– Алиса, ужинать! – зову дочь.
Пока расставляю тарелки, Алиса вставляет веселую историю о том, как мы недавно потеряли коробку с ее игрушками при переезде и потом нашли ее на лавочке у подъезда. Как рыжий кот соседа заглядывает к нам на балкон и громко мяучит, чтобы мы его выпустили. И рассказывает, что у них в саду скоро будет турнир по шахматам.
– Шахматы? – удивляется Влад.
– Да, я ее записала. Это все, на что хватает сейчас сил и времени. До скрипки мы так и не дошли.
Влад задумчиво смотрит на Алису.
– А ты любишь музыку? – спрашивает он у нее.
Алиса пожимает плечами:
– Наверное. В садике мы поём.
– А хотела бы научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте? – интересуется Таранов, как бы между прочим. – Например, на скрипке? Или на пианино, может быть?
Он говорит это так естественно, будто предлагает сходить за мороженым. Я замираю и перевожу взгляд с него на дочку.
Алиса складывает губы бантиком:
– Не знаю… – протягивает она неуверенно.
Мысль для нее новая, видно, что она об этом не думала. Да и у меня как-то вылетело из головы про тот наш разговор. Когда мне этим заниматься?
– Можно просто попробовать, – предлагает Влад. – Никто не заставляет. Если не понравится – бросим. Зато узнаешь, как это – самой создавать музыку. Представь: берешь инструмент, а он вдруг поет у тебя в руках.
Он притворяется, будто водит смычком, и смешно морщит лицо. Алиса хихикает. Я тоже улыбаюсь, глядя на них.
– Скрипка как будто плачет, – серьезно объявляет Алиса, хотя ее глаза смеются. – Она, наверное, грустная.
– Ну, тогда давай подумаем… Может, тебе больше понравится флейта? Она играет что-нибудь веселое, – подхватывает Влад, заговорщически подмигивая. – Или барабаны – громкие-прегромкие. Соседи точно обзавидуются! И кот к вам в дверь больше проситься не будет. Разве что участковый заинтересуется, кто тут буянит.
Алиса уже звонко смеется:
– Барабаны хочу! – шутливо выкрикивает она и хлопает в ладоши. – Но можно и скрипку попробовать. Я видела – она красивая.
Влад с одобрением кивает.
– Давай так: я узнаю про занятия, найду тебе хорошего преподавателя. Для начала попробуем скрипку, а если она не понравится, выберем другой инструмент. Который будет по душе.
Я пытаюсь возразить, но Влад перехватывает мой взгляд.
– Я буду возить Алису на уроки. График подстрою… Что скажешь?
Дочь смотрит на меня, на Влада, и начинает кивать, как болванчик.
– Да-да! Хочу!
– Ты сам будешь её возить? – переспрашиваю я, не веря услышанному.
– Ну не сам лично, ты мне водителя нашла, – напоминает он.
– Мам, давай! – просит Алиса. – Пожалуйста!
Боже, когда Толя об этом узнает, он сойдет с ума от злости. А с другой стороны… Он ведь мог сам это предложить Алисе.
– Если ты хочешь, то давай попробуем, – соглашаюсь я, немного подумав.
Толе никто не запрещает, в конце концов, делать то же, что и Таранов. Приходи, разговаривай, бери ребенка и вози на занятия.
– Спасибо, спасибо! – Алиса хлопает в ладоши и на энтузиазме съедает все, что я положила ей в тарелку. А в обычные дни больше половины оставляет.
После ужина Алиса убегает со своим игрушечным локомотивом в детскую, а я задерживаю взгляд на Владе. Не сразу нахожу слова, которые хочу ему сказать, и когда наконец открываю рот, он опережает:
– Ты ведь не против? Мне вдруг пришло в голову с занятиями. Ей должно понравиться. Наверное, надо было с тобой вначале обсудить…
Я быстро качаю головой.
– Ты что… Влад, это замечательно. И очень неожиданно. Ей только на пользу будет.
В голове вертится мысль, от которой одновременно щемит сердце и хочется улыбнуться. Толя никогда ничего подобного не предлагал; его всегда приходилось уговаривать, самой подталкивать и направлять. Да даже просто отвести или забрать Алису из сада он ссылался на занятость, работу. По пальцам могу пересчитать дни, когда он это делал. А тут Таранов, почти незнакомый для неё человек, сам проявляет участие, готов стараться, искать преподавателя, возить на занятия…
– Спасибо. И за Сколара тоже. Хотя предполагаю, без давления на моего мужа не обошлось? Суд нас развел в первое же заседание.
– Твой муж сам согласился на развод, значит, на то были причины. Зачем растягивать процесс на три месяца, если все и так предопределено, правда же?
– Наверное, Демьян надавил через работу. Это то, что сейчас ему важнее семьи. Какие-то факты из его биографии? – выдвигаю версию. – Тем не менее, у тебя в команде сильные специалисты – инициативные и бесстрашные. Мне до такого ещё расти и расти.
– Ты себя недооцениваешь. Ведь ни у кого до тебя не получалось перевернуть в моей устоявшейся жизни все вверх дном.
Эти слова снова греют мое израненное сердце.
Я встаю и подхожу, утыкаюсь лицом ему в плечо и вдыхаю его запах. И мне больше не стыдно за эту крохотную квартиру, за весь хаос в моей жизни, мне просто хорошо рядом с ним. В его руках. И от того, что он есть.
– У вас, кстати, ничего. Миленько, – словно подслушав мои мысли, говорит он. А может, не хочет, чтобы я снова грустила и переводит тему, как и в кабинете утром.
– Уже и забыл, что может быть так тесно в квартирах? – подыгрываю я, усаживаясь к нему на колени.
Таранов как-то рассказывал, что не всегда был таким обеспеченным, как сейчас.
– Нет, не забыл. Какие-то вещи должны оставаться в памяти. Но если позволишь, то я бы перевез вас куда-то поближе и в лучшие условия. Да и от моего дома далеко ездить. Вообще не берусь загадывать, как будет. Единственное… не уверен, что нам надо съезжаться. В случае, если накроет приступами… не хочу шокировать Алису. Ты бы ещё раз подумала хорошо, Тань…
– Такой вечер испортить собираешься, Влад? – перебиваю его.
– Я все же юрист, и ты тоже. У нас должно быть в порядке вещей обсуждать детали. Не сейчас – так позднее. Этого не миновать.
Теперь понимаю, кто научил Сколара этой душности.
– Давай все потом, – обнимаю его и целую, прижимаюсь теснее.
За окном уже кромешная темнота, но фонари во дворе все ещё горят, окрашивая наш потолок мерцающим оранжевым светом. Внизу едва слышно разговаривает по телефону запоздалый прохожий. До второго этажа отлично доносятся все звуки, а у нас в квартире тишина, словно весь мир за пределами наших стен выдохнул и стих. Лишь наше дыхание и поцелуи. И еще Алиса, которая может войти в любой момент. Стоит мне о ней подумать и отстраниться от Таранова, как из комнаты доносится сонный голосок, и вскоре она появляется.
– Маам… уже время спать пора. Иди читать сказку.
– Ты пока чай попей, – предлагаю Владу. – А я скоро вернусь. Хорошо?
– Хорошо, – Таранов поднимается на ноги, желает Алисе спокойной ночи и идет на балкон.
Я захожу в детскую, сажусь на край её кровати. Она уже почти спит, но приоткрывает глаза:
– А Влад завтра придёт?
Провожу ладонью по ее мягким волосам.
– Думаю, да, солнышко… Он захочет теперь часто у нас бывать. Ты же не против?
Она отрицательно качает головой. Я укладываю ее спать и возвращаюсь на кухню. Выхожу на балкон. Влад курит и держит в руках чашку чая. Смотрит на темный двор, на силуэты цветущих деревьев, едва различимые в полумраке. Становлюсь рядом. Мы молчим, он докуривает сигарету, и его рука тут же находит мою, переплетает наши пальцы.
– О чём думаешь?
– Эти надписи на стаканах. Идея дурацкая, но что-то в ней есть. Я бы тоже свою придумал.
– Какую?
– Главные в жизни вещи – это не вещи.
Этот вечер точно врежется в память. С запахом сигарет, его туалетной водой и этой фразой. А еще с моей радостью. Я теперь свободная женщина. И рядом со мной тот, кого я безумно люблю. Правда, с легким налетом грусти. Потому что этот день закончится, а что будет дальше – никто не знает. Но сейчас, в этом моменте так хорошо… По-настоящему. Как, наверное, никогда раньше.
49 глава
– Как ты добился согласия мужа на развод? – спрашиваю у Сколара, который вот уже почти пятнадцать минут молча читает бумаги на моем столе и не обращает на меня внимания.
– Бывшего мужа, – уточняет он и дальше читает.
– Демьян!
Он поднимает голову, взгляд недовольный.
– Ты не видишь, я занят. Потом.
Складываю руки на груди, шумно вздыхаю. Я знаю Сколара всего ничего, но некоторые его повадки считываю на раз-два. Когда он вот так хмурится – его и впрямь лучше не трогать.
Но хватает Демьяна ненадолго, к счастью. Спустя десять минут он все же отрывается от бумаг. Две папки откладывает на край стола, четыре оставляет.
– Вот здесь недоработки, – кивает на те четыре. – Эти – удовлетворительно. Определенно стараешься, но надо лучше. Вообще, думаю, поговорить с Владом: пора сдавать экзамен и можно пытаться брать первые дела. Я подстрахую. Будут ошибки – ничего страшного, это путь роста.
Все мое негодование по поводу оценки моей работы – как по мне, вполне качественной – сходит на нет. Две «отлично» и четыре «удовлетворительно» – это не худший результат. В целом понимаю, почему Влад оставил меня под крылом Демьяна. Поначалу я болезненно это приняла, думала, подстраховывается на случай, если ему совсем станет плохо. А теперь, конечно, дошло. Чтобы наши отношения были ровными, спокойными, гармоничными. Сколар же прессует меня, говорит все как есть, не жалеет. Таранов бы тоже так делал, но я бы, безусловно, обижалась. Какой все-таки умный засранец. Слишком. А еще терпеливый. И нервы у него явно покрепче моих.
– Я уже потихоньку начала готовиться.
– Вот и молодец. Лично проверю каждую страницу учебника. Ты же по нему готовишься?
Я киваю.
– Одного только не пойму – что ты в меня вцепился?
– А сама не догадываешься?
Развожу руками.
– Похоже, перехвалил, – хмыкает он. – Очевидно же, Татьяна. Задание я получил. Знаешь ли, воля умирающего…
– Хватит! – аж вскакиваю на ноги. – Он не умрет! Ясно тебе?