– В смысле? Ночные бабочки? О чём она, Влад? – хлопает незнакомка ресницами.
По выражению лица Влада ему, кажется, эта ситуация забавной? Придурок.
– В прямом, – становлюсь между ними.
Таранов не теряется – прижимается ко мне сзади всем телом. Гад.
– Показывайте, что у вас там, – киваю на грудь, которую она закрывает пальто.
Даже интересно становится, у кого она больше – у меня или у неё. Хотя, судя по тому, как стесняется, у меня явно более вызывающее декольте. Дожила. Уже собственные сиськи с бывшими любовницами босса сравниваю. Что дальше, Тань? Попросишь Толю прислать бюст «Самуила Яковлевича»?
– Да что… Что это всё значит?! Влад! – верещит девушка.
– Понятно, – удрученно хмыкаю я. – Памятку он вам читать не давал?
Раз Таранов сзади прижимается, не останавливает и не осаживает меня за самодеятельность – значит, дает карт-бланш. А я его использую по максимуму. Потому что передо мной сейчас не любовница Таранова, а Самуил Яковлевич. И дикое желание выгнать соперницу со своей территории. А потом вставить Владу по первое число. Я ведь просила всех своих баб отправить куда подальше. Не только в офисе, но и в личной жизни.
– Какая памятка? Что она несёт?
Достаю телефон из кармана пиджака.
– Номер агентства и ваше имя назовите, скажу, чтобы больше вас не присылали.
– Таранов, скотина, что это всё значит?! Почему она так со мной обращается?! Я тебе не проститутка!
В это мгновение становится от себя почему-то мерзко. Ведь унижением уже попахивает. А этот похотливый адвокатишка мог бы уже и вмешаться.
Что он, собственно, и делает.
– Марина, я сейчас занят. Ты не очень вовремя пришла.
Поворачиваюсь в пол-оборота.
– Не очень вовремя? Это мы сейчас вовремя расстанемся и закончим наше сотрудничество, – вношу свою лепту. – Определяйтесь, Владислав Александрович, – снова ставлю ему ультиматум.
Наконец на лице Таранова мелькает что-то отдаленно похожее на раздражение.
– Хорошо, Таня. Заходи в квартиру, я сейчас.
Выплеснуть кофе всё равно хочется. Тем не менее обострять тоже неохота. Я не могу сейчас остаться без работы. Да и скандалить тоже нет настроения. Толя все силы высосал своим новым утренним визитом.
Захожу в квартиру. Влад прикрывает дверь, о чём-то переговаривается со своей, надеюсь, уже бывшей любовницей, и возвращается. Окидывает меня внимательным и задумчивым взглядом.
– Да, Татьяна Андреевна… Умеете вы удивлять.
– А что так официально, Владислав Александрович? – Протягиваю ему кофе. – Мы вроде с вами всё обсудили. Ещё в прошлый раз. Документы лишь не подписали. Вот и я уточнила – в силе ли всё или мне с кофе следовало удалиться?
Влад шумно вздыхает.
– А вот такой дерзкой и смелой слабо быть с мужем? Или только легко со мной? Тогда почему с ним сложно?
Зрит, как говорится, в корень.
– Хочу послушать ваши умозаключения, босс. Прежде чем сама признаюсь в очевидном.
Не то чтобы мне хочется об этом говорить, но, похоже, придётся.
Влад закусывает щёку изнутри и разглядывает меня. Берет кофе, делает глоток, удовлетворенно кивает.
– Мои умозаключения могут звучать так же грубо, как и твои – моей бывшей подружке. А обижать тебя в планы не входит. Поэтому давай-ка, Татьяна, сама. С чувством, с толком, с расстановкой. Представь, что речь опять репетируешь.
Речь, да? Закусываю губу и собираюсь с духом. Потому что сейчас изо рта ещё одна нелепость вылетит.
– Потому что с тобой… чувств никаких нет. Ни привязанности, ни зависимостей. Ничего. Голое желание и страстный секс. А муж… Там годами выстроенные паттерны поведения. Он, к тому же, знает все болевые точки – куда нажать, с какой силой. Твоя любовница не так задела, как Самуил Яковлевич.
– Кто?
– Муж так в телефонной книге назвал любовницу. Как своего босса. Конечно же, я ничего не подозревала.
Влад смеётся, но, быстро взяв себя в руки, кивает, чтобы я продолжила.
– Ну и общий ребёнок. Я вчера растерялась. А потом он утром пришел…
– Зачем приходил?
– Хочет забрать Алису. А я её не отдам. Буду защищать дочь до последнего!
Влад делает еще глоток кофе.
– А потом?
– Что потом? – не понимаю я.
– Ну, допустим, защитила, выиграла суд, устроила свою жизнь. А ему твой новый мужик не понравится, и он начнёт опять козни строить. Снова придётся бороться. И так, пока он сам кого-то не найдет или что-то в его голове не переключится. Он расценивает тебя как свою собственность. А вещи без хозяина отдельно существовать не могут. Может, неприятно слышать, но сейчас ты для него вещь. Которую надо вернуть на полку. Если не вернуть – так сломать. Чтобы никто другой не смог пользоваться. Твои дальнейшие действия?
Я открываю рот, чтобы возразить, но, проанализировав слова Таранова, понимаю, что он, скорее всего, прав.
– И что ты предлагаешь?
– Тебе не понравится.
– А больше конкретики?
– Хочет забрать дочь? Пусть забирает, – без церемоний произносит он.
– Что?! Нет.
– Поэтому он будет тебя ломать дальше. Через дочь.
Опять хочется плеснуть ему кофе в лицо.
– Ты не знаешь его. Он действительно заберёт её и больше не вернёт мне Алису. Только при одном условии – если и я вернусь тоже. А я не хочу возвращаться.
– Она ему не нужна. Ну, судя по всему, что я наблюдал. Дети имеют свойство просить есть, спать, в конце концов, болеть. Ему этот геморрой не сдался. Он найдёт няню, но это надо постараться, чтобы с первого раза и хорошую. Платить ей деньги…
– У него есть мать, которая обожает Алису.
– Ну, допустим. Вы с ней хорошо общаетесь?
– Довольно прохладно. Мамой желания назвать ни разу не возникало. Она всю жизнь начальницей проработала. Иногда берёт Алису на выходные.
– Ну вот, в принципе, и картина прорисовывается, – усмехается Влад.
– Какая?
– А отец у твоего мужа есть?
– Нет. Она одна его воспитывала.
Таранов, пробормотав себе под нос что-то неразборчивое, кивает.
– Хочешь, стану твоим личным адвокатом? Суд затянется, но победа будет за тобой – коса на камень нашла. Разберёмся с двумя девчонками, привыкшими, что у них Золушка на подхвате. Интересно, не попрекали, что мальчика им не родила?
Я задумываюсь. Прямо в открытую ни муж, ни свекровь не говорили об этом, но каждый раз Алиске прилетает: «Надо бы тебе братика». А мне и так было сложно одной с маленьким ребёнком. Я реально оценивала свои силы и понимала, что не потяну второго, и всё откладывала. А Толя нет-нет, да и заводил разговоры о сыне, правда, не настаивал, издалека всегда… Боже, да откуда это Таранову всё известно? Будто подсматривал за нами.
– Я не отдам им Алису, – тело начинает бить дрожь.
– Вообще, эта ситуация рано или поздно всё равно произошла бы. Если тебя это успокоит. Судя по всему, измены начались не так давно – когда появилось много денег, он начал самоутверждаться самым примитивным способом. Потому что мама-достигатор была перед глазами, и настоящих мужских поступков он не видел. Его деньгами вечно тыкали, и он теперь на тебе отрывается. Надеюсь, не задавалась вопросом «за что мне всё это» и тому подобное? Для чего, Татьяна? Чтобы гнать его в шею и осознать, что вот такая ты – смелая, дерзкая, уверенная, как со мной, – это ты настоящая. А с ним – подавленная личность. У кого-то годы на это уходят в терапии с психологом, а я тебе за пять минут всё вкратце обрисовал, не благодари. С ним надо менять своё поведение в корне, чтобы на тебя посмотрели под другим углом. Он ещё попытается приехать и забрать её, а ты спокойно достаешь камеру и записываешь, как плачет дочь, как он забирает ее силой. С этого дня перестанешь впадать в ступор. От тебя необходимы четкие действия. Чтобы мне было что предъявить суду. Считай, это твое новое задание. Речь – тоже жду.
Меня начинает трясти еще сильнее, когда я осознаю, что предстоит пережить.
– А наша связь? Он сейчас выставит всё так, что мы с тобой…
– Ну и что мы с тобой? – перебивает меня Таранов. – Мой персонал – могила. На улице сексом мы не занимались, и полиция нас на этом не ловила. Доказательств твоего аморального поведения у него нет. Только у меня. И меня это устраивает.
Он делает еще глоток кофе и опять улыбается. Ему весело, а меня в это мгновение съедает тревога. Ну не могу я так спокойно рассуждать о собственной ситуации. И Толю боюсь. Точнее, его неадекватных реакций и того, что от него ждать.
Влад ставит стаканчик на журнальный столик. Приближается, удерживая зрительный контакт.
– Ну так что, по рукам? Тебе это всего ничего будет стоить, – голос звучит спокойно, но напряжение между нами вдруг начинает нарастать.
Таранов обнимает меня за талию, и мой пульс ускоряется.
– Тем более любовницы официально нет. Считай, сегодня ты по всем фронтам заступила. Договор принесла?
– Виолетта сунула мне перед выходом папку, в ней какие-то бумаги…
– «Какие-то»… – цокает Влад. – На работу ты официально трудоустроена, – проводит кончиком носа по моей щеке. – Вон как всё удачно складывается, правда? – он опускает руки мне на задницу и впивается в мои губы поцелуем.
Может, в чём-то и иду наперекор себе, потому что эта связь расходится с моими убеждениями, но всё это теряет значение, когда я чувствую отклик собственного тела на его прикосновения. Контроль снова летит к чертям в его объятиях.
22 глава
Пальцы Влада впиваются в бедра так, что швы на юбке угрожающе трещат. Губная помада размазывается от его поцелуев.
– Ты… – пытаюсь вырваться, чтобы остановить его, но Влад мгновенно перехватывает запястья, зажимает их в одной ладони и толкает к стене.
Сердце бешено отбивает рваный ритм где-то в висках, заглушая собственный голос. А может, я и не говорю вовсе? Просто дышу – прерывисто, с трудом, будто воздух загустел, стал плотным, липким.
В голове все еще гудит от разговора, от его слов, от осознания, что рядом с ним я и впрямь не загнанная в угол женщина, а человек, способный сопротивляться. И это чувство, это ощущение – он дарит. С Толей ничего подобного давно не испытывала.