Назим подошёл к зданию, где располагался Совет муфтиев. Но охрана его не впустила, заявив, что муфтия нет на месте. Тогда, он вернулся, снял обувь и вошёл в главный молитвенный зал мечети. Это было здание высотой с шестиэтажный дом, величие которого было осязаемо. Купол был украшен золотыми узорами. Если посмотреть внимательно, то можно увидеть, что узоры представляют собой надписи аятов Корана. Колонны, решётчатые окна, зелёные ковры – всё было красиво.
Внутри гид рассказывал о мечети группе людей. По его русской речи было понятно, что посетители приехали либо из провинции России, либо из одной из республик бывшего СССР.
Несколько человек стояли на коленях и молились Всевышнему.
Экскурсовод продолжал:
– Высота главного купола, покрытого золотом, составляет сорок шесть метров, а диаметр – двадцать семь метров. Высота минарета достигает семидесяти восьми метров. Это самая большая мечеть Москвы. Когда мечеть строилась, Муфтий Равиль Гайнутдин предложил: «Давайте построим мечеть специально для Москвы, не похожую на другие. Поэтому эта Джума-мечеть сочетает в себе архитектурные элементы как Московского, так и Казанского Кремля. Входные двери с резными узорами были подарены правительством Турции. Люстры и ковры главного зала – также подарок турков. Аяты Корана на стенах, колоннах и куполах выгравированы турецкими мастерами. Здесь одновременно могут молиться десять тысяч человек.
Назим подошёл к кафедре. Он сегодня впервые в жизни пошёл в цирк, а теперь впервые в жизни пришёл в мечеть. Говорят, высоко в горах и в молитвенных сооружениях голоса и просьбы людей возносятся до Всевышнего. Назим опустился на колени и поднял руки к небу.
– Умоляю тебя, помоги мне. Спаси и избавь от бед, – взмолился он.
Здесь, внутри мечети, была необычная атмосфера. На душе становилось так легко, будто в следующую минуту сможешь расправить крылья и взлететь.
Сейчас он, вспомнив, оценил беседу пожилой пары рядом с ним в цирке с другой стороны. Ведь он никому плохого не сделал. Правда, он был нерешителен и труслив, но зла не делал. Он не сделал ничего плохого даже Шакиру: вернёт деньги, как только будет возможность. Но ему сделали достаточно плохого. Притом не раз.
Чья-то рука коснулась его плеча. По одежде и головному убору он понял, что это муфтий.
Муфтий сказал:
– По твоему поклонению вижу, что ты неверующий. Верующие приходят сюда, чтобы совершать намаз, следуя правилам шариата, а неверующие приходят сюда в поисках спасения, когда попадают в беду. Значит, у тебя тоже проблемы. Но знай, в Коране написано, что Аллах не обременяет никого непосильной ношей. Доверься Аллаху. Он самый справедливый. Доверься ему, и твоё бремя облегчится.
Какие сильные слова. Он мог стоять здесь часами, не двигаясь, слушая муфтия. Когда гид и его спутники подошли к муфтию и начали задавать вопросы, Назим ушёл. Он посмотрел на часы на мобильном телефоне. Он опаздывал в музей. Возможно, Вадим Борисович нервничал по поводу его опоздания.
Глава 30
Утомительный и долгий маршрут Москва – Баку. Реальность, где на каждом шагу налицо суровый лик войны, состоящий из образа уволенных из армии с ампутированными руками и ногами, попрошайничающих детей-сирот. По пути домой сердце Мусы сжималось.
«Скорее бы домой. Скорее бы увидеть своих родных. Скорее бы добраться до них!»
Вот и Баку. Вот и Ичери-шехер. Вот и их дом. Сона встретила его с удивлением.
– Муса, ты надолго приехал?
– Навсегда.
Хайям и Икрам выбежали из детской и бросились к нему. Рена была с бабушкой.
Когда Сона и дети жадно ели принесённую им еду, он зарыдал, поняв, через что всё это время проходили его родные.
После долгой разлуки он был очень рад встрече с домом, но по-настоящему расслабиться не мог. Что будет? Даст ли ему спокойно жить Багиров?
Ему пришлось продолжить работу в Баку на гораздо более низкой должности доцента Индустриального института. В первый же рабочий день ему сообщили:
– Вас хочет видеть товарищ Багиров, будьте в кинозале в 22:30.
В зале ЦК на первом этаже руководство просматривало трофейные фильмы – американские, французские, английские и немецкие. Значит, он встретится с Багировым до или после фильма.
Отец и Сона провожали его со страхом и тревогой. Они знали, что решается его судьба, и не были уверены в его возвращении.
Муса пришёл в назначенное место и стал ждать. Слова одного из знакомых: «Скажи “Хозяину”, может, он тебя простит» – его кольнули. Неужели Багиров, называемый «Хозяином», уже вынес приговор, поэтому ему советуют попросить прощения?
Он стоял впереди всех, когда входящий Багиров, увидев его, остановился и сказал с саркастической улыбкой:
– А, это ты? Думал, что так легко уйти от меня? Видишь, ты снова под моим подчинением. Что на это скажешь?
Муса быстро собрался с мыслями и ответил, что уехал не по своей воле, а по решению ЦК. Он показал характеристику, выданную Москвой:
– Смотрите! Я никогда не отдыхал в Москве.
Читая документ, Багиров с хмурым лицом сказал стоявшему рядом с ним чиновнику, усилив ироническую интонацию своих слов:
– Выходит, мы Алиеву орден должны присвоить?
Затем он поручил этому чиновнику:
– Завтра определимся с его местом работы.
Муса тоже посмотрел фильм, а рано утром отправился в ЦК – и был назначен заместителем директора отдела энергетики. Эта сфера была абсолютно ему чужда. Багиров надумал возродить энергетическую отрасль республики, находившуюся в ужасном состоянии, благодаря навыкам и деловой хватке Мусы.
Слова Алиева «ведь я не энергетик» были проигнорированы. Когда он повторил эти слова дома, Сона сказала:
– Ты – Муса Алиев, значит, ты будешь таким энергетиком, который лучше настоящего другого энергетика.
…В следующие месяцы и годы произошло столько событий, что он даже не замечал, как проходят дни. Самое главное – он строил свои планы так, что одна цель или один результат не имели решающего значения. В противном случае при любой неудаче у него опустились бы руки. У него всегда были планы «А», «Б» и «В» – первые три буквы алфавита.
Правило четырнадцатое
Никогда не действуйте только по одному плану. И никогда не стоит тратить всю оставшуюся энергию только на одну работу, которую считаете самой важной. У вас всегда должно быть как минимум три плана, чтобы в случае неудачи переключиться на второй, а если надо будет – на третий. Нет абсолютно никаких оснований что-то преувеличивать, говоря, что это важнейшая задача. Впереди ещё более важные дела. Это однозначно.
Трагедии людей заключаются в провале дела, в которое вложили все свои ресурсы. Есть поговорка: «Не клади все яйца в одну корзину». Запомните это.
За очень короткое время он добился невероятных результатов в области энергетики и вскоре был назначен главным энергетиком ЦК КПСС Азербайджана. Когда всё уладилось, его должность опять поменялась, но в этот раз назначение было по специальности, он стал начальником геологического управления. Почти через год его назначили главой управления образования ЦК. Он был нужен везде: сфер много, а он один. Алиева назначали на одну должность, но, как только всё становилось на рельсы, его сразу переназначали.
На новом посту Муса Алиев больше всего беспокоился о детях, которые после войны были изнурены голодом и стали носителями инфекционных заболеваний. А таких детей, разбросанных по всей республике, были тысячи. Причём многие из них приехали с Северного Кавказа. Услышав о том, что 247 таких детей находятся в Ленкорани в невыносимом состоянии, он организовал их перевозку в Баку. С одной стороны санитарного блока дети заходили с вшивыми головами, заляпанные грязью, а с другой стороны они выходили бритыми, вымытыми и вычищенными, в новой одежде.
Муса Алиев после осмотра врачом поместил их в детские дома, а 48 из них были госпитализированы из-за тифа.
И вот пришла беда. Секретарь Бакинского райкома партии Гиндин приходился родственником жене Багирова. Он позвонил Мусе Алиеву и крикнул:
– Алиев, а ты, оказывается, враг народа, а мы об этом не знали. Задание распространить тиф в Баку от фашистов получил?! Я тебя зарою, вот увидишь!
Этот человек написал Багирову рапорт о том, что в Баку выявлена эпидемия тифа, Муса Алиев намеренно заражает бакинцев, привозя детей из районов, заражённых тифом.
Сразу же было организовано заседание Бюро ЦК. Багиров поднял Мусу и сказал с презрением:
– Что это такое, вы намеренно или по неосторожности развели в городе эпидемию тифа? Думаешь, тебе за это не попадёт? Я покажу тебе, как самовольничать.
Но Муса уже был готов к игре против него. Он ответил:
– Мы привезли в Баку не тифозных больных, а 247 беспризорных, голодных, бездомных детей, у большинства из которых отцы были на фронте. Мы спасли их от смерти. Мы проверили и госпитализировали больных. Если в городе есть человек, заражённый тифом, скажи Гиндину, я готов понести любое наказание.
Багиров поинтересовался ситуацией у комиссара здравоохранения, и тот сказал правду. Хоть и боялся Гиндина, но подтвердил, что эпидемии тифа в городе нет, а дети выздоравливают после интенсивного лечения.
После этого присутствующие в бюро ободрились и поблагодарили Мусу Алиева за этот благородный поступок. Дошло даже до того, что, узнав правду, Багиров назвал Гиндина «лжецом и провокатором».
Клевета может обрушиться на вас откуда угодно, нужно быть постоянно готовым, быть начеку, чтобы отразить удары.
Мусе было тридцать пять лет, волосы седели.
…Освободиться от этого жестокого режима работы он смог лишь в 1947 году из-за тяжёлой болезни. Поехал в Кисловодск лечиться: полезные свойства горного климата. Нарзанная галерея. Всемирно известные целебные ванны с минеральной водой. Санатории и пансионаты, полные пациентов. Стены крепости. Знаменитая Каскадная лестница. Красные камни. Курзал. Долина роз. Приехать и увидеть эти красоты, почувствовать себя их частью было мечтой большинства советских людей.