– Вот так встреча, – всё так же удерживая брюнетку за локоть, приближается ко мне.
В какой-то момент она с шипением вырывается:
– Мне больно, отпусти! – смотрит на него с таким гневом, что я заочно её одобряю. Этого заносчивого говнюка иногда надо ставить на место.
Цокая каблуками идет к выходу, а я смотрю на ее задницу. Она у девчонки – зачётная. И талия – огонь.
– В России не захотел увидеться, но судьба тебя и тут нашла.
– Да уж, – хмыкает Демьян, вкладывая руки в карманы брюк и рассматривая мой пир.
– Выглядишь хреново.
– Чувствую себя так же.
– Это то, о чём я думаю? В Цюрихе был?
– Без понятия, о чём ты думаешь. Но, полагаю, о той горячей девчонке, которая обозвала тебя мудаком.
Бросает взгляд в сторону двери. Ухмыляется.
– Ты в этом отеле остановился?
– В сто пятнадцатом номере.
– Отлично, – кивает. – Завтра утром, нет… Днём, загляну.
– Можешь и до вечера с ней задержаться. На отдых, как понимаю?
– На отдых. С компанией. А Киришев Лану позвал. Но я сам тупанул – не предупредил, что не один буду. Вот они чуть битву гладиаторов не устроили за столом.
– Это типа твоя бывшая и нынешняя схлестнулись?
Демьян кивает, а я смеюсь. Всё как всегда у Сколара – вокруг него куча баб, и он в стадии выбора.
– Ладно, иди, – тянусь к бокалу.
Хотя жаль, что компания частично рассосалась. Наблюдать за молодежью и движем мне нравится. Потому что у самого это уже вряд ли повторится.
После ужина чувствую себя еще лучше и даже нахожу силы поработать. Засыпаю далеко за полночь и просыпаюсь от стука в дверь. Поднявшись с кровати – плетусь в прихожую. На пороге – Сколар.
– Бля, ты чё, в такую рань? – тру ладонью лицо.
– Рань? Четвёртый час дня.
Проходим в гостиную. Сажусь на диван. Сколар раздвигает занавески – я морщусь от яркого света. Панорамные окна в пол открывают прекрасный вид. Уютно тут. Но меня сейчас это совсем не вставляет.
– Приступ опять был на днях?
– Прямо на комиссии. Я уже собирался уходить – и подфартило. Думаю, теперь остается только внести деньги и утвердить, когда настанет час Х.
Сколар хмурится, продолжает смотреть.
– Поэтому я и свалил. Ну и… работать с тобой, честно, не каждый выдержит. Ты сам на себе крест поставил, а другие – нет. Работаешь на износ, всё тянешь в одиночку, берёшь на себя слишком много, часто и неоправданно рискуешь. А нормальному, здоровому человеку этот геморрой просто не нужен. Все и так сейчас живут в тотальном стрессе. Не только в стране – во всём мире всё слишком быстро меняется. Не поверишь, но большинство людей хотят стабильности, определенности. А с тобой это, извини, просто невозможно. Ничего не предсказать.
– Ну начинается… Мир в целом так устроен что планировать ничего нереально. Ты сейчас перегибаешь.
– Да мне по хер на твои решения. В душу лезть не собираюсь и отговаривать тоже. Будь на твоём месте – может, так же бы поступил, не знаю. У нас сейчас разные реальности. И пути тоже. Но команде твоей необходима стабильность. А она с таким руководителем под вопросом.
Подходит, садится рядом.
– Ты надолго? – интересуюсь, игнорируя его нравоучения.
– Нет. Буквально на дня три-четыре.
– Новой утехе пускаешь пыль в глаза?
– Бомжичке с улицы мир показываю, ага. Я же любитель подобных аттракционов с недавних пор.
– На нуждающуюся она как-то мало походит…
– А я отмыл, – язвит Сколар.
– Надо бы тебе тоже местечко организовать рядом со мной. Похоже, твой случай кардинально клинический. Сколько ни пытался с твоим архетипом разобраться, но на моей практике ты – исключение. С виду умный, внутри – отшибленный на всю голову. Ты узнай, может, тебя в какую-то передачу про просветленных возьмут.
– Возьмут, – говорит на полном серьёзе. – История прям для них у меня сейчас закручивается. Светлая, – опять слышится издевка в голосе.
– А если серьёзно? Реально с улицы?
– Реально.
– И ты ее притащил на элитный курорт?
– Притащил.
– Подробностей, как понимаю, не будет?
– Не в этот раз, – потягивается. – Если доживёшь – поделюсь своими планами на ее счет, а пока – введи в курс дела. Что там за свидетель и кого на этот раз отмазываешь от тюрьмы?
– Сейчас. Но пока – про твою брюнетку. Ты же помнишь: женщину надо выбирать такую, которая может и с тобой в роскошный ресторан на топовом курорте Швейцарии сходить, и абрикосы своровать на даче где-нибудь под Тулой. И от проблем, и от ментов она должна уноситься вместе с тобой, а не с твоим конкурентом, у которого вся инфа на тебя в кармане.
– А твоя, насколько я помню, едва диагноз узнала – сразу тебя слила. Хотя ты вроде как подходил к выбору серьёзно…
– Поэтому и говорю – секс сексом, но тыл должен быть. Особенно с твоими мозгами и склонностью рисковать и ввязываться в дела на грани.
– Всё-таки есть у нас общая черта, как бы ты ни хотел это признавать, да?
– Если только – рисковать. Во все эти твои глупости с высшими силами и проклятиями – я пас, – смеюсь про себя.
Надо бы уже сознаться с той гадалкой, но влом. Да и по приколу. Нравится мне Сколар этой своей особенностью: то жёсткий циник, как я, то вдруг ударится в философию и становится похож на глубокого человека, сошедшего с гор Тибета.
– Ты вроде хотел дело какое-то обсудить?
– Свидетеля привезти, надо. Но привезти – это одно. Надо ещё с ним побеседовать. А мне светиться нельзя, и ты больше ко мне отношения не имеешь. По бумагам нигде не проходишь. Да и я сегодня нормальный, а завтра – сошёл с дистанции. Помощь твоя нужна. И твой дар залезть в душу вот этой своей философской херней.
– Дар убеждения это называется. Но с тобой он постоянно меня подводит.
– У меня, кстати, помощница новая. С ней вас познакомлю. Если что – потом её под опеку возьмёшь?
– Опачки… – лыбится Сколар. – А вот это уже интересно…
– Злата подогнала. Смышленая девчонка, но ещё в самом начале. Смелости не хватает, опыта. Надо все эти качества подрастить и развить. У нее ребенок маленький, не с кем дочь оставить, а так бы отправил вас вместе к свидетелю. Ей бы не помешало понять как и что. Ну и картину мира заодно свою подправила бы. А то так же как ты иногда отлетает куда-то, в высоко-духовное и видит мир в лучших красках.
– Фотка есть?
Телефон на столике издаёт звук, как будто Таня на расстоянии почувствовала, что о ней говорят. На дисплее всплывает уведомление: пишет, что закат у них потрясающий, и шлёт снимок.
Природа там и впрямь балует – и погодой, и видами.
Показываю Сколару фото, которое она присылала накануне.
– Всё понятно теперь, – разглядывает и громко прицокивая.
Затемняю экран.
– Ну так что? Проценты обсудим? Но ты сильно не борзей. Мне деньги самому сейчас позарез нужны.
– На что они мертвецам?
– Стройку мы с Савчуком мутим. Да и вообще – их разве много бывает? Деньги – ключик к любым дверям. А я еще вполне себе жив и относительно бодр.
– В деле, – соглашается Сколар. – Ты, кстати, обратно когда? Нас с Саидой не подцепишь?
– Саида? Мусульманка? – удивляюсь. У Демьяна пунктик есть на этот счет.
– Нет. Русская. Но корни, наверное, какие-то есть, – задумчиво говорит он.
У меня вдруг опять виски сдавливает, появляется легкая тошнота, напряжение в теле. Может, внешне я спокоен и все решения давно приняты, а тело, похоже, до сих пор протестует.
– Заберу, – поднимаюсь с дивана. – Я в душ, а ты закажи что-нибудь поесть. Подкреплюсь и на прогулку меня выведешь, а то боюсь в кустах каких-нибудь откинусь.
Я так-то другой конец себе распланировал.
33 глава
Алиса беспокойно спит. Под утро её снова будит плохой сон – ей снится, что мы летим, а самолёт вдруг делает сальто, и весь салон переворачивается вверх тормашками. Она резко вскакивает, прижимается ко мне и, даже засыпая обратно, много раз спрашивает:
– Мы точно не разобьемся?
– Точно, – глажу ее волосы, пока она опять не засыпает, а потом встаю и иду на балкон, закутавшись в плед.
Листаю новости и гоню от себя мысли о Таранове. Я, конечно, хотела, чтобы он прилетел и побыл с нами, как и обещал, но что-то не складывается у него. В подробности он меня не посвящал. А я, хоть и сгораю от любопытства – что там за дела такие в Швейцарии, – но внутренний голос и какая-то слабая, неуверенная в себе частичка подсовывает мысль: может, возил любовницу на отдых. Вдруг у них там запланирован уикенд? Который плавно растянулся на очень долгий промежуток. Да, не в стиле Таранова – столько времени уделять кому-то личное внимание. Хотя… что я вообще о нём знаю?
Ничего. Кроме того, что человек вроде неплохой, юрист отличный и трахается хорошо.
Телефон в руках издаёт короткую вибрацию, всплывает уведомление – и мои глаза лезут на лоб.
Денежный перевод. От Толи.
Неожиданно. Может, спросонья ошибся. И тишина была от него все эти дни какая-то уж слишком подозрительная.
Обдумать я это, правда, не успеваю. Алисе снова снится кошмар, и я уже подумываю, что обратно мы поедем на поезде. Жаль терять время в дороге, но куда деваться.
Поднимаю дочь, отправляю умываться. Заправляю постель, сама быстро одеваюсь. Позавтракаем – и поедем куда-нибудь неподалёку, на экскурсию. А там, глядишь, и с билетами всё прояснится.
Мы с Алисой проводим еще один чудесный день вместе. Каким-то образом получается полностью абстрагироваться от всего и всех. Гуляем по тихим улочкам, разглядывая старинные особняки и пробуя минеральную воду в бювете – Алиса морщится и смеется от щекотных пузырьков в носу. Поднимаемся на холм, откуда открывается невероятный вид на город, там же находим качели и по очереди катаемся, пока солнце не начинает медленно прятаться за горизонтом. По дороге обратно залядываем в сувенирную лавку, покупаем несколько ярких открыток и два одинаковых браслета.
В гостиницу возвращаемся с наступлением сумерек – уставшие, довольные и голодные. Я заказываю нам ужин и достаю из сумки телефон.