– Что-то вроде того. Потому что я сейчас в отчаянии. Ну, что бы я ни делала, какой бы честной ни старалась быть и нормально с ним разойтись, мирно, не выходит. Он как зациклился. Ну что мне, его в блок кидать, встречные заявления о преследовании писать? Да кто меня слушать станет. Если только ты… И зачем тебе это вообще надо?
Вместо отчаяния, тревоги и злости на Толю меня вдруг пронзает нежностью. К Таранову. Потому что Влад будто по-настоящему заинтересован, чтобы хоть как-то облегчить мою жизнь.
– Сам не знаю. Просто по приколу. Но с этим всем пора кончать. У меня других важных дел много.
– Я напросилась поехать с тобой в командировку. Или это не командировка, а просто отдых – я до сих пор не знаю, куда и зачем ты летишь, чтобы хотя бы на какое-то время перестать бояться случайно наткнуться на него, просто выходя из подъезда или у детского сада. Чтобы не просыпаться по ночам от навязчивых мыслей, что он где-то рядом, что снова что-то задумал, что снова хочет сделать больно. Господи, я до сих пор не могу поверить, что когда-то его любила. И, может, так говорить нельзя, но с сегодняшнего дня я считаю себя вдовой, – произношу это спокойно, без ненависти и злобы.
Скорее, это звучит так, будто я ребёнок, которого незаслуженно наказали и оставили одного в темной комнате. Обиженная, растерянная, немного потерянная – именно такой я себя сейчас чувствую. Будто кто-то резко выдернул почву из-под ног, и мне теперь приходится заново учиться стоять, дышать, говорить. А ещё – доверять. Особенно мужчинам.
Влад улыбается:
– Вдова? Нравится твой подход. С этим его заявлением и всем бредом, что он там написал, так же поступи. Умерла так умерла.
– Ага, лошадь сдохла, слезь. Только с меня он почему-то никак не хочет слезать.
Таранов вытирает рот салфеткой, бросает всё в пакет и тянет руки ко мне, обнимает.
А я и так на пике эмоций. Слёзы набегают мгновенно и не переставая катятся из глаз. Нет, больше не вывожу. Мне нужна перезагрузка. Да, от себя не убежишь и вся вот эта философия про внутренние проблемы верна, но мне просто необходимо оказаться там, где Толи не будет. Пусть не Швейцария, потому что он наверняка уже в ФСБ додумался запрет на выезд ребенка накатать, но хотя бы куда-то по России, чтобы даже знать не знал, где мы с Алисой находимся.
– Сейчас в моменте это всё кажется для тебя очень сложным, но как там говорится – это пройдёт. И это пройдет тоже, – ласково проводит по щеке, убирает прядь волос за ухо. – Реальность часто иная, не такая как наша вымышленная фантазия. Ты надеялась на мирное разрешение ваших разногласий, но это невозможно. Вспомни, как он вёл себя со своими врагами, ты сейчас его враг, примерно подобных шагов и следует ожидать.
– Ты сейчас не успокаиваешь как бы…
– А я и не успокаиваю. Лучше горькая правда… Ты ведь и сама внутри это признаёшь. Но всё равно хочется бежать к гадалкам, чтобы услышать что-то другое. В этом вся суть их популярности. Те, кто понаглее и неплохие психологи, отлично знают, за какие ниточки потянуть, чтобы к ним снова вернулись за очередной порцией «правды».
– Мне просто страшно, что этот кошмар будет преследовать меня до конца жизни. Он отец Алисы, и так или иначе станет мне трепать нервы по поводу и без, даже если сейчас всё благополучно решится с судом.
Таранов снова нежно проводит костяшками пальцев по щеке, стирает мокрые дорожки.
– Узнаю, как там с вашим выездом и перемещениями, реально ли это решить или нет, но в свете сегодняшних обстоятельств я бы не советовал выезжать за границу. Хотя кое-что можно обставить так, чтобы твой муж сам усугубил ситуацию.
– Каким образом?
– Поедете куда-то на юг, по России, выбери куда. А мужу твоему преподнесем информацию через третьи руки, что ты за границу выехала с дочкой. Будет сто процентов новое заявление, и ты предоставишь все чеки, билеты, дашь объяснения что он бухает и у него уже глюки. Мелочь, но как говорится на войне все средства хороши. Я свои дела порешаю и к вам прилечу на пару дней. Куда бы ты хотела?
– Только не Сочи! Наш последний отдых был там, и это была для меня каторга – изображать жену, которая простила изменщика-мужа.
– Может, тогда Минеральные Воды? Воздух и погода там сейчас что надо.
Обнимаю Влада от всей души. И шепчу ему благодарности.
– Ну нет, Тань. Одними словами не отделаешься. Услуги адвоката нынче дорого стоят, а такого классного, как я, да ещё и в личное пользование… – берёт моё лицо в ладони и смотрит в глаза. Вроде собирается что-то ещё сказать, но вместо этого целует.
И целует так, что на какое-то время я забываю про заявления, про то, что впереди – никакой не отпуск, а подготовка к новому трэшу. Будто я – не ходячий стресс, а человек, которого просто хочется не отпускать.
Когда Таранов отстраняется, смотрит на меня с уверенностью – спокойной, почти наглой.
– Считай, первая консультация оплачена. А дальше – по договорённости.
28 глава
– По договорённости? А какие ещё пункты прописаны в твоём договоре?
– Все нужные. – Таранов поднимает бровь, делает серьёзное лицо, но по блеску в глазах я понимаю: он издевается надо мной – мягко, по-доброму. – С каждого по потребностям, каждому по заслугам. Причём твои заслуги, Тань, я вообще считаю недооценёнными. И моральная компенсация должна быть соответствующей.
Я усмехаюсь, качаю головой, пытаясь представить, что ещё он может «выставить» в качестве гонорара. И неожиданно понимаю, что мне в разы легче рядом с этим самоуверенным хитрецом, который умудряется в одном предложении и поддержать, и заодно себе цену набить, чем оставаться наедине со своими мыслями.
– На ответную моральную компенсацию пока не рассчитывай, – проговариваю вслух. – Мой эмоциональный капитал весь испарился в стычках с Толей. Я на нуле. Только если расплатиться натурой – на благо твоей личной мотивации. Вот это, да. Осуществимо.
– Звучит заманчиво. – Он подмигивает, и я ловлю себя на том, что порозовела, как девчонка.
Не то чтобы я всерьёз готова кинуться к нему сейчас в объятия. Нет. Но что-то внутри переклинивает, когда я ловлю его взгляд – уверенный, спокойный, такой, что внушает веру, доверие и ощущение, будто всё, что я сейчас проживаю, не так уж и страшно.
Да и что отрицать – я сама вырастила это чудовище по имени Толя. А ограничивающие рамки… Что ж, придётся признать: от них никуда не деться, потому что они – тоже исключительно в моей голове.
Я откидываюсь на спинку сиденья, перевожу дыхание, сглатываю комок в горле и пытаюсь вспомнить, зачем мы вообще сюда приехали. Ах да. Я хотела выговориться, а он предлагал поесть.
– А вообще, – начинаю я, – это не опасно – так хитрить?
– В каком смысле?
– Вводить его в заблуждение.
– Опасно жить, – пожимает плечами Влад. – Наши враги хотят видеть, как мы опускаем руки. Но чем умнее мы создадим для них иллюзию, тем сильнее их выбьет из колеи. У каждого есть уязвимая точка: у тебя – Толя, у Толи – ревность, стремление всё контролировать. Вот и будем бить по нему его же методами. В итоге он сильно ошибется, а ты получишь свободу. Этого же ты хочешь?
В жизни бы не подумала, что это окажется так важно.
Вслух не говорю, чтобы не задеть Таранова упоминанием о том, что я часто думаю о прошлом. Но это действительно так. Всё пытаюсь найти тот день, ту неделю, тот месяц, когда в нашей жизни произошёл переворот, который я не заметила.
А ведь я всерьёз думала о втором ребёнке. Проснулся материнский инстинкт. Если с Алисой это было желание вперемешку с любопытством, то теперь пришла какая-то осознанность.
Но детей я хотела от одного мужчины.
А теперь… Кто его знает, что будет дальше. Кроме одного – на мои плечи ложится слишком многое: принимать решения за себя, за Алису, быть готовой выдержать удар от бывшего мужа.
Таков мой удел.
Я опускаю взгляд на свои дрожащие руки. Не уверена, что потяну этот темп. И сколько ещё продержусь? Ресурс-то не бесконечный.
– Спорим, я знаю, о чём ты сейчас думаешь?
– Потому что провёл много дел, выслушал сотни историй. И почти все – как под копирку. Люди думают, что они уникальны, а чувства у всех одинаковые: обида, гордость, зависть – всё повторяется снова и снова.
Вроде бы хочется саркастично бросить что-то в духе: «Зачем ты это делаешь в энный раз?» – но в его взгляде есть что-то… почти болезненно трепетное. Будто понимает меня без слов. И я в который раз ловлю себя на мысли: когда же наша «профессиональная» связь успела перерасти в это – в тонкую, почти невидимую нежность, где его едва заметная улыбка успокаивает сильнее любых заверений, что всё будет хорошо.
– Ладно, – подаю голос, видя, что он не реагирует на мои слова и не торопится с ответом. – Съездим с Алисой на юг. Предложу Лене, может, она захочет составить нам компанию.
Таранов кивает.
– Надеюсь, на неделю уж точно выберетесь. Можно подать это как оздоровительную поездку в спокойный регион. Если что – потом предъявить папочке местные санаторные справки. Ну, то есть их и надо будет собрать. Мне потом для суда пригодится.
– А деньги? Откуда я их взяла?
– Были накопления. Тебе разве важно отчитываться? Нет, ну если так важно, то можно мне… – Он театрально вздыхает и пододвигается ближе, отчего сердце вздрагивает.
Я не успеваю ответить, потому что Таранов внезапно наклоняется и касается губами моих. Пара секунд – и меня прошибает волна тепла, которая смывает все мысли о том, что завтра, возможно, снова ждать «сюрпризов» от Толи.
Но в этот момент я просто хочу кусочек счастья. Немного передышки.
– Пошли погуляем? – тихо предлагаю я, когда Влад отстраняется.
– Ночью? Может, есть поинтереснее предложения? – Он снова цепляет меня на крючок этими двусмысленными репликами – и снова тянется к моим губам.
– Ну, давай покатаемся. Только за рулём я буду.
– Ты?
– А что такого? Так же безопасно, как и ездить, зная, что в любой момент может случиться приступ.