносы, желая его увольнения. Именно эта проблема с оборудованием стала причиной его проверки Москвой. Возглавлял проверку человек по фамилии Рыбин, принципиальный и непоколебимо честный. Он увидел, что сделал Муса Алиев для науки, и сказал:
– Азербайджан не пропадёт с такими сыновьями, как вы.
Он дал Москве заключение в пользу Мусы.
В 1936 году Муса получил другую должность – декана факультета Азербайджанского индустриального института. Стать деканом этого института в двадцать восемь лет никому в то время не удавалось. Он начал бороться со студентами, которые не учились и прогуливали занятия, – большинство из них были детьми высокопоставленных чиновников. Подобный взлёт Мусы Алиева, помимо смелого разрушения существующих стереотипов на обеих его работах, привело к началу новой волны анонимных писем, доносов, козней и комиссий.
Когда злые силы объединились и подняли вопрос о его исключении из института, глава республики Мир Джафар Багиров достал очки-пенсне, подышал на них, затем тщательно протёр рукавом кителя и надел обратно. Он сказал комиссару образования:
– Говорите, он, несмотря ни на что, всё равно отчисляет неподготовленных студентов? Игнорирует установленные внутренние правила? Более того, он занимает высокую должность в двух местах?
Комиссар по образованию кивнул:
– Да, товарищ Багиров.
Мир Джафар Багиров неторопливо продолжил свою речь:
– Ну, я привык слышать об этом человеке только хорошее. На днях из Ленинграда я тоже получил ответ. Там хорошего мнения о нём. Только похвалы и одобрение! Мы не можем исключать из института таких преподавателей, как Алиев. Пусть он пока продолжает свою работу. Это будет целесообразно.
Мир Джафар Багиров был настолько властным человеком, что все боялись его. Он приравнивал себя к Иосифу Сталину, лидеру СССР. Возможно, это сходство он ощущал невольно. Ему не было свойственно с кем-то советоваться. Он сам принимал все решения, лично следил за их выполнением и самостоятельно определял человеческие судьбы. У него был близкий друг в Кремле – Лаврентий Берия. Берия был соотечественником Сталина, грузином, главной фигурой силовых структур. Он тоже носил очки-пенсне. Он был номером один по жестокости, его решения не обсуждались. С его поддержкой Мир Джафар Багиров делал всё, что хотел, ни с кем не считаясь. Сейчас он оправдал Мусу Алиева, но этот человек, взвешивавший каждое слово, не зря употребил слово «пока». Итак, оправдание было временным.
Сказав: «Пусть пока продолжает свою работу», Багиров на следующий день вызвал к себе Мусу Алиева. Сона и Мирза Махмуд испугались не на шутку. В народе ходила фраза: «Туда не к добру зовут». И это стало причиной их беспокойства. Муса успокоил их и сказал:
– Мне нечего бояться.
Ему пришлось долго ждать в приёмной. Стены впитали страх и панику. Он стал свидетелем этого ужаса: у пожилого мужчины, ожидавшего приёма, тряслись колени. Но сам Муса был спокоен и сдержан. Впервые лицом к лицу он увидится с диктатором, о котором ходили легенды.