Обычная история.
Ее семья жила в Азербайджане. Там она и родилась. Наверное, и до сих пор бы там жили – хорошо, и даже счастливо, в большом красивом доме, если бы не начались эти события.
– Какие события?
– Ну, из-за Нагорного Карабаха.
К стыду своему, он мало что об этом знал. Он вообще никогда не интересовался политикой.
– Мама говорит, что никогда после мы не жили так хорошо. Не только материально, а так… беззаботно, что ли. Отец работал, она занималась домом и мною, и почти каждый вечер на террасе собирались гости. Были среди них русские, азербайджанцы, армяне и евреи…
Можно ли было тогда поверить, что все вдруг так внезапно оборвется? Казалось, все эти волнения, все эти столкновения на улицах – хулиганство, которое вот-вот кончится, и все образуется, заживут все как раньше. Не кончились – ситуация ухудшалась с каждым днем и вскоре начались настоящие погромы. Из Азербайджана стали изгонять армян, они уезжали, за ними стали уезжать и русские. Многие семьи уезжали, покидая дома и все, что у них в этих домах было. Выходить в город – несмотря на то, что отец Оксаны был азербайджанцем, стало опасно. Хотя Оксана была маленькой, даже она почувствовала, что их жизнь изменилось. Мама твердила, что нужно на время уехать. На входную дверь поставили новые замки, но они не уберегли их от беды. В одну из осенних ночей пьяные подростки подожгли соседний дом, где жила армянская семья, и огонь, раздуваемый ветром, перекинулся на их участок.
Она не помнила пожара, ее спящую, унесли к соседям, но помнила следующий день, и тот ужас, который охватил ее, когда она увидела свою выгоревшую комнату и перепачканную сажей маму. Она собирала вещи и плакала. Еще запомнилась дорога. Они ехали к бабушке в Сибирь. Ехали долго, на поезде, и она всю дорогу мерзла.
Несколько месяцев они жили у бабушки как гости. Отец дважды приезжал, привозил деньги, виноград, но ехать обратно было пока некуда. Ситуация оставалась сложной, отец сам жил у родственников. Пытался ремонтировать дом. Потом у него появилась другая женщина. Время шло. Деньги, которые он оставил в свой последний приезд, закончились, работы мать долго не могла найти, и они стали жить довольно бедно. Бабушке было трудно их содержать.
В конце концов, родители развелись. Лариса устроилась на завод, и ее почти никогда не было дома. Все свое время Оксана проводила с бабушкой. Бабушка отводила ее в школу и приходила за ней после уроков. Водила на музыку в Дом пионеров.
Потом жизнь стала как-то налаживаться. Лариса снова вышла замуж, за своего бывшего одноклассника Бориса Стоцкого, и спустя некоторое время вместе с ним они и эмигрировали в Канаду. Оксане очень понравился и новый город, и новый дом, и новая школа. Все нравилось. Хотя у Ларисы семейная жизнь снова не задалась – отчим, хотя все еще и числился мужем Ларисы, уже несколько лет жил отдельно. Впрочем, все трое остались в нормальных отношениях. Оксана окончила школу, потом колледж и начала работать – в той самой фирме, в которой еще школьницей подрабатывала на показах модной одежды.
– Мне после школы предлагали стать манекенщицей, я даже на специальные курсы ходила. Но мама не захотела, чтобы я продолжала там учиться. Курсы дорогие, а никаких гарантий, что после их окончания какая-нибудь более-менее значительная фирма заключит со мной контракт. В этой сфере дикая конкуренция! И потом мама считала, что я должна получить более серьезное образование. Для нее это очень много значит. Наверное, потому, что она сама после школы учиться не стала, рано вышла замуж. Осталась без профессии, и ей из-за этого здорово досталось. Короче, она настояла на том, чтобы я пошла в колледж. Хотя мне, конечно, хотелось побыстрее начать зарабатывать. Когда вокруг столько красивых вещей…
– Да, помню, мне после школы тоже хотелось всего и сразу.
– Я, первым делом, купила себе очень хороший фотоаппарат, – Оксана искоса посмотрела на Виктора. – Знаешь, кем мне действительно хотелось бы быть?
– Кем?
– Фотографом. Вокруг столько удивительного! А люди проходят мимо и ничего не видят. Может быть, когда у меня будет немножко больше свободного времени, я займусь этим серьезно и когда-нибудь выпущу фотоальбом со своими снимками.
Она действительно везде носила с собой фотоаппарат. В квартире, где они с Ларисой жили, стены были увешаны ее работами – бурная Наягра в самых разных ракурсах и в разные времена года, виды Атлантики, вечерний Монреаль – по ее мнению, самый красивый город страны, в котором она мечтала жить.
– Да, альбом – это было бы здорово, – произнес он.
А сам подумал, кому они нужны эти виды здесь? Вон сколько не фотографов, а настоящих художников, пишущих и маслом и акварелью, выставляют свои картины в маленьких галереях и сувенирных лавках, а то и просто на улицах, предлагают их почти за бесценок, – и то мало кто берет. Люди здесь больше думают не о картинах, а о покупке новой машины, мебели или дома в престижном районе…
Она словно прочитала его мысли и улыбнулась.
– Да, знаю, наверное, фотоальбомы не очень популярны. Одна моя подруга работает в большом книжном магазине, «Барнс-энд-Нобл», она говорит, что такие вещи не пользуются особым спросом.
– Но за твоими фотоальбомами будут стоять очереди, – пошутил Виктор. – Я первый.
– Очередь из одного человека! – Оксана рассмеялась.
Она показывала ему разные места, возила по окрестностям – то на парфюмерную фабрику, то на какую-нибудь очередную ярмарку, то посмотреть крошечную церковь, самую маленькую в провинции Онтарио (а может быть, и во всей Канаде), туда помещалось не больше четырех человек.
Как-то предложила съездить в Вандерлэнд – детский парк развлечений. Он сопротивлялся.
– Ну что я там буду делать, на качелях кататься? Давай лучше сходим в ресторан.
– Рестораны это банально. К тому же, мне надо меньше есть, я стала поправляться. Вот увидишь, там будет весело.
Она пыталась показать ему те места, которые были ей знакомы, с которыми были связаны какие-то приятные ощущения. Поделиться с ним тем, что ее радовало. Вандерлэнд – еще не забывшиеся воспоминания детства. Ее возили туда совсем недавно – ведь ей только двадцать с хвостиком. А ему уже за тридцать. Разница ощущалась.
– Для меня Онтарио – лучшее место в Канаде, – сказала Оксана, когда они на огромной скорости неслись по хайвэю мимо садов и виноградников. – Ну, не считая Монреаля, конечно. Но Монреаль это скорее Франция, чем Канада. И тебе здесь тоже понравится, вот увидишь! Особенно хорошо на юге провинции, тут помимо водопада еще много чего есть. Эту часть Онтарио называют фруктовой корзиной Канады. Мама говорит, здесь немного похоже на Крым, на Кавказ. Выращивают абрикосы, персики, виноград…
– И как здесь растет виноград? – удивлялся он, вспоминая холода и морозы прошлой зимы. – Зима же лютая! Даже водопад замерзает!
– Ну, не такая уж лютая! – засмеялась Оксана. – И виноград еще как растет! Здесь и вино делают. Ты пробовал когда-нибудь вино сделанное из подмерзшего винограда? Называется ice-wine. Такого, наверное, больше нигде в мире не делают. Его готовят по особой технологии. Для этого вина виноград убирают не до, а после первых заморозков, поэтому оно имеет совершенно особый вкус. Вот увидишь, тебе понравится!
– Еще бы! Я любитель этого продукта! – пошутил он.
Она тут же загорелась:
– Я знаю одно место, не совсем, правда, по пути, придется сделать крюк, но оно того стоит. Заедем? Только сразу предупреждаю, вино дорогое. Впрочем, я не пью, за рулем.
Ему было все равно. Он забыл о тяжелой работе, о жесткой экономии. В конце концов, за что и платить, как не за такие моменты жизни? Он и готов платить. Только за то, чтобы вот так катить с ней рядом, он готов отдать все свои сбережения. А после пары бокалов вина всё стало казаться еще более замечательным. Прекрасная страна Канада!
Покинув постоялый двор с винным баром, они продолжили путь в парк развлечений. Поставили машину на стоянку, купили входные билеты, которые показались ему безумно дорогими, и отправились бродить по канадскому Диснейлэнду. Как тысячи других туристов, приехавших сюда провести с детьми последние дни летних каникул.
Он и не подозревал, что в нем сохранилась способность так веселиться. Особенно после нескольких лет жизни в Канаде.
Неожиданно полет на американских горках доставил ему просто какую-то дикую радость. Они летели по рельсам на огромной скорости вперед и вперед, переворачивались на крутых виражах, повисая вниз головой и, вцепившись мертвой хваткой в поручни, громко орали дикими, первобытными голосами. После этого полета он, наверное, еще с неделю пребывал в состоянии какой-то эйфории. Впрочем, не Вандерлэнд был тому причиной, а маленькая остановка по пути к нему.
Лето кончилось, прошла осень, впереди замаячила зима с холодами и снегопадами. Они стали видеться реже, поскольку он стеснялся приглашать Оксану в свою ободранную комнатенку, а чтобы встречаться где-то еще, нужны были деньги. Просматривая объявления в «Bonus», рекламно-информационном журнальчике на русском языке, искал подработку. Хорошая работа – это здесь главное. Нет работы – нет денег, и ты за бортом. Без работы и денег легко опуститься. А такие здесь не в фаворе.
Неожиданно он нашел эту вторую работу довольно быстро. И не по объявлению. Сосед по квартире сказал, что требуется продавец в магазин «секонд хэнда» на два дня в неделю. Он позвонил и уже на следующей неделе приступил.
Пора было думать о нормальном доме, куда не стыдно приглашать гостей. И о машине. В Торонто жилье, чем ближе к центру, тем дороже. Если же оно в каком-нибудь пригороде – без машины не обойтись. Ездить он умел, оставалось, позубрив правила, сдать экзамен. Выяснил, как и где это делается. Оксане ничего не говорил. То, что она возила его повсюду, как-то задевало. Наверное, все еще не изжитый совковый менталитет давал себя знать. Хотя здесь, в Канаде, женщин за рулем можно было видеть не реже, чем мужчин. А может быть, даже чаще. Поразмыслив, стоит ли тратить свои сбережения, он все-таки решился и купил первую в жизни собственную машину – подержанную, но все еще не потерявшую вида, «мазду».