— Похоже, ты опять сел на иглу? Слишком ты молод, парень, для этого зелья.
Мелвин свистящим шепотом произнес три слова, после которых Шейн вылетел из машины со сжатыми кулаками и горящими глазами.
— Заткнись, Мелвин! — рявкнул Хими и схватил Шейна за руку. Второй рукой он выхватил пистолет и упер его ствол в ребра детектива.
— У Мелвина тоже есть такая игрушка, — почти ласково сказал он. — Пошли, Шейн.
Мелвин обошел вокруг Шейна и двинулся вперед рядом с ним. Его руки по-прежнему сжимали пистолеты в карманах пиджака. Бандиты привели детектива к ярко-голубому «седану», припаркованному у восточной стороны дороги. На заднем сиденье в темноте салона мерцал тусклый огонек сигары.
Шейн выждал, пока Хими наклонился вперед, чтобы открыть дверь. Потом быстро шагнул назад и взмахнул правой рукой назад-вверх. Одновременно его левая рука обвила шею Хими. Правой он схватил за шею Мелвина и быстрым движением свел руки. Раздался глухой стук, и Мелвин осел на землю. Хими присел, пытаясь вывернуться, но в следующее мгновение правый кулак Шейна угодил ему в подбородок, и бандит свалился рядом с дверцей «седана».
Когда Хими падал, Шейн опустился на колени. Он разжал пальцы Мелвина и вытащил из его карманов два крупнокалиберных револьвера, стволы которых были спилены у самых барабанов. Потом он встал и через крышу машины зашвырнул их в густой кустарник у обочины шоссе.
Наклонившись к открытой дверце машины, Шейн рявкнул Максу Самуэльсону:
— В следующий раз, когда захочешь меня увидеть, придешь сам, — и захлопнул дверцу.
Когда детектив подошел к «родстеру», Матрикс сидел в той же позе, в какой он его оставил. Редактор приветствовал его возвращение удивленной улыбкой.
— Я даже не успел сообразить, что нужно делать. Эти парни появились так неожиданно…
Шейн, усаживаясь в машину, буркнул в ответ что-то невразумительное и завел мотор. Потом нажал гудок и непрерывно сигналил, пока не пробился сквозь толпу, собравшуюся у места аварии.
Когда они проезжали мимо «седана», Хими уже сидел на траве, потирая челюсть, а Мелвин все еще без движения лежал на земле.
Шейн мрачно улыбнулся и нажал на акселератор.
— Куда мы теперь поедем? — спросил Матрикс.
— К собачкам, — угрюмо ответил Шейн.
Матрикс опустился на сиденье и больше вопросов не задавал.
Глава 12Среди неразберихи указателей
Добравшись до трека, Шейн въехал на освещенную прожекторами стоянку, где ровными рядами выстроилось множество сверкающих хромом автомобилей. Он не обратил внимания на настойчивые жесты служителя в униформе, который показывал свободное место в глубине площадки. Вместо этого Шейн развернулся и припарковал «родстер» у самого выхода, где никто не мог помешать ему выехать наружу через ворота.
Служащий поспешно шел к нему, взволнованно выкрикивая: — Здесь нельзя останавливаться, сэр! Это нарушение правил, Шейн засмеялся, положил в карман ключ от зажигания и вместе с Матриксом прошел через вертушку у входа. Девушка-кассир назвала Матрикса по имени, улыбнулась и пропустила их без билетов.
В это время раздался громкий звук сирены. Начался перерыв между третьим и четвертым забегами. Оркестр из десяти человек самоотверженно пытался перекрыть крик тысяч зрителей, обсуждавших результаты третьей гонки.
Вскоре оркестр замолчал, и звонко запели трубы. Потом под ритмичный марш высокие молодые парни, разряженные, как мексиканские генералы, начали выстраивать перед трибунами участников четвертого забега.
Шейн проталкивался через толчею к месту старта, обшаривая глазами толпу.
— Где-то здесь должна быть моя жена, — буркнул он редактору.
— Так вы из-за этого притащили меня сюда? — протестующе сказал Матрикс. — А я-то думал, что вы собираетесь искать фальшивые билеты.
Шейн нетерпеливо кивнул в сторону длинных очередей счастливых обладателей выигравших билетов.
— Потребовалось бы до черта времени, чтобы разыскать в такой толпе фальшивый билет. Нет, — живо добавил он. — Я привез вас сюда, чтобы вы посидели с моей женой, пока я поговорю с Гардеманом. После разговора с ним у меня будет к вам еще несколько вопросов.
— Тогда вперед! — охотно согласился Матрикс. — Я подойду к вашей жене, если она появится. Хм… Дайте вспомнить. На ней было белое спортивное платье и красный шарф, если она не переоделась.
— И белое меховое манто, — Шейн кивнул и ушел от Матрикса, который, стоя на цыпочках, всматривался в море окружающих его лиц.
Детектив протолкался сквозь толпу у окошек оплаты и прошел мимо начавших уже выстраиваться очередей у касс продажи билетов. Буйное, непринужденное веселье этой ночной толпы резко отличалось от чопорной атмосферы, какая всегда бывает на скачках. Ведь собачьи бега — это действительно народный спорт.
Стрелка с надписью «Администрация» указывала под трибуны, Шейн пошел туда и открыл дверь в узкий коридор, по обе стороны которого находились офисы. Просунув голову в первую дверь, он спросил:
— Где можно видеть менеджера?
Светловолосый молодой человек оторвался от калькулятора ровно на столько времени, чтобы сказать:
— Третья дверь налево.
Шейн постучал в третью дверь налево, потом повернул ручку и вошел. Джон Гардеман повернулся во вращающемся кресле и посмотрел на Шейна через большой, заваленный бумагами стол. Менеджер трека печатал одним пальцем, на который был одет резиновый колпачок, на стоявшей перед ним машинке.
— Ах, это вы, мистер Шейн! — раздраженно сказал он и медленно стащил с пальца резиновый колпачок.
Шейн пододвинул себе стул. В офисе Гардемана было сравнительно тихо, хотя через открытое окно долетал монотонный непрекращающийся шум.
— Как ваши успехи? — Гардеман откинулся в кресле, положив ладони на стол. — Надеюсь, вам уже есть что доложить?
Шейн покачал головой.
— Я еще не готов докладывать. — Он закурил и бросил спичку в сторону. — Макс Самуэльсон вас нашел?
— Да. Он… Что это? Мистер Самуэльсон? Ну да. Он недавно был у меня. Я сначала решил, что ослышался. Не думал, что вы с ним знакомы.
— О, да. Мы с Макси старые враги. А что ему было нужно?
— Ну, в самом деле, мистер Шейн… — Джон Гардеман поджал губы. — Я не вижу, какое это может иметь отношение к вашему расследованию.
— Может, и не имеет, — признался Шейн. — Но я работаю по интуиции.
— Конечно, я ничего не имею против того, чтобы вам рассказать. Уже не секрет, что мистер Самуэльсон очень интересовался фотоаппаратом, который изобрел Бен Эдвардс. Несколько недель назад я их познакомил, и мистер Самуэльсон заехал сегодня посоветоваться со мной, перед тем как снова встретиться с Эдвардсом.
— А что это за изобретение?
— Это очень сложно. Я не настолько в нем разбираюсь, чтобы понимать детали. Это — камера для работы на большом расстоянии с новым видом телескопических линз, разработанная Эдвардсом за много лет исследований. Я знаю, что он создал много новых деталей для точной автоматической настройки.
— Эдвардс получал на это какие-нибудь патенты?
— Ни единого. Совершенно удивительная ситуация. Хотя адвокат Самуэльсон уверял его, что это может принести миллионы, Эдвардс отказывался взять патент. Никто из нас не мог понять его позиции. Когда я впервые посоветовал ему связаться с Самуэльсоном, Эдвардс проявил интерес к тому, чтобы получить патент, но после пары бесед решил, без всякой видимой причины, прекратить все хлопоты. Теперь он утверждает, что дело совершенно нестоящее, хотя это явный абсурд. Однажды в редакции Матрикса он показал мне свой аппарат и снимки интерьера комнат гостиницы, сделанные им через улицу. На фотографиях совершенно отчетливо видны мельчайшие детали. Эти образцы его работы произвели на меня такое впечатление, что я сразу же посоветовал ему связаться с мистером Самуэльсоном.
— И это произошло несколько недель назад? — задумчиво проговорил Шейн. — До того, как начали появляться поддельные билеты?
— Да, С тех пор у меня появилось много забот. Я был постоянно занят более важными делами и просто не мог тратить время и силы на дела чудаковатого гения-изобретателя.
— А что понадобилось Самуэльсону сегодня вечером?
— Он хотел обсудить со мной свой новый план. Раз Эдвардс отказался брать патент на свое имя, Самуэльсон готов предложить ему деньги за идею — за действующую модель и чертежи. Он считает, что это довольно сомнительная авантюра, хотя дело может оказаться очень выгодным. Если это изобретение действительно окажется таким перспективным, как нам представляется.
— И что вы ему предложили?
— Я отказался этим заниматься. В конце концов, у меня нет никакой заинтересованности в этом устройстве.
Гардеман встал и посмотрел на часы. Потом нахмурился, раздраженно потер ладонью высокий лоб и принялся нервно расхаживать по комнате.
Шейн задумчиво наблюдал за ним, откинувшись на спинку стула.
— Если я вам мешаю — скажите, не стесняйтесь, — непринужденно предложил он.
— Нет, что вы. У меня назначена встреча с мистером Пейсоном. Он должен был прийти пятнадцать минут назад, — недовольно закончил менеджер.
— Пейсон всегда активно занимается делами трека? — спросил Шейн.
— Обычно нет. Акционеры всегда были довольны тем, как я управляюсь с делами, пока не появились фальшивые билеты. — Гардеман глубоко вздохнул и снова стал ходить по комнате. — С тех пор мистер Пейсон постоянно работает вместе со мной. Сейчас мне хотелось бы выяснить у него, почему сегодня днем не заменили образец билета. Мне пришлось уехать из города, и я надеялся, что он за этим проследит.
— Его тоже не было в городе, — хмыкнул Шейн, — хотя я думаю, что он предпочел бы это не афишировать.
— А-а! — сказал Гардеман, словно что-то понял.
Вдруг через открытое окно донесся дружный рев сотен глоток — ни с чем не сравнимый крик болельщиков, который раздается на старте каждого забега.
— Четвертая гонка — началась точно по графику, — пробормотал Гардеман, взглянув на часы.