Мумтаз был очень жёстким человеком, его избегал даже собственный отец. Его братья и двоюродные братья никогда не перечили ему. Что бы Афлас ни делал в Москве, он делал это за счёт Мумтаза, поэтому старался ему угодить. Мумтаз поручил ему поговорить с Назимом, так как они были одного возраста, и убедить его уговорить отца, Аршада, который отказывался продать свой дом. Афласу до сих пор не удалось добиться этого. Устроить приезд Назима в Москву было частью плана, ведь здесь он был бы под рукой и оказывать давление на него стало бы легче.
И теперь Назим наконец-то справился с поставленной задачей. А вот какие тайны раскроются после этого, он и не подозревал.
Назим вернулся к прилавку, поблагодарив, вернул бабусе телефон. Почувствовал сильный голод, поспешил к выходу рынка. С улыбкой посмотрел на надпись «Шахбургер» и вошёл в кафе. Увидев его, Шахмурад потёр руки:
– Кажется, братишка Назим сегодня отдаст свои долги.
Назим попросил в последний раз накормить его в долг и пообещал на следующей неделе выплатить всё.
Шахмурад сказал:
– Посмотрим.
И поставил перед ним шахбургер, стакан айрана и майонез с кетчупом. Назим с аппетитом начал есть.
Он решил, что не пойдёт на встречу с Мумтазом. Там с ним невозможно было бы поговорить. Оставит ли Мумтаз человека с компроматом в живых? Поэтому он поговорит по телефону и попытается получить от него обещание оставить его отца в покое.
Похвалив бургер Шахмурада, вернулся к прилавку. Бабуси сказали, что приходил Аслан и спрашивал его.
– Умирал с голоду, не мог до обеда ждать, – сказал Назим и приступил к работе.
Есть традиционные рыночные продукты – картофель и лук, на них основной спрос круглый год. Но в каждом сезоне есть свои товары, пользующиеся спросом. Сейчас был сезон ягод. Малина, клубника, смородина, ежевика – в основном покупали их. Где-то через пятнадцать дней начнётся сезон вишни. В этом году Аслан пытался заработать, привозя черешню из Азербайджана. В сезон арбузов и яблок он тоже хотел привезти продукты прямо с родины. Он всегда был полон энтузиазма, ему очень хотелось внести что-то новое в своё дело. Даже сегодня Аслан купил и привёз малогабаритную рацию китайского производства – чтобы, как в крупных компаниях, общаться со своими сотрудниками. Но Назим не верил, что Аслан добьётся того, что задумал. Аслан был мелким игроком на рынке. Такие не могут конкурировать с гигантами.
Время словно остановилось. Назим всё глядел на часы.
Краем глаза он заметил, что одна из покупательниц похожа на Зарнишан, а ребёнок – на Анара. Старуха рядом куталась, как его мать, у мужика были такие же синяки под глазами, как у его отца – на фотографии после того, как его избили.
Наконец позвонил Афлас и сказал, что в три часа Мумтаз примет его в офисе. Назим убедился, что Мумтаз осведомлён о положительном решении дела, а значит, в три часа наступит время атаки.
Позвонила Люба и пожаловалась, что он охладел к ней. Расплакалась. Напомнила, что после измены Кости не верила в мужчин, и перевела разговор на отношения Павлика с дочерью. Намекнув, что мужики между собой лучше ладят, напомнила про воскресный ужин и попросила его хорошенько изучить Павлика, высказала опасения: вдруг он просто воспользуется наивностью дочери и бросит её. На вечеринке надо попытаться полностью прочитать мысли Павлика. Собирается ли он использовать её дочь, а затем уйти?
Аслан пришёл и сделал Назиму замечание, что того не было на месте. Но сделал это как бы между прочим. После того как Назим взял на себя покупку и доставку продуктов с оптового рынка, Аслан увидел серьёзную разницу в заработках, поэтому от прежнего пренебрежительного отношения не осталось и следа.
Потом Назим позвонил Вадиму Борисовичу узнать, как он там. В результате круглогодичной протечки воды из нагревателя часть паркетного пола испортилась, сегодня Вадим Борисович хотел отремонтировать его. Спросил про ремонт, но оказалось, что мастера ещё не приехали.
Он позвонил Мумтазу ровно в три часа. Мумтаз сразу, даже не здороваясь, спросил:
– Да, Назим, ты пришёл? Я сказал, чтобы тебя пропустили. Я у себя в кабинете, поднимайся.
Назим без малейшей паники и волнения в голосе сказал:
– Мумтаз, у меня есть неопровержимые доказательства преступления, совершённого тобой против Арзу Гасановой, дочери Тапдыга Гасанова, с целью насильственно отобрать его имущество. Ты…
Мумтаз перебил его криком:
– Ты больной?! Какой Тапдыг, какая Арзу?! Какое преступление?! Знаешь, что я с тобой сделаю?! Тебя.
Назим, повысив голос, продолжил:
– Твой доверенный в чёрных делах Серго и его банда представились Арзу Гасановой как работники ЖЭКа, заявив, что все квартиросъёмщики должны пройти регистрацию. Заперли её, потом твой брат Бейбала явился к Тапдыгу Гасанову и предложил помощь. Якобы ты в силах помочь спасти девушку.
На этот раз голос Мумтаза был слабым и хриплым:
– Это бред.
Назим продолжил более решительно:
– Тапдыг Гасанов обратился к тебе, попросил помощи в поисках дочери. Ты освободил его дочь в обмен на то, что он откажется от своей законной собственности. За похищение человека тебя приговорят к лишению свободы на срок от пяти до десяти лет по статье 144.1 Уголовного кодекса Азербайджанской Республики. Более того, к тебе будет применена статья 34.2 УК «Преступление, совершённое группой лиц по предварительному сговору, если в его совершении совместно участвовали два или более лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления». Это первое отягчающее обстоятельство. Статья 34.3: «Преступление признаётся совершённым организованной группой, если оно совершено устойчивой группой, состоящей из двух или более лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений». Это второе отягчающее обстоятельство. В общей сложности тебе светит целых десять лет. Причём есть ещё статья 61.1.1 «Неоднократность преступлений, рецидив преступлений». У меня есть доказательства, подтверждающие преступления, совершённые тобой здесь, в Москве, против своих соотечественников, являющихся твоими конкурентами. То есть тебе спасения нет, со всеми потрохами влип.
Мумтаз пригрозил:
– Я тебя уничтожу, я тебя зарою.
Назим ждал и этого, он сказал:
– Факты, которые я огласил, сейчас находятся в руках двух известных юристов в Москве и Баку. У меня также есть заявление в правоохранительные органы о том, что ты можешь представлять для меня угрозу. Это заявление тоже находится у моих доверенных людей, при надобности его представят в нужные органы.
Когда Мумтаз перешёл к пункту «давай решим вопрос», Назим спокойно назвал своё условие:
– У меня есть пока одно условие: чтобы дело разрешилось, убери руки от нашего имущества и оставь меня и моего отца в покое.
Мумтаз вздохнул сказал: «Хорошо».
Об остальном Назим может подумать позже: выбрать перемирие с Мумтазом или сдать его правоохранительным органам – это дело завтрашнего дня. А теперь он нейтрализовал этот кошмар, обрушившийся на его семью.
Закончив разговор и повесив трубку, он невольно закричал: это была настоящая победа. Он тут же набрал сестру и весело сказал:
– Скажи родителям, чтобы жили спокойно, Мумтаз больше не сможет их тронуть.
Какое это было прекрасное чувство! Скоро родители, Зарнишан – все узнают о его подвиге. Он превратится из песчинки в гору в их глазах.
Глава 34
Судьба распорядилась так, что во время жёстких репрессий режима Багирова самым близким другом и доверенным лицом Мусы Алиева стал Самед Вургун, народный поэт, любимец миллионов. Кроме того, Самед был его коллегой и соратником, занимая пост вице-президента Академии. После очередного заседания на совещании обсуждалась директива ЦК, которая заключалась в том, чтобы «пресекать на месте любую попытку, которая служит национализму и рассчитана на то, чтобы нанести удар понятию единой советской семьи». Муса Алиев спустился с третьего этажа на второй, постучал в дверь кабинета с табличкой «Вице-президент Самед Векилов»[31]. После слов «войдите» зашёл. Увидев его, Самед Вургун встал с места, они обнялись, как друзья, давно не видевшиеся, будто несколько часов назад не сидели на заседании или три дня назад не пили чай вместе.
Самед Вургун пригласил Мусу на чай, сказав:
– Только что заварил свежий, на дворе холодно. Наверное, не откажешься.
И разлил ароматный напиток в стаканы.
Муса ответил:
– С удовольствием.
Ожидая чай, посмотрел на улицу из больших окон Академии. Стоял февраль, холодно. А ночью был такой мороз, что лужи замёрзли, на улицах люди скользили и падали.
Хотя Самед Вургун знал, что они будут говорить о том, что обсуждалось на совещании, он намеренно, чтобы уклониться от этой темы, сказал:
– Муса, будущие поколения всегда будут благодарить тебя не только за Нефтяные Камни и метрополитен, но и за идею Академгородка, в реальность воплощения которой я верю. Это наука и культура делают государство государством, а народ – нацией.
Муса Алиев улыбнулся и сказал:
– Я войду в историю ещё и как самый близкий друг Самеда Вургуна, величайшего поэта советской эпохи.
Он отпил чаю, взял кусок сахара из сахарницы. Чай был очень вкусным. Похвалив его, впервые сказал Самеду Вургуну, что знает пьесу «Вагиф» наизусть. Самед Вургун, не поверив, сказал:
– Может быть, ты и знаешь некоторые части наизусть, но я не верю, что ты знаешь наизусть всю поэму, ты говоришь это, чтобы порадовать своего друга.
Муса Алиев улыбнулся:
– Какую часть прочитать?
Самед Вургун сказал, не подумав:
– Расскажи сцену, где Вагиф и Каджар встретились, и я поверю.
Муса с выражением заговорил:
Каджар:
…Поэт! Опомнись!
Ты пред лицом властителя стоишь.
Вагиф:
Я это знаю без напоминаний.
Каджар