Экономическая система обитаемого мира строилась на корпоративных принципах. Во главе корпораций стояли, как правило, люди, далекие от земных Семей, что должно было подчеркнуть независимость и свободу основной массы населения. Корпорации зачастую не только выпускали продукцию, но и владели планетами и звездными системами. Все основные денежные потоки проходили через несколько десятков финансовых организаций, владельцами которых совершенно случайно оказались представители верхушки Земли. Впрочем, эти банки обслуживали исключительно корпоративных клиентов, а корпоративные банки – всех остальных. Единицей галактических расчетов был кредит, позаимствованный, как и десятеричное счисление и метрическая система, где-то в других мирах. Каждое государство могло иметь свою валюту, но почему-то такой возможностью пользовались немногие. Как, к примеру, на самой Земле. Все эти денежные знаки, которые я случайно увидел, ши и шиклу, имели хождение только среди семейной знати и только для особых расчётов. На шиклу покупали и продавали новые свежевыкраденные технологии, уникальные произведения искусства, магические рецепты и прочее. Денежная масса не менялась уже более двух тысяч лет, и один шиклу стоил почти миллион обычных кредитов, причем курс постоянно рос. А были еще ману – золотые монетки, номинально по шестьдесят шиклу каждая. И их стоимость просто поражала.
Семье Громеш принадлежало несколько корпораций, одна из которых выпускала оборудование для космических кораблей, в том числе вооружение, другая занималась медициной, третья – подготовкой планет к колонизации. Чем занимались остальные, видимо, и так все знали, потому что об этом в краткой справке не было ни слова, а расширенных справочных данных не было вообще. Местная финансовая система практически не отличалась от привычной мне, те же акции, облигации и кредитные линии, за исключением депозитов – их не было, поскольку не было наличных, и приходилось так или иначе держать деньги на счетах. Мои десять тысяч лежали в единственном в государстве Исин банке, принадлежащем семье Ур-Наммурапи, за обслуживание счета я должен был платить приблизительно одну десятую кредита в день. При остатках на счетах, предположим, в сто миллиардов ежедневно банк имел с клиентов миллион кредитов – каждый день. А что-то подсказывало мне, что счет шел на триллионы, а может и на квадриллионы – с такой развитой экономикой и узким банковским сектором.
Местная сеть, видимо, не была рассчитана на любопытных пришельцев, так что ни здешних зарплат, ни вакансий мне изучить не удалось. Даже доставка еды мне была недоступна – имеется в виду платная, бесплатно меня кормили. Но возможность прицениться я не упустил, обед, который мне подали в столовой, обходился приблизительно в пятьсот кредитов, из которых на все блюда, кроме последнего, ушла бы двадцатка. Если, по словам дяди, три шиклу обошлись бы мне в два-три миллиона евро и один шиклу стоил миллион кредитов, то условно можно было приравнять кредит к евро, то есть малиновый сироп с устрицами обошелся мне почти в пять сотен. Неплохо я так пообедал. Сок, который с таким упорством уничтожал высокий и недобрый брюнет, стоил пять кредитов, то есть евро за литр, что в общем-то было разумной ценой, на мой взгляд. На свои десять тысяч, если не шиковать и перестать есть устрицы, я мог бы пообедать пятьсот раз.
Дядя заходил ко мне каждый день на десять-пятнадцать минут, сразу предупредив, чтобы особо с расспросами к нему не приставал – мол, негоже энгуну всякой мелочью вроде денег да дергания руками заниматься. Когда я на второй день пожаловался ему, что не все могу смотреть через интерфейс, он рассмеялся:
– Ну а что ты хотел, Марк. Тут ты всего пару дней, изучай то, что есть, пусть все в голове уляжется. А через два-три дня должен вернуться человек, который с тобой займется магией-шмагией.
На вопрос, почему в сети ничего нет о портальных перемещениях, он поморщился, но согласился рассказать сам. Позже.
Позже, как ни странно, наступило на следующий день. Дядя позвал меня к себе, дав снова моим гормонам взбрыкнуть при виде чудесного белокурого создания, которое так же, как в прошлый раз, нас сразу покинуло.
– Жениться тебе надо, Марк, – саркастически оценил мои попытки скрыть волнение эн Громеш.
– Если на твоей секретарше, то хоть сейчас готов, – отозвался я.
– Не по Сеньке шапка будет, – поднял палец вверх дядя. – Элика не для таких, как ты, штучный товар. Ладно, что ты там хотел узнать?
– Ну, в общем, про эти перемещения, вроде это не секрет, а в местной сети ни одного упоминания.
– Хорошо, – дядя помолчал несколько секунд, – вкратце я тебе расскажу. Потом у учителя своего узнаешь. Да, я же тебе говорил, учитель у тебя будет, вот он тебе все расскажет, в рамках допуска твоего, как и откуда. Не гримасничай, не обезьяна. Допуск – это святое. Вот сдашь нормативы, повышу, тогда и информации будет побольше.
– Ты хоть в двух словах расскажи, – ничуть не обиделся я.
– В двух словах, давным-давно, – монотонным голосом начал вещать энгун, – жили-были… Так, не ржать, я тебе, между прочим, настоящую историю рассказываю, записи очевидцев сохранились, не только в виде книжек – даже тогда что-то вроде видео жрецы могли снимать и сберегать на кристаллах вроде алмазов. Давно – это где-то пять тысяч лет назад, наши предки, и мой в том числе, обнаружили старый храм, пласт земли сошел в реку и обнажил террасу с входом в подземелье. Семь жрецов из семи царств и сотня воинов с ними, что они вместе делали, тут история умалчивает. В общем, эти бесстрашные парни спустились вниз, ну сначала туда рабы, которых тоже было немало, отправились, сутки провели внутри, но вроде выжили. Так вот, жрецы спустились вниз, чтобы исследовать древности.
– Пограбить?
– Не без того, – кивнул дядя. – Летописец утверждает, что их не было три года, но я сомневаюсь, рабы с воинами бы разбежались давно за это время или от голода подохли. В общем, выбрались они наружу, и их никто не узнал. Каждый был в золотой тунике, красном шубату, на ногах серебряные сандалии, на руках золотые браслеты с самоцветами. Над головами у жрецов сияли нимбы, с пальцев стекали молнии. И у каждого был с собой деревянный ящичек. А, еще вот что – раньше они были лысыми, а как выбрались, все оказались с длинными вьющимися волосами и роскошными бородами, словно цари.
– Красота.
– Не говори. И вот каждый из этих жрецов пришел в свой город и занял место энси подле царя-лугаля. – Недовольные войска взбунтовались, но стража разбегалась от ударов молний и огненных шаров. И так они сеяли смерть и страх.
– Понятно, значит, им в этом храме магические способности обломились.
– Ну… скажем так – многократно усилились, жрецы до этого кое-что тоже умели, огонь там разжигать или дождь вызвать, кровь остановить наложением рук. Но выдающихся таких способностей не было, а тут вдруг появились.
– И они смогли создавать порталы в другие миры?
– Нет, ты как всегда не дослушал, а уже перебиваешь. Порталы – это совсем другое дело. В ящичках, которые они вынесли, были вот такие кристаллы, – дядя выложил на стол камешек, точно такой же, как я нашел в сумке у Пашки. – И еще были золотые таблички, где показывалось, что с этими камешками делать. На древнем языке, который и сейчас только жрецы знают.
– Так у Пашки такой камень был?
– Да. Именно с этими кристаллами мы по другим мирам и ходим. Если амулет чистый, не привязанный к какому-то миру, то вероятность выбирается случайно, на это нельзя повлиять. А вот если кристалл побывал в каком-то мире и вернул оттуда человека, любого, то привязывается к этому миру, и в следующий раз именно туда и перенесется. Можно, правда, этот пункт назначения очистить, но это очень сложно и очень дорого. Так за пять тысяч лет мы больше сотни тысяч миров и исследовали.
– Так вы эти, как их, древние арии, – решил блеснуть я эрудицией.
– В вашей истории ближе всего к шумерам. – Дядя оживился. – Представляешь, у нас во взводе был старшина Пустовойтенко, так он утверждал, что происходит от шумеров. Я чуть было не поверил, проверял даже, вдруг родственник, попал в этот мир случайно, ну или родители его.
– А ты как попал – случайно или вот целенаправленно?
– Ты мне тут зубы не заговаривай, – грозно поглядел на меня дядя, впрочем, чуть покраснев, – как надо, так и попал. Все узнал, что захотел?
– Почти. Два вопроса, ладно?
– Давай.
– Первый – ты сказал, что теоретически я могу когда-нибудь вернуться в свой мир.
– Я тебе про первых жрецов рассказывал.
– Да.
– Вот только потомки этих жрецов могут из нашего мира в другой проходить. Обратно – пожалуйста, кто угодно, но опять же только с помощью какого-нибудь потомка, и не любого, а с определенным пси-уровнем.
– Это как?
– Когда ты перемещаешься отсюда, кристалл проверяет, достаточно ли твоя кровь совпадает с кровью одного из первых жрецов. Если да, то кристалл становится наполовину голубым, активируется. И все, достаточно сжать камень в кулаке и пожелать, вуаля, ты в другом мире.
– С этим понятно. А вот как из других миров любой человек переносится?
– Есть определенный ритуал, который должен провести сам пришелец, и только в другом мире, в этом не получится. Тогда абориген вроде тебя переносится вместе с кристаллом сюда, а потом все, останется навсегда здесь.
– А может, я тоже какой-нибудь потомок древнего жреца, а?
– Ну, это легко проверить, – дядя протянул мне кристалл. – Уколи себя в палец. Давай, не бойся.
Ладно, кольнул, острый, зараза, выступившую каплю крови растер по кристаллу. Дядя встал, подошел ко мне, накрыл мои ладони своими, так что камень оказался зажат у меня в кулаке, что-то пошептал.
– Давай, смотри.
Я достал камень, тот был совершенно прозрачным.
– Ничего, да?
– С этим да. А вот если Пашка вернется, он же мой сын, ему проще будет. К тому же я кристалл на нем еще там у вас проверил, активируется, все нормально.